Полутемный лабиринт подземелья встретил меня холодом и рычанием каменных ящериц. У них вроде как сезон спаривания, и они вылезали из всех нор и щелей. Сегодня я планировал начать исследовать дальний угол лабиринта, из-за песчаника там водились разные ядовитые гады, которые любили кусать за ноги, высовываясь из песка, или жалить хвостами. Змеи, скорпионы и песчаные серые вараны. Само собой, что гному я этого пока не говорил, он постоянно нервничает и ругается, когда приходится перековывать щитки и оружие после яда и кислот. Я проверил левую поясную сумку с колбами противоядий. Обошлось, конечно, недешево, но мне сделали хорошую скидку, ибо я теперь поставщик хороших материалов. Отбросив все посторонние мысли, я подобрал несколько горстей мелких камешков и ссыпал их все в небольшой кошель. Думаю, пригодятся. Твердая почва мало-помалу переходила в весьма неудобный для хождения по подземелью лабиринта песок. Единственное, что оставалось неизменным – это колонны из сросшихся с полом сталактитов. Еще на песчанике лежало множество плоских глыб, на которых совсем не было песка. Поставив оба арбалета на взвод, я достал из сумки книгу и, раскрыв обложку, стал раскладывать первый лист. Книга являлась полуартефактной картой, которую я регулярно заполнял, составляя полный план этого этажа. Лабиринт иногда изменялся, и старые карты были уже неточными. Гильдия картографов за каждые изменения весьма неплохо приплачивала, даже за первые этажи. Чем точнее была карта, тем выше цена за право делать ее копию. Пришлось купить таблицы заполнения за сорок монет, чтобы знаки и обозначения были стандартными, а не вот здесь ямка, а вон там холмик. Из песка выполз крупный серый варан и, гортанно ворча, пополз в мою сторону. Щелк. Арбалетный болт вошел точно в распахнутую пасть и вышел, пробив толстую шкуру в районе крестца. Наконечник дымился и плавился, словно пчелиный сахар в кружке с отваром гнома. Фш-ш-ш-шкх! Тело монстра рассеялось черной дымкой, и оплавленный болт упал на песок и вспыхнул. Через минуту от болта осталась горстка пепла и оплавленный песок, местами поблескивающий металлом. На месте монстра лежала пара сросшихся горошин души серо-стального цвета. Ого, что-то новенькое! За десять минут я набросал местность вокруг и быстро убрал все в небольшой ранец за спиной. Бегать в поисках монстров по песку я не решился, так как в одном из справочников в городской библиотеке я наткнулся на способ выманивания песчаных тварей путем бросания камней в песок. Вместо своих ног я использовал камешки. Когда из песка после десятого броска камешка выползло два серых скорпиона ростом с метр каждый, мне стало немного не по себе. Их панцири казались весьма твердыми! Щелк! Дзынь-ь-ь! Болт, срикошетив от панциря, отлетел в сторону и упал на песок. По спине пробежали мурашки. К упавшему болту из песка тут же выполз еще один скорпион. Твари эти были подслеповатыми, но весьма хорошо реагировали на вибрацию земли. Щелк, щелк! Взвести рычаги. Щелк, щелк! Первый скорпион с пробитым панцирем стал в агонии извиваться на песке, жаля хвостом все вокруг себя. Второй же скорпион быстро припустил в мою сторону. Щелк! Арбалетный болт вошел в стык между панцирем и жвалами монстра, где и засел. Скорпион тут же забился в конвульсиях. Третьего удалось убить, попав точно в левый глаз, который он прикрывал обрубком клешни. Видимо, не поделил территорию с каким-то монстром. Мне же это было на руку. От скорпионов тоже оставались серо-стальные шарики камней души монстра. Позднее выяснится, что из этих камней можно выковать довольно крепкое оружие или пластины брони, так как они хорошо поддаются обработке, вот только таких шариков надо очень и очень много! Горошины и обломки хитина я сложил после охоты, когда удостоверился, что больше под песком никто не прячется. Через три часа я настрелял шестьдесят таких серо-стальных шариков. Проблемы начались, когда я переступил какую-то невидимую черту, отделявшую относительно безопасную территорию, от логова крупного монстра. На крупных камнях, расположенных неким отсекающим периметром, вспыхнули зеленым огнем древние руны и с каменного потолка на землю рухнул магический занавес, лишая меня какой-либо возможности убежать. В страхе и ужасе я наблюдал за тем, как из песка выползал огромный песчаный змей. Его чешуя было землисто-серой, в цвет песка. Я замер как кролик перед удавом. Рассчитывать на то, что он меня не заметит в этом тумане, не приходится. Змеи хорошо слышат, а монстры подземелий еще и видят тепловой след человека. В горле пересохло, глядя на этого двадцатиметрового ужика-переростка, толщиной в половину моего туловища… Внезапно из песка стали выкапываться скорпионы и набрасываться на извивающегося кольцами змея. Я не дышал, судорожно взводя единственное свое оружие, которым только можно было застрелиться. Я болты на кассеты с крепкими наконечниками. Но надежды на то, что они пробьют шкуру песчаной змеи, у меня не было! Огромного скорпиона ростом примерно метр с шапкой змей просто раздавил своими кольцами. Он не пытался их укусить, он обвивал скорпионов своим телом и перемалывал, словно в жерновах. В мою сторону отлетела задняя половина скорпиона с бьющимся в предсмертных судорогах хвостом. На плоский камень, на котором я замер, полился черный яд скорпиона. Не знаю, на что рассчитывал, но я резко вынул кассету с болтами и окунул наконечники