— Нет, все в порядке. — Вера сама удивилась от того, что стопа не болела. Немного ныла и тянула, но не более. — Просто старая травма напомнила о себе. — Точно старая? — Полностью,. — гарантировала Вера. — Оставившая свой след, но зажившая. — Такие слова не могут не радовать. — Я ж говорю, оптимизм — наше все, — поддакнул медбрат, расплываясь в довольной улыбке. — Полежите здесь хотя бы полчасика. Мы понаблюдаем за вами. Пару бумажек заполните, и мы вас отпустим. Договорились? — Да, — нехотя согласилась Вера. Она сникла, обмякла, плюхнулась головой обратно на подушку и расстроенно потерла переносицу. За окном было пасмурно и ветрено. Даже в темноте было понятно, что в небе угрожающе скопились темные облака, окаймленные загадочным синим свечением. Медбрат засмотрелся на них и на непродолжительное время полностью забыл о своих обязанностях. — Хватит витать в облаках. — Мои мысли — мои скакуны… — пропел медбрат. — Скорее барашки, пасущиеся на лугу. — Я голодный — жуть, а вы тут о барашках всяких. — Да вот, держи мой бутерброд. Сам сварганил. — Вы уже надкусили и обслюнявили. — Брезгливый ты, однако, — с обидой в голосе доктор положил недоеденный бутерброд на тумбочку и бросил взгляд на Веру. Та, сама того не осознавая, улыбалась, следя за пикированием двух мужчин. — Теперь улыбается. Это мне нравится. Искренняя улыбка — самая красивая улыбка на всем белом свете. — Вера засмущалась. — Вам надо форму заполнить. Ручка есть? — Вера посмотрела на сумку. — Вам подать ее? — Если не затруднит. Спасибо. — Взяв сумку, она вывалила все вещи на одеяло, ручка была на самом дне. Обратно вещи отказывались залезать. Пришлось утрамбовывать все по-другому. Врач все это время наблюдал за процессом, затем решил помочь ей не только советом, но и делом. Подсказывал, что лучше положить на дно сумки, а что по бокам. Действительно, выходило лучше. — Женские сумки бездонны, — загоготал он во весь голос. — Вот ваш паспорт, положите в боковой карман. А фотография у вас лучше, чем моя. Везунчик. А я там сам на себя не похож. — Вы там с бородой, что ли? — сыронизировала Вера и посмотрела на него исподлобья. Врач и медбрат застыли на месте. — Как она?.. — оторопел медбрат. Врач цыкнул на него, и тот отвернул свое обиженное лицо к стенке. — Я что-то не то сказала? — забрала Вера паспорт из рук врача. — Гляди, — обратился врач к медбрату, — да у Веры сегодня день рождения! Что ж вы молчите? Вера замялась. — Да пустяки… — День рождения важен! О нем надо говорить с гордостью и во всеуслышанье. Никак иначе. Поздравляем! От всей души! — У вас впереди всего столько хорошего, вот увидите! — пожал руку Вере медбрат. — Смотри, — обратился доктор к медбрату, — корзина почему-то полная мусора. — Да не успели убрать, — разочарованно отметил медбрат. — Сейчас персонал приглашу, чтобы навели порядок. Вы извините, что так. — Ничего страшного. Я и не заметила. — Как только почувствуете себя получше, то во-о-он там форма для заполнения, чисто формальность, — доктор поднял мизинец левой руки в направлении небольшой тумбочки, стоящей возле двери, затем быстро удалился. Вера раскрыла рот от шока. Она с придыханием вперилась в дверь, в которую только что вышли эти двое. Вдруг ей не показалось. Так не хотелось верить в то, что все, что она испытала, просто было плодом ее больного воображения. Никак не может быть столько совпадений, да и чересчур живые и яркие воспоминания о том, что с ней произошло, кого она встретила. Сейчас войдет уборщица и все расставит по своим местам. В дверь постучались. — Да-да, — Вера с осторожным оптимизмом пригласила уборщицу внутрь. К ее неимоверному разочарованию, в палату зашел престарелый мужчина, на лице которого было написано, как его все достало. Ворча себе под нос, он подошел к кровати и начал подметать под ней и возле нее. Вера презрительно фыркнула на свою собственную наивность и разочарованно бухнулась на подушку. Что-то выскочило из-под нее и упало на пол. Вера попыталась взглядом отыскать то, что упало. Оно закатилось под кровать. Старик забормотал себе под нос и полез доставать эту вещь. Вере стало стыдно. — Извините, пожалуйста. Я не хотела. Я сама достану. Что там? — Пожилой мужчина молча взял в руки небольшой предмет и положил его в ее сумку. Своей спиной он закрыл весь обзор, и Вера не поняла, что же