Сопоставив все факты, я выяснил еще один очень интересный момент. Во время подготовки к свадьбе между лордом Лайоном и Анной Петровной вспыхнули романтические чувства. Возможно, после праздника они бы, смущаясь, объявили о своем союзе, и все жили бы долго и счастливо в английском поместье. Однако нанятые лордом детективы не подтвердили аристократическое происхождение госпожи Тихоновой, и тогда он начинает обвинять ее и все ее семейство в мошенничестве и погоне за деньгами. В сердцах граф захотел отменить свадьбу внука, даже заявил, что лишит его наследства. Лишь бы мошенницы остались ни с чем. Анна Петровна же в отместку обещает публично раскрыть истинное происхождение благосостояния семьи Бонэм-Страйт. Как им обоим пришел в голову план нейтрализовать друг друга, остается лишь догадываться. Все взгляды обратились на Анну Петровну и лорда Лайона. – Так, а горничную кто убил? – раздался слегка пьяный голос дяди жениха. – Так ты, Майкл, и убил, просто забыл! И синяк под глазом тебе жертва, видимо, на память оставила, – ехидно заметила леди Кара. Лорд Майкл возмутился: – Неправда! У нас с Татьяной были отношения, не скрою, но зачем мне ее убивать? А про синяк у мужа своего спроси, тоже мне защитник. Кара с удивлением посмотрела на мужа. – Он не убивал, – подтвердил слова Майкла Холмс. – Но настоятельно рекомендую трезветь для дачи показаний. А горничную Татьяну Игнатьеву, увы, погубила жадность. Уверен, если вы сейчас проверите свои вещи, то многие из вас не найдут каких-то мелочей, побрякушек, чего-то не очень заметного. Из романа с лордом Майклом никакой выгоды она не извлекла, денег у него раздобыть не удалось, да и отец отказал ему в финансовой помощи. Обидно. И Татьяна продолжила потихонечку обворовывать постояльцев отеля. Вот, например, у Анны Петровны она решила позаимствовать тот самый чай. Как она, видимо, думала, элитный. Однако, он, к сожалению, был изготовлен из ядовитой наперстянки. Настойка этого растения обладает лечебными свойствами, но в больших дозах смертельно опасна. Результаты экспертизы подтвердят мою догадку. Впервые за все время отец жениха решил сказать: – Ты за дело, Майкл, получил, не надо было к Ирине приставать. Она прекрасная женщина, умная, светлая, таких еще поискать! Майкл недовольно поморщился. Леди Кара нервно подпрыгнула на стуле и непонимающе захлопала глазами. Мать невесты густо покраснела и постаралась перевести тему: – Мистер Холмс, а как же свадьба Маши и Ричарда? Холмс усмехнулся. – Свадьба будет! Гости ваши, конечно, порядком подустали, кто-то махнул рукой и уехал, но многие еще остались, ждут возле отеля. Дело об убийстве горничной можно считать раскрытым, результаты экспертизы скоро будут готовы. Внезапно, не говоря ни слова, лорд Лайон, медленно встал с пола и, пошатываясь, направился прямиком к Анне Петровне. «Ну всё, сейчас точно появится еще один труп», – мелькнуло у Ватсона. – Я лорд Лайон Бонэм-Страйт, приношу свои извинения прилюдно, – произнес он и встал на одно колено перед Анной Петровной, – и прошу тебя, Анна, стать моей женой! Анна Петровна сначала опешила от неожиданности и покраснела. Собравшись с мыслями и выдохнув, лукаво оглядела собравшихся и заливисто рассмеялась: – Один раз живу, да и черт с ним, я согласна! Леди Кара Бонэм-Страт странно пискнула, закатила глаза и свалилась в обморок. Ватсон в изумлении посмотрел на Холмса: – Да где ж тут театр, трагикомедия? Это самый настоящий цирк! Тайна пылающего жирафа. Юлия Леонова Ватсон присел на стул и с наслаждением вдохнул аромат горячего кофе. Минута блаженного спокойного утра! Холмс, сидевший в это время на диване и увлеченно что-то рассматривавший на экране телефона, внезапно вскочил с места. – Ватсон! Собирайтесь! Мы едем в художественную галерею! – Что? Зачем? – Едва сделавший первый глоток доктор чуть не подавился. – Я бы хотел взглянуть на несколько картин, – ответил Холмс, обматывая вокруг шеи длинный красно-зеленый шарф. – И что с ними не так? – вздохнул Ватсон, с сожалением отодвигая от себя чашечку кофе и поднимаясь с места. – В смысле? – Вы вряд ли бы заинтересовались ими, будь это просто картины. Их написал маньяк-убийца? Или ходят слухи, что они прокляты и убивают всех своих владельцев? – Нет, все гораздо проще, дорогой друг, – усмехнулся Холмс. – В этой галерее выставлены картины из частных коллекций, и каждую из них хотя бы раз пытались украсть! – О, вот она! – сказал Ватсон, указывая в сторону галереи. Холмс, расстроенный тем, что пришлось ехать на автобусе, рассеянно кивнул, но потом вдруг приободрился, заинтересовавшись рекламным плакатом у входа в галерею. – Здесь не только картины из частных коллекций, но еще и выездная выставка Базельского художественного музея. – И картины Виктора Соболева. «Полотна с запахом розмарина и с зашифрованными фрагментами картин известных художников»… Это что-то новенькое! – удивился Ватсон. – Пожалуй, – согласился Холмс. – Виктор Соболев… Это не тот художник, что погиб месяц назад? – Кажется, да. В галерее было много посетителей и журналистов. – Похоже, мы попали на какое-то мероприятие, – сказал Ватсон. Потом перевел взгляд на установленный в холле кофейный автомат и вздохнул, вспомнив об оставленной дома чашечке кофе. Посетители и журналисты вдруг пришли в движение – в холле показался высокий худощавый человек артистической наружности – с зализанными назад, блестящими от геля черными волосами и скрученными в жгут усами, загнутыми кверху. Одежда на художнике тоже была своеобразной. Ткань его костюма очень напоминала рыбью чешую. – Он похож на… – Сальвадора Дали, – закончил за друга Холмс. – Это Романов! Быстрее, быстрее! – крикнула молодая журналистка оператору, протискиваясь между Холмсом и Ватсоном. Но потом вдруг остановилась и обернулась, глядя на Шерлока с растущим с каждой секундой подозрением. – А вы, случайно, не… – Нет, я совершенно точно не тот, за кого вы меня приняли, – оборвал сыщик, решительно устремляясь в ближайший зал. – Холмс, вас уже узнают журналисты! – усмехнулся Джон. В небольшом зале было вывешено десятка два полотен. Ватсон тут же заинтересовался небольшой картиной со странными женскими фигурами с выдвигающимися из них ящичками и горящим жирафом на заднем плане. Картина была выполнена в необычной технике – не на холсте, а на деревянной доске размером 35 на 27 см. – «Жираф в огне» Сальвадора Дали из Базельского художественного музея, – произнес Ватсон. Минут через двадцать в зал влетел ихтиандроподобный Романов. – Шерлок Холмс! Я прав? Неужели та симпатичная журналистка не ошиблась?! Я заместитель директора галереи Артур Романов. Уверен, вы обо мне слышали. Какое невероятное совпадение – что в таком месте встретились гениальный сыщик и гениальный художник! Ватсон, задействовав всю свою интеллигентность и воспитание, подавил рвущийся наружу смешок. – Мы должны запечатлеть это для потомков и поклонников! Не возражаете? – спросил художник, счастливо глядя на Холмса и одновременно всовывая в руки Ватсона телефон с включенной функцией фотосъемки. – Это будет… забавно, – ответил сыщик. – О! А давайте снимемся на фоне картины Дали? – предложил Артур, пристраиваясь у стены рядом с «Жирафом в огне». Холмс встал с другой стороны от картины. Ватсон приготовился фотографировать, но заметил, что Шерлок нахмурился, принюхиваясь к чему-то. – Холмс? – недоуменно спросил Джон. Он не чувствовал никакого запаха, который мог бы привлечь внимание. Шерлок почти уткнулся в картину носом, не обращая внимания на удивленного Артура. – Вы выставили в зале копию? – спросил наконец Холмс. – Нет, здесь только подлинники! – обиженно сказал Романов. – Преступление, которого никто не заметил! Восхитительно! – обрадовался сыщик. – Что?! – воскликнули Романов и Ватсон одновременно. – Эта картина – подделка, – заявил Холмс. – Если, конечно, Дали не написал ее маслом с запахом розмарина, одолженным у покойного Виктора Соболева. – Это подделка, – подтвердил эксперт, отодвигая картину в центр стола. Директор галереи Инна Хромова медленно опустилась в кожаное кресло в своем кабинете. – Когда открылась выставка картин из Базельского музея? – спросил Холмс. – Три дня назад, – дрожащим голосом ответила Инна. – И перед открытием все картины были проверены экспертом. – Если Соболев использовал в своих картинах фрагменты известных полотен, то сумел бы и полностью скопировать картину. У него мог быть сообщник, который и выкрал оригинал и заменил его копией. Наверняка о том, какие картины привезут из Швейцарии, стало известно задолго до открытия выставки, – сказал Ватсон. – Почти за полгода. Но Виктор… – Лицо Инны дернулось, словно от боли. – Он на такое не способен! Да и зачем ему красть картину Дали? Работы Соболева всегда пользовались популярностью. Если с другими художниками мне приходилось что-то придумывать, чтобы привлечь посетителей, то с Виктором все было по-другому. У него очень необычные работы, а запах розмарина придает им еще больше очарования. Соболев сам придумал состав своих красок, это был его секретный рецепт! Они никогда не пахли маслом, чувствовался лишь аромат розмарина. А фрагменты… Да люди часами рассматривают на его картины, чтобы их найти! А после того, как в одном интервью он сказал, что зашифровал в своих картинах место, где спрятал лучшее из своих полотен, интерес к его работам только вырос.