в быстро испаряющуюся лужицу яда скорпиона. Дождавшись, когда змей поймает очередного скорпиона, я упал на правое колено и приник к перекрестью прицела. Череп змеи должен быть весьма прочным, а вот в районе шеи. Щелк, щелк, щелк… Я высадил три кассеты в змея, после чего спрятался за высокий камень в стороне от того места, где недавно был, и схватился за нож. Змей просто обезумел от боли и теперь крушил все вокруг себя. Скорпионы разлетались по округе от мощных ударов хвоста змея. Три минуты он бесновался, после чего, все еще извиваясь в судорогах, рухнул на песок. Выжившие скорпионы тут же набросились на поверженного противника. А мое левое предплечье словно окунули сначала в раскаленную лаву, а потом в прорубь. Я зашипел от боли и выронил арбалет. Тренькнула тетива, и стальной наконечник болта, выбив каменную крошку, глубоко засел в камне на расстоянии ладони от моей головы. Успокоившись, я осторожно выглянул из-за камня. Песок покрывал густой черный туман, крупными холмиками накрывая убитых монстров и тело змея. Через десять минут он рассеялся, а дымчатый магический занавес со звуком бьющегося стекла рассыпался искрами. Я жив, я жив! Сердце билось, словно заведенное. Все еще не веря, я крутил головой в поисках опасностей, сжимая нож и арбалет. От змея осталось много, как и от скорпионов. Я выпил остатки воды. И сцедил во флягу скорпионий яд. Скелет змея рассыпался, но остался крупный кристалл души монстра серо-стального цвета, светившийся серебристой дымкой. Кристалл был размером с кулак крупного мужчины! И два зуба с каналами для яда. Это было самое настоящее сокровище. Также было около двадцати метров змеиной шкуры. Когда я закончил ее скатывать, у меня получился рулон размером со свернутую ковровую дорожку! Со скорпионов я собрал сорок три крупные горошины серо-стального цвета и несколько крупных панцирей. А в яме, откуда выполз змей, я нашел три змеиных яйца. Как все это дотащу до выхода, я не представлял, но оставлять здесь свои первые действительно ценные трофеи не намерен! Панцири скорпионов и кое-какой прочный хитин я спрятал в нише неподалеку от песчаника, закопав их, завтра вернусь. Взвалил на плечо рулон змеиной шкуры, нет, не сброшенной кожи, а уцелевшей чешуйчатой шкуры. Или все-таки кожи? А пофиг, если удастся сшить из этого себе хотя бы мягкие сапоги, то называйся она хоть мехом! На выходе из подземелья, когда я устало отдышался после того, как поднимался по винтовой каменной лестнице, моля всех богов, чтобы не упасть и не прокатиться вниз, я услышал: – Эй, новичок, не слишком ли у тебя крупный спальный мешок? Группа авантюристов, проходящих мимо, радостно заржала шутке. Я только вымученно улыбнулся. До кузницы я пер этот рулон часа три, периодически отдыхая и выслушивая насмешки над задохликом от проходящих мимо стражников или авантюристов. От авантюристов, правда, куда чаще. Добравшись до кузницы, я устало сбросил на пол рулон и рухнул рядом, вырубившись от нервного перенапряжения и усталости. Проснулся я только на следующее утро, на своей лежанке, а рядом сидел хмурый и грозный Норд. – Придурок! Салага! Идиот! Задохлик! Кретин! Отрыжка северного подземелья! Ты хоть понимаешь, что с тобой было?! – Я долго спал? – Трое суток! У тебя было сильнейшее отравление! – Гном еще несколько десятков минут выражал руганью свое беспокойство за своего нерадивого и глупого подмастерья. Подойдя к столу и откупорив бутыль с эльфийским крепленым пивом, он сел на колченогий стул напротив и буркнул: – Рассказывай. Я рассказал, как мог. Гном сидел бледный, хмурый, но не перебивал. Под конец рассказа он залпом допил бутыль и со злостью грохнул ее об пол. Стекло не разбилось, видимо хорошие в грани стеклодувы. – Ты хоть понимаешь, на кого нарвался? – Нет, – я отрицательно покачал головой. – Это был хозяин подземелья! Считается, что на первых десяти подземных уровнях лабиринта нет хозяев, но более опытные авантюристы знают, что свято место пусто не бывает. Поздравляю, ты не только нашел хозяина первого подземелья, но и выжил! Гном еще что-то попыхтел, после чего погладил свою бородку, успокаиваясь. – Покажи предплечье. Я прикоснулся к кисти правой рукой и вздрогнул. Руна ловкости и все остальные руны сменили свой цвет. Ловкость теперь была темно-зеленая, с голубой каемкой по краю, а все остальные – насыщенного лимонного оттенка, по краям переходящего на светло-зеленый окрас. Гном кивнул. – Боги щедро награждают за храбрость и подвиги. Ты же сделал практически невозможное, выжил в одиночку, когда монстры напали на хозяина подземелья, сильнейшего монстра на первом уровне подземного лабиринта! Отдыхай, завтра пойдем в храм, тебе нужно очистить душу и принести дар богам. Наутро следующего дня я уже сносно мог стоять на ногах. Мы отправились в храм, где я заплатил сто монет за флакон святого эликсира очищения души и принес в дар богам каплю своей крови. Что такое капля, спросите вы. В капле крови, отданной добровольно, накапливается огромное количество магической и духовной энергии. Именно поэтому темные маги так обожают жертвоприношения в своих ритуалах. После этого гном отправил меня отмываться в местные термы, затем мы вечером пошли к моему будущему учителю ближнего боя. Личность эта требует долгого и отдельного описания, но я немного сокращу. Это был человек. Лет примерно шестидесяти-семидесяти с густыми и пышными как щетка усами.