упало. — Аккуратнее надо. Испортили бы такую штукенцию, — закряхтел он, цокая и причитая. — Так что упало? — Но старик в своем молчании был непреклонен. Спустя минут пять уборки он уже собирался ретироваться, как заприметил на тумбочке оставленный сэндвич. — Ваш? — Нет, — открестилась Вера. — Вот так всегда… Переводят продукты, — на него напала хандра. — Да вы забирайте. Не думаю, что кто-то будет против, — осторожно предложила Вера. Старик потер шею сзади и немного разоткровенничался. — Да тут собаки бездомные бегают. Зима. Холод. Жрать нечего. Я и подкармливаю, когда могу. — Собаки? — стиснула кусок одеяла в свои кулаки Вера. — Три, если вернее. Давно тут, — он махнул рукой, сгреб бутерброд и покинул комнату. Вокруг воцарилась тишина. Напряжение вкупе со скукой — взрывная смесь. Вера не могла усидеть на месте, поэтому решила побыстрее одеться и выдвинуться домой. Заполнив все нужные формы, она вышла в коридор — там было безумное количество народу, все кипишились, куда-то бежали, что-то обсуждали. На ее вопросительный взгляд одна из медсестер в очках заметила, что гололед страшенный, поэтому поступает большое количество пациентов. Вера вручила ей формы, и та вслед Вере прокричала: — Вы не все сделали. Завершите начатое. — После чего медсестра поправила свои очки и спряталась в одном из кабинетов. Вера в полном недоумении вышла на улицу. Совпадение? Ну уж нет! Собака должна ждать снаружи, и тогда все это правда. Но Лохмача нигде не было. Облака сгустились, ветер усилился. Свежий морозный воздух наполнил ее легкие и пощипал щеки. Она жива, с ней все в порядке. Свобода — подумала Вера, оглянулась по сторонам и решила, что с нее приключений пока хватит — вытащила телефон из кармана и заказала такси. Добравшись до дома, она не спешила заходить в подъезд. И там не было Лохмача. Плечи поникли. Веры в то, что все произошедшее с ней было реально, становилось меньше и меньше. Она поднялась на свой этаж, зашла в квартиру и ахнула в изумлении — елка стояла наряженная, подарки, которые она купила для себя и собаки, были на месте. Потолок был побелен. — Ничего не понимаю. «Доведи все до ума». Я вроде так и сделала. Хотя… Поняла! Картина! — воскликнула Вера и, не раздеваясь и не разуваясь, кинулась к шкафу, достала оттуда холст и без всякого сожаленья понесла ее на мусорку. Баки к тому времени были переполнены, и Вера решила зайти внутрь контейнерной площадки. Потянула ручку раздвижной двери на себя и не поверила своим глазам — Лохмач ждал ее там в золотистом ошейнике. — Скажи на милость. Вот болваны, это не возле дверей, а за ними. — Вера радостно потрепала Лохмача за ухом, а он так же радостно вилял своим хвостом в знак приветствия. — Ничего лучше придумать не могли? А если он здесь поранился бы? Дай посмотрю. Нигде никаких травм? Кто хорошая собака? — усюсюкалась с Лохмачом Вера, проверяя на повреждения его конечности. — Кто хороший мальчик, который… девочка. Никогда не думала, что составлю такое предложение. Лохмач тебе явно не подходит. Негоже обзывать так таких красавиц. Назовем тебя… Бэлла. С мыслями о том, что она освободилась от гнета своих сомнений и переживаний за былое, Вера оставила на мусорке картину. — Это — пережиток прошлого. А мы с тобой живем настоящим. Пойдем домой? Тебя там вкусности ждут. Помоем тебя, приведем в порядок, к ветеринару завтра сходим и к… грумеру. Хотя знаешь. Некоторые круглосуточно работают. Пойдем прямо сейчас. Ты ж не против, верно? Конечно, нет. Ты мне всякой нравишься, но ухаживать за собой надо. Коготочки поспилим, марафет наведем, на блох проверим… — Вера засмеялась, а Бэлла смирно шла рядом с ней и не протестовала. Вера томно вздохнула. Тяжелый груз упал с плеч — кафе существует, она не съехала с катушек. Волшебная сказка, в которой Вере довелось побывать, вовсе и не сказка, а реальность. Не та, к которой она привыкла, но все же реальность. Придя с обновленной Бэллой домой, Вера полезла в сумку за телефоном, чтобы подзарядить его. Как и ручка, он забрался на самое дно. Вытряхнув все вещи на диван, Вера забыла про то, зачем полезла. Она завизжала от восторга, увидев тот предмет, который закатился под больничную койку тогда. — Не потеряла. Шедевральный. С разноцветными пайетками, бусинками всякими. Повешу тебя возле звезды. — Это был тот самый очаровательный шарик от маленькой девочки. — Это будет один из лучших Новых годов для меня. — Бэлла гавкнула, чтобы привлечь внимание. — Ну и для тебя. С чего начнем наше знакомство? Вере нравилось носиться с собакой. Та проявила себя хулиганкой, живой, энергичной бунтаркой, безумно обожавшей Веру. Точки соприкосновения они обе нашли сразу, хотя Вере все же пришлось привыкать к своенравному характеру своего нового члена семьи. Ко всему прочему у Веры до этого собаки отродясь не было и непонятно поначалу было, как с той себя вести — только командовать, ломать ее характер, показывать, кто в доме хозяин, или позволять все на свете и баловать. В итоге Вера выбрала промежуточный вариант — позволять ровно столько, сколько нужно, обучать, но не перегибать палку с дисциплиной. Вера в этой собаке души не чаяла. Бэлла лежала смирно рядом, когда Вера творила новые картины. В один из дней Вера отправилась на работу, чтобы написать заявление на увольнение. Нервишки стали шалить. Чтобы развеяться, она решила проехаться на автобусе. Стоя на остановке минут двадцать, она терпеливо ждала, невзирая на холод. Приехало сразу два — обычный и будто из великого Устюга — снаружи украшенный светодиодными гирляндами, внутри же — еловыми гирляндами и большими новогодними шарами. — Пусть сказка не кончается. — Вера выбрала второй. Она с трудом забралась в салон и чудом уселась на сиденье в самом конце — не только ей хотелось сказки. Вера уткнулась носом в окно и всю дорогу любовалась снежинками, падающими на стекло. Они таяли, и медленно образовывали волшебные узоры. На одной из остановок зашли ряженые, а за ними Снегурка с Дедом Морозом. Начали проверять у всех проездные. Веру это развеселило. Мандраж спал. Добравшись до работы, она без обиняков сказала начальнику все как есть. Он ее выслушал и бросил вслед: «Никудышный ты работник. Ну и вали. Скатертью дорога. Давно пора было самому тебя уволить. Я ж все жалел, хвост отрубал по частям…» И что-то еще. Но Вера не услышала, так как закрыла за собой дверь в его офис и открыла другую — входную. Она шагнула на свободу без оглядки назад. Пусть ищут других дураков, вернее дур, коей она больше себя не считала. Работу найдет. Лучше. Сомнений не было никаких. Не в одном месте, значит, в другом. Вера обрела чувство собственного достоинства, которое затерялось когда-то на ее жизненном пути. На Новый год Вера с Бэллой устроили променад в сторону того места, где когда-то было кафе. Его, естественно, в той округе и в помине не было. Зато там была эстакада. Снег валил густо, залепляя всем глаза. Многие машины буксовали, с ревом порываясь одолеть снежную массу. Большой город, что с него взять. По улицам шел беспрерывный поток людей. Но это не помешало Вере. Она встала, зажмурила глаза и представила кафе. — Спасибо, — от всего сердца поблагодарила Вера мужчину со щетиной, повара, официанта и уборщицу. Кафе спасло ее от самой себя, помогло разобраться в своем внутреннем мире и понять, что она достойна лучшей жизни, чем постоянное пребывание в отчаянии из-за одиночества или нескончаемого бегства от своих мыслей. У нее были и плохие, и хорошие дни. Иногда она смеялась, иногда плакала. Но никогда не забывала после слез улыбнуться. Кафе в ее сознании мало-помалу таяло. Ярким в памяти оставалось только воспоминание о нем, ее мужчине-мечте, который стал крыльями за ее спиной. Она верила в то, что будет счастливой с кем-то или без. Не встретит — что ж, да и пусть. А встретит — закрываться больше не будет. Эти мысли сопровождали ее на прогулке посреди сугробов в парке с Бэллой. Вера сняла перчатки, потерла переносицу, подошла к дереву, взялась за веточку и потрясла, скинув с нее горстки снега. Собака резвилась похлеще детишек в сотворенном мире Нарнии с водопадом пушистой ваты, падающей с этой и близлежащих веток. Прохожие смотрели на этих двоих и хихикали. Вера немного наклонила голову и сказала Бэлле: «У нас все будет так, как мы захотим! А мы хотим быть счастливыми. Я с нетерпением жду январские выходные. Там Рождество не за горами. Старый Новый год. Отпразднуем?» Вера улыбнулась, на щеке образовалась ямочка. Собака очень внимательно ее слушала, будто понимала каждое слово. Вера посмотрела на белое полотно и взяла хворостинку, с помощью которой она нарисовала себя и Бэллу, подписав наверху: «Верь вопреки».