– Нина Бахеева, вдова одной из жертв, любезно согласилась с нами пообщаться, – ответил Шерлок и быстро вышел из машины, ступив на дорожку из гравия, окруженную кустами белых роз и лиловых гортензий. Нина, невысокая худая блондинка с тонким носом и короткой стрижкой, встретила гостей в лавандовом платье до пят с длинными рукавами, усыпанном серебристыми звездочками. – Проходите в комнату, – осипшим голосом сказала Нина, улыбнулась и поправила рукой элегантный голубой платок на шее. Нина принесла на подносе кофейник и крохотные печенья в маленькой вазочке и поставила на низкий столик у большого белого кожаного дивана. В комнате почти вся мебель была белого цвета, и только расположенный на стене напротив дивана прямоугольный портрет Нины, изображенной по пояс на фоне утреннего сада, выделялся яркими тонами. Шерлок подошел к портрету и присмотрелся к нему, прищурив глаза: – Какая красивая работа. Вы сами заказывали, или Семен Петрович вам подарил? – Родители Семена, – хрипло ответила Нина и закашлялась. – Вы болеете? – забеспокоился Ватсон. – Давайте я кофе горячий налью. – Нет-нет, со мной все в порядке, но кофе можете налить, если вас не затруднит. – Нина улыбнулась Ватсону и бросила обеспокоенный взгляд на Шерлока, который все еще рассматривал портрет. – Так что вы хотели у меня узнать? Шерлок наконец оторвался от картины, подошел к столику и отпил кофе из чашки. – Да-да, у меня есть пара вопросов, секундочку. – И Шерлок полез в карман брюк, откуда извлек лист бумаги, сложенный несколько раз, стал его разворачивать и вдруг ойкнул, а на его пальце показалась крупная капля крови. – Боже, давайте я вам сейчас принесу пластырь, – всплеснула руками Нина и хотела было куда-то пойти, но Шерлок не дал ей этого сделать. – Я боюсь вида крови, я сейчас грохнусь в обморок… Можно я… вот это… И Шерлок одним движением стянул платок с Нининой шеи. – Твою мать, – вполголоса просипела Нина и быстро закрыла рукой шею, но и Холмс, и Ватсон успели заметить то, что она так тщательно скрывала: плотный синеватый рубец шириной с веревку. – Семен вас не просто бил, а пытал, да? – спросил Шерлок. – И под рукавами у вас тоже следы от ран? – И с голосом проблемы из-за этого? – добавил Ватсон и осторожно поставил чашку на поднос. Нина попятилась и зло и отчаянно зашипела: – Не ваше дело… Убирайтесь вон из моего дома! – Как ты догадался? – Ватсон завел машину, но ехать, не получив ответа, не собирался. – Портрет, Джон. В районе талии Нины я заметил кончики чьих-то пальцев. Держу пари, что это недоампутированный Семен Петрович. Она обрезала его на этом семейном портрете, как это делают с фотографиями ненавистных людей. – И что это значит в нашем деле? – Что муж Нины истязал ее на протяжении долгого времени. Но мне нужно проверить еще кое-что. Давай проведаем предпоследнюю жертву, убитую тем же способом, что и Титов. То есть съездим к родным погибшего. – Ваш муж был хорошим человеком? – Шерлок бесшумно поболтал ложечкой в чашке с кофе и встал с кресла. – Конечно, Антон был хорошим человеком. – Полноватая и одутловатая Вера утерла пот со лба тыльной стороной ладони. – И то, как его убили… Я не понимаю за что? Вера заплакала, уткнув лицо в большую льняную салфетку, и от рыданий на ее голове запрыгал щуплый черный хвостик волос. Холмс поднялся, прошелся по просторной комнате, немаленькой и со вкусом обставленной мебелью темного дерева, вдоль шкафов, внимательно все оглядывая, и даже приоткрыл одну из дверок и пошуршал книгами. Вера всхлипнула и наконец подняла глаза: – Простите, просто у меня никак не укладывается в голове… – Вы меня тоже простите, но… Скажите, а ваш муж любил вас? Никогда вас не бил? – спросил Ватсон и тут же пожалел о своем вопросе. – Да как вы можете такое говорить? – Вера поднялась с кресла, лицо ее пылало, исказившись от злости. – Мы жили душа в душу. А вы приходите и задаете такие вопросы! – Простите моего друга. – Шерлок повернулся и шагнул к Вере. – У него семейная трагедия в анамнезе, дядя поколачивал тетю, и теперь Джон везде ищет подтверждение того, что большинство мужей так и поступают. – Не все. Точно не все, вот мой Антоша был таким прекрасным мужем! – И Вера снова заплакала, сморщив лицо. – Я думал, что и здесь будет такая же история с жестоким мужем, – виновато протянул Ватсон, пока вдова отлучилась сварить свежего кофе, – и проявил инициативу. А выходит, что нет никакой закономерности… – Ты ошибаешься, Джон. Закономерность есть да еще какая! – Шерлок подтащил Ватсона за рукав к книжному шкафу и показал пальцем на потертое фото в кованой рамке. – Не может быть! – Ватсон присвистнул от удивления. – Скажите, Вера, а ваш Антон и Константин Титов дружили со школы, верно я понимаю, судя по этому фото? – спросил Шерлок вернувшуюся Веру. – Да, только в последнее время они почти не общались, некогда все как-то. – И Вера снова сморщилась, сдерживая слезы. – А кто это третий рядом с ними? – Шерлок снова приблизил лицо к стеклянной дверке шкафа. – Это Колька Станиславский. Только они с ним вообще контакт почти не поддерживали. Так, поздравления с праздниками, не более того… – Колька, значит, а адреса его у вас нет? – Нет, откуда. – Ну и ладно, это не проблема… – пробубнил Шерлок, сфотографировал смартфоном фото, резко развернулся и пошагал к двери. – Простите, но нам уже пора. И Шерлок, не дожидаясь Джона, нырнул в прихожую и покинул квартиру. Ватсон развел руками, неловко да и не понятно зачем, поклонился Вере и последовал за Холмсом. – Николай Станиславский пропал три дня назад, о чем почти сразу заявила его сестра. Шерлок, ты думаешь, что его пропажу можно связать с одной из наших серий? – Волков постучал карандашом по большому столу из красного дерева. В кабинете было очень душно, но Волков не открывал окно, потому что за ним шумела и пылила стройка, выводя из себя до пронзительной зубной боли. – Возможно, – кратко ответил Холмс и снова посмотрел на фотографию в смартфоне. – Вы проверили и сравнили землю, найденную во рту у Титова и Арбузова? – Да, оба образца абсолютно идентичны. Холмс убрал смартфон в карман: – Что ж, я так и думал. И думаю, что нам надо поговорить с их школьным учителем. Как это?.. Классным руководителем. Джон, купи торт с большими красными кремовыми розами, мы в школу пойдем. Я видел в фильмах, что в России всегда ходят к учителям с тортом. – Когда ты успеваешь смотреть фильмы? – фыркнул Ватсон. – В отличие от тебя, Джон, я стараюсь находить время, чтобы погрузиться в культуру и традиции этой страны! Однажды я даже посмотрел «Москва слезам не верит», веришь ли? Хм… а интересная игра слов… Ватсон снова фыркнул и закатил глаза. Волков с пониманием посмотрел на Ватсона и сочувствующе кивнул ему. Ираида Михайловна поправила пучок седых волос и достала с полки фотоальбом. – Этот выпуск был самым замечательным. Какие там ребята учились! Три золотых медалиста, пять серебряных медалей. И наша звезда, наша гордость – Петя Лямишев, победитель международной олимпиады по программированию. По-моему, он даже какой-то грант получил на разработку какой-то программы. Невероятный талант… Такие хорошие ребята. – И Арбузов, и Титов, и Станиславский? – спросил Ватсон, нарезая торт на узком столе в учительской. – Эти, – Ираида Михайловна покачала головой, – тоже ничего, хорошие мальчики. Звезд с неба не хватали, но зато были лидерами. Хваткие, сообразительные. – А дружили они с кем-то еще? – Ватсон нечаянно задел пальцем кремовую розочку, облