– Чтобы не мешать. – Но Оксана же попросила не уходить. Илья сделал удивлённое лицо и почесал подбородок с лёгкой щетиной. – Правда? – Ага. – Я не услышал, – пожал он плечами и застегнул мальчугану куртку. – Поехали домой? – А мы ещё придём к Оксане? – А ты хочешь? – Очень! Я сегодня нарисую Оксане букет, который хочу сделать, и потом подарю. – Ну раз такое дело, то обязательно придём. – Ура! Давай завтра? – Э. Давай не будем загадывать, вдруг у Оксаны не получится? – А я сейчас спрошу. Не успел Илья моргнуть, как его сын стрелой кинулся обратно к цветочному павильону. – Кирюха, стой! Глубоко вздохнув, Илья подхватил пакет и пошёл за сыном. Тот парень, который был с Оксаной, поравнялся с ним, направляясь на выход, и по-доброму подмигнул. Мужчина свёл брови на такой знак внимания. – С наступающим, – добавил Степан, скрываясь через раздвижные двери торгового центра. – Придурок. Кирилл уже вовсю болтал с девушкой, когда Илья вошёл в пахнущее всеми ароматами цветов помещение. Оксана светилась улыбкой, отвечая на вопросы его сына, и радовалась, что они вернулись. – Привет, папа Кирюши, – подняла она глаза на Илью, и он задохнулся от нежности в них. – Привет. – Пап, я рассказал Оксане про рисунок. Она попросила его нарисовать прямо сейчас. – Здорово. Оксан, мы точно не будем мешать? – Нет, если только грозным видом не станешь отпугивать покупателей. – У меня грозный вид? – Да, – девушка взяла маленькое зеркальце, встала с ним рядом и подняла на уровне лица Ильи. – Смотри, какой страшный викинг. – Очень смешно. Ха. Ха. Илья сам не понимал, почему злится, но никак не мог сдержать себя, когда девушка ему улыбалась так, как несколько минут назад тому, другому. – Ну, прости. Просто ты очень серьёзный. – Оксан, я готов! – маленький Кирюха привлёк внимание девушки, удобно расположившись за её рабочим столом. – Отлично! У меня нет разноцветных карандашей, но есть несколько ручек, – Оксана достала синюю, красную и чёрную ручки и простой карандаш и разложила своё канцелярское богатство перед мальчиком, а потом вытащила из выдвижного ящика несколько белоснежных листов офисной бумаги. – Тут на дюжину рисованных букетов хватит. – Круто, спасибо. – Нет, Кирюх, один рисунок, и мы уходим. Илья упёрся плечом в дверной проём, грозно свёл брови и пресёк на корню одним взглядом возражения сына. Но на Оксану этот взгляд не подействовал, она просто его не знала. – Илья, да что с тобой? Я вообще-то не кусаюсь. Пускай рисует, а мы поболтаем. Она сама себе не могла объяснить, почему не хочет, чтобы эта маленькая семья из двух симпатичных мужчин так быстро её покинула. Этот Илья своим низким, слегка хрипловатым голосом вызывал внутреннюю дрожь, словно струны души начинали вибрировать и тонко реагировать на его присутствие. – Всё со мной нормально, дела ещё есть. – Да? Жаль… – улыбка на лице девушки погасла. Но сдаваться вот так просто она не собиралась. Оксана встала рядом с Кирюшей, решив, что он-то её точно не станет игнорировать. Мальчишка обязательно должен остаться на её стороне. – Хорошо получается, мне нравится. Вот тут можно дорисовать пару лепестков и вставить хвойную веточку. Умница, Кирюш. – Ой, как классно! Пап, смотри, – Кирилл показал рисунок отцу и получил от него скупое «угу». – Илья, тебе не нравится? – Нравится, но времени нет. Кирилл, дари свой шедевр Оксане, и пойдём. Понимая, что с таким отцом спорить бесполезно, Кирюха молча отдал рисунок с пушистым разноцветным букетом девушке и понуро поплёлся на выход. Илья на ходу нацепил на него шапку и, не глядя на Оксану, вышел следом. – И вот понимай этих мужчин. Такое поведение нового знакомого напрочь убило настроение. До конца рабочего дня Оксана работала без любимой музыки и особого вдохновения. Лишь детский рисунок, который она повесила над своим столом, напоминал о чуде, которое каждый ждёт под Новый год. *** – Так, ёлка у нас есть, Дед Мороз письмо твоё получил. Что ещё мы забыли сделать? Илья вёз сына домой и не знал, как расшевелить его и вернуть обратно весёлого мальчишку, которым Кирюха всегда был. Кирилл с самого ухода из торгового центра не обронил ни слова, хмурился и не смотрел на отца, всячески по-детски его игнорируя. Пытаясь как-то растормошить пацана, Илья начал с козырей – его любимого праздника. – Не знаю. – Ну ты мне совсем не помогаешь, – Илья свернул к пятиэтажке и припарковался на своём месте. – А что бы ты ещё хотел? Отец повернулся к сыну с лукавой улыбкой, зная, что от такого вопроса Кирилл точно не отвертится. – Какая разница? Всё равно ты этого не сделаешь. – Это почему? – Тебе не нравится Оксана. – С чего ты так решил? Кирилл бросил злой взгляд на папу и потянулся к дверной ручке, но Илья его остановил. – Кирюх, не злись. Мне правда нравится Оксана, но… – Илья почесал затылок, не зная, как объяснить сыну, что он сам зря губу раскатал, и эта девушка для них занята. – Но она не свободна. – Это как? Работает постоянно? Так можно её попросить уйти пораньше. – Не в этом смысле. Просто поверь мне. – А в каком? Мужчина вышел из машины и полной грудью вдохнул морозный воздух. Чтобы сын понял его, придётся вести довольно серьёзный и долгой разговор, а к этому он не был готов. Его никто не предупреждал, что надо именно сейчас объяснять шестилетке об отношениях между мужчиной и женщиной. Подняв голову к небу, Илья улыбнулся снежинкам, медленно кружащимся в свете уличных фонарей. Ночью снова будет снегопад, а значит, завтра город опять встанет. Но какой Новый год без снега? – Смотри, Кирюх, снег пошёл. Мальчик вылез из машины, как его отец, поднял голову и улыбнулся крупным снежинкам, приземлявшимся ему на лицо. – Хоть снег меня понимает, – буркнул мальчик и пошёл к подъезду. Криво улыбнувшись, Илья вытащил метровую живую ёлку из багажника, поставил машину на сигнализацию и первым зашёл в дом. Ужинать Кирилл отказался, ёлку ставить тоже, а на украшения вообще махнул рукой. Такое поведение всегда жизнерадостного ребёнка удивило и одновременно огорчило отца. Не откладывая в долгий ящик и не желая снова возвращаться к теме «Оксана», Илья тихо вошёл в комнату Кирюхи и тут же наступил на раскиданные частички от набора «Лего». – Да, етить… Кирюх, ну просил же! – Прости, пап. Мальчик сидел на широком подоконнике с любимым белым пушистым медведем в обнимку и с надеждой смотрел на отца. – Всё нормально, ты только убери. – Хорошо.