Часть 2 из 29 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Мы, детвора деревенская, если находили время или обстоятельства позволяли, катались с горок на самодельных санках и на лыжах. Играли в снежки. Лепили снежную бабу. Были безумно рады, не чувствовали ни снега, ни холода. Приходили домой голодные, усталые, румяные, но счастливые…
— Оперативная группа в сборе! — прервал мои воспоминания о детстве голос дежурного Лукьянова.
* * *
Наша небольшая компания, именуемая следственно-оперативной группой, состояла из четырёх человек: меня — следователя, инспектора уголовного розыска — старшего лейтенанта Бобова, эксперта-криминалиста — капитана Глуховой, кинолога — старшего сержанта Бакланова; и пятый член нашей компании — служебно-розыскная собака по имени Лада.
Внешний вид нашей компании после торжественной, бурной встречи Нового года выглядел не таким уж бодрым, боевым и решительным. Например, кинолог Бакланов только с третьей попытки, и то с помощью Бобова, смог защёлкнуть карабин к ошейнику Лады. Эксперт-криминалист Глухова взяла с собой чехол фотоаппарата без самого аппарата. Пришлось за ним возвращаться.
Как только уселись в машину, ещё водитель не успел завести двигатель, опер Бобов издал внушительный храп. Голова его откинулась назад на спинку кресла. Эксперт Глухова, хотя старалась казаться бодрствующей, но как только машина тронулась, от подобного состояния не осталось и следа. Глаза тут же закрылись, и голова её поползла на плечо.
Меня тоже начало клонить ко сну, но повизгивание служебно-розыскной собаки Лады частично отгоняло сон. Лада повела себя неспокойно, нервничала, повизгивала, чувствовала, вероятно, предстоящую работу. Высунув свой влажный розовый язык, старалась лизнуть то лицо хозяина, то лицо Бобова. Собаки, как и мы, всё понимают, только не разговаривают. Они так же, как и мы, радуются в случае удачного исхода операции.
При взгляде на Ладу перед глазами всплыла моя служба в пограничных войсках на Дальнем Востоке, на границе с Китаем. У нас на заставе была тоже служебно-разыскная собака, по имени Трезор. Кинологом был татарин Шамиль. Шамиль прослужил на границе со своей служебной собакой целых десять лет. Удивительная, своеобразная была собака. Как рассказывал сам Шамиль, он Трезора воспитывал со щенка. В двухлетнем возрасте пёс пошёл с ним служить в погранвойска.
Только за полтора года моей службы на заставе Шамиль с Трезором задержали двенадцать нарушителей границы. В те годы, то есть 60 —ые, китайцы часто нарушали нашу границу. У них шла «культурная революция». Спасаясь от репрессий, убегали к нам. Трезор за годы службы заслужил девять медалей. Читатель, может, не поверит, но я хочу отметить, что Трезор очень гордился своими медалями. На параде, проводимом в честь Дня пограничника в отряде, Трезор гордо шагал со своим хозяином в ряду и даже не оглядывался по сторонам. Он очень чутко и тонко понимал хозяина. Если Шамиль сказал: «Лежать!» или «Сидеть на месте!» — будет сидеть до тех пор, пока не поступит другая команда хозяина…
* * *
Машина резко затормозила и остановилась. От резкого торможения спящий Бакланов свалился на пол и сквозь сон промычал что-то нечленораздельное. Бобов и Глухова, несмотря на толчок автомобиля от резкого торможения, продолжали мирно спать.
— Приехали! — прозвучал голос водителя Батиенко. Но со стороны присутствующих в салоне машины на голос водителя никто не отозвался.
— Оперативная группа, подъём! — громко, чтобы все услышали, выкрикнул я и стал тормошить всех. Мой громкий голос тоже не произвёл на «утомлённых» никакого положительного результата. Моя вторая попытка разбудить всех тоже не имела успеха. Вдруг у меня возникла дерзкая идея. Я резко открыл боковую дверь автомобиля. Холодный воздух моментально заполнил его салон. Неожиданный, холодный, морозный, воздушный душ моментально привёл в чувство спящих. Пока я занимался спящими, к открытой двери машины подошёл участковый Иванченко Николай Иванович.
Мы поздоровались, поздравили друг друга с наступившим Новым годом, пожелали здоровья, успехов в службе, благополучия в семьях, и в конце церемонии я, открыто посмотрев на участкового, спросил:
— Кто первый обнаружил отсутствие стекла в окне мастерской?
— Обнаружил я со своим внештатным сотрудником Дёмкиным, — с лёгкой дрожью в голосе проговорил он.
«Видимо, холод достал его, пока ждал нас», — мысленно отметил я, глядя на замёрзшего участкового. Услышав ответ участкового, я решил подшутить над ним, чтобы расшевелить, развеселить его.
— Слушай, Николай Иванович, я не совсем понял, ты что, сторожем, что ли, нанялся в мастерскую на Новый год? Порядочные люди или ещё продолжают встречать Новый год, или «дрыхнут» в тёплых постелях. Что — с деньгами туго стало? Решил подзаработать? Как ты успеваешь? Не знал, не знал, что ты сразу на двух работах работаешь! И давно ты этим делом занимаешься или только на Новый год решился? Слушай, дружище, ты хотя бы мог же отпроситься, чтобы нормально встретить Новый год?
По замёрзшему лицу я понял, что Иванченко мою шутку принял всерьёз и даже, как мне показалось, рассердился не на шутку. Значит, я затронул его!
— Я не нанимался сторожем, Рудольф Васильевич, — недовольным, слегка сердитым, но уже по-настоящему дрожащим от холода голосом проговорил он. — Если хотите знать, то Новый год мы с друзьями встретили в ресторане и семейно. Прекрасно веселились, отдохнули, натанцевались, наигрались в разные игры. Побыли в ресторане до четырёх часов утра. После ресторана пошли к ёлке на площадь. Было очень хорошо и весело возле ёлки. Народу тьма. Танцы, песни, игры. Повеселились от души. Побыв на площади довольно-таки приличное время, жена моя предложила пойти домой. Я проводил её домой, а сам решил подежурить на своём участке до утра. Погода была хорошая. Шёл снег. То, что нужно было людям. Нечасто у нас на Новый год бывает снег и хорошая погода. А тут, как по заказу. В половине пятого я зашёл в отдел. Там встретил Дёмкина, нашего добровольного помощника. Дежурный по отделу Лукьянов сообщил, что звонили из центральной проходной металлургического завода. Сказали, что сторож кафе «Металлург» напился и буйствует, может натворить бед. Нужно проверить.
Я пригласил с собой Дёмкина, и мы пошли к кафе. Подошли к кафе. Входные двери были закрыты на замки. В зале горел свет. Через окно мы заметили, что сторож спит на полу. Убедившись, что сторож кафе спит, решили осмотреть здание кафе со всех сторон. Обошли кафе, но никаких повреждений не обнаружили. На всякий случай, решили проверить пошивочную мастерскую. Она же рядом с кафе. Подумал, что сторож кафе спьяна мог что-нибудь натворить там. С парадной стороны двери мастерской были закрыты на внутренние замки. Двери были невредимы. Окна тоже были целы.
Внутри горел свет, но там никого не было видно. Для верности решили обойти вокруг. На тыльной стороне мастерской мы заметили на снегу следы обуви, которые отходили от окна в сторону речки М. Гнилуша. Это меня насторожило. Мы подошли к окну и тут заметили отсутствие стекла в окне. Поняв, что тут что-то не так, нечисто, я оставил Дёмкина возле мастерской, а сам пошёл в проходную завода, чтобы позвонить в милицию и сообщить о случившемся.
— Понятно, — сказал я, выслушав Иванченко, и тут же задал ему прямой вопрос:
— Николай Иванович, вы по неосторожности или случайно по тем следам не топтались?
Иванченко мгновенно сделал на лице обиженный вид и, серьёзно посмотрев на меня, проговорил:
— Нет, нет. Что Вы, Рудольф Васильевич! Вы можете не беспокоиться. Я ведь не первый раз на происшествии, всё понимаю. Мы шли сбоку тех следов. Эти следы слегка присыпаны снегом. Можете быть спокойны. Мы по ним не топтались, держались от них подальше.
— Отлично! Молодцы! — похвалил я участкового Иванченко.
Довольный моей похвалой и на радостях, участковый тут же предложил:
— Пойдёмте, Рудольф Васильевич, чтобы Вы были уверены, покажу следы и окно.
Иванченко повёл меня за мастерскую и, дойдя до окна, остановился.
— Вот они, следы. Видите, никто по ним не ходил. Как были, так и есть. — Тут же он добавил, — рассмотрев следы, я понял, что тут ходил один человек, то есть следы оставлены одним человеком. Видите? Следы идут в одном направлении, от окна в сторону речки Гнилуша. Далее следы идут к насосной станции, которая также расположена у самого берега реки. Обратного следа нет. Я проверял.
«Удивительно! — стал размышлять я после того, как выслушал Иванченко и убедился во всём этом сам лично. — Следы одни, одного человека, уходящие от окна мастерской, а подходящих следов к окну — нет! Получается интересная головоломка. Получается, что? Получается, получается, что сторож сам охранял мастерскую и сам же её обворовал! Небывалый в моей практике случай. Ушёл, бросив мастерскую без охраны. Скрылся? Абсурд! Выходит, что сторож — преступник! Он что — сумасшедший? Стоп! Почему сразу преступник? Где доказательства? Где улики? Мы ведь ещё не знаем, похищено ли что-нибудь? Рано что-то предполагать, не так ли? Вначале проверим внутренность мастерской. Тогда видно будет! Может, сторож спит пьяный, как сторож кафе? А что? Вполне возможно! Наступал Новый год. Есть вполне оправданный и нужный повод!»
Продолжая размышлять над возникшими вопросами, я с Иванченко вернулся к входным дверям мастерской, где в это время уже находились пришедшие в себя Бобов, Глухова и Бакланов со своей собакой.
— Вот теперь я вижу, что оперативно-следственная группа в полном порядке и готова решать вопросы, предназначенные ей, — полушутя, полусерьёзно сказал я. — И вижу, это уже меня радует, как вам не терпится быстрее вступить в бой! Не так ли, друзья?
— Анатолий Борисович, — обратился я к кинологу Бакланову, — к работе готов приступить?
Бакланов принял вполне серьёзный, как бы решительный вид и громко отрапортовал:
— Да, Рудольф Васильевич! Указывайте, с чего начать? Тут же приступим к выполнению задания и не подведём!
В душе я ухмыльнулся, видя, как кинолог старается изо всех сил держаться стойко на ногах. «Дёрнется случайно собака — вряд ли устоит».
— Раз ты готов к выполнению задания, тогда слушай. Задание очень серьёзное и ответственное. Отнесись к нему, пожалуйста, должным образом. Не подкачай. Хорошо?
— Можете не сомневаться, Рудольф Васильевич! Не подведу! Всё сделаю по совести и с усердием.
— Отлично, Анатолий Борисович! Я не сомневаюсь в твоей добросовестности. На тыльной стороне мастерской от окна идут следы. Залазить внутрь здания через окно пока не советую. Следы на снегу свежие. Иди за мной, покажу.
Я пошёл первым, а за мной последовал Бакланов со своей собакой.
— Следы идут от окна в сторону речки. Начинай от окна и продолжай дальше, сколько будет возможно. Подходи к делу творчески, прояви настойчивость! Ты наша надежда! В помощь я тебе дам участкового Иванченко. Действуй!
Оставив Бакланова возле следов, я вернулся назад, к входным дверям мастерской, и обратился к участковому Иванченко: — Николай Иванович, ты послал кого-нибудь за заведующей мастерской?
Участковый Иванченко, услышав мой вопрос, перестал пританцовывать и обратил свой взор на меня.
«Видать, замёрзли ноги? — мысленно отметил я, глядя на него. — Ничего, скоро ему будет жарко. Лишь бы собака вышла на след».
— Да. Мой внештатный Дёмкин должен быть уже у неё.
«Молодец, Николай Иванович!» — мысленно похвалил я участкового за оперативность и догадливость, а вслух сказал:
— Хорошо. Николай Иванович, а теперь ты присоединись к Бакланову. Будешь помогать ему. Мы тут сами разберёмся.
Когда ушёл участковый, я обратился к Бобову:
— Николай Никифорович, если память меня не подводит, несколько месяцев тому назад эту мастерскую пытались ограбить, или все же было ограбление? Такие слухи доходили до меня. Можешь мне ответить конкретно, ограбили тогда мастерскую или нет?
Я пристально и требовательно посмотрел на него.
Бобов как-то странно, недружелюбно взглянул на меня и, приняв равнодушный и безразличный вид, невнятно буркнул:
— Имело место. — Тут же отвернулся в сторону моста через реку Гнилуша и устремил свой взгляд на голубей, сидящих на крыше здания профтехучилища.
— Не понял? Я спросил у тебя, была кража или нет?
— Ну, была… — продолжая смотреть на голубей, вяло произнёс он.
— Кто выезжал на эту кражу?
— Я и участковый Иванченко.
— Слушай, Николай Никифорович, что-то ты темнишь. Ты можешь мне рассказать подробнее об этой краже? Почему следователь не участвовал в осмотре места происшествия?
Мой серьёзный и требовательный тон, видимо, подействовал на него. Он, не спеша повернувшись ко мне, вяло, как-то туманно, неубедительно пробормотал:
— Пустяки. Ничего существенного. Пустая трата времени.
— Николай Никифорович, что-то я тебя не пойму. Всё как-то несерьёзно, неопределённо у тебя: «Ничего существенного. Пустая трата времени». Что это за ответ? Скажи конкретно, материал по факту кражи собирали вы? И где он сейчас?
— Вероятно, в архиве, — промямлил полуживым голосом Бобов.
Поняв, что Бобов что-то недоговаривает или не хочет сейчас вспоминать, я решил по возвращении в отдел поискать этот материал и изучить. «Мне кажется, что-то тут не совсем чисто».
— Николай Никифорович, пока появится заведующая, ты пойди в кафе «Металлург», поговори со сторож ем. После, как поговоришь со сторожем, сходи на проходную завода. Расспроси у ночного дежурного, не проходили ли ночью через проходную подозрительные лица. Ты понимаешь, о чём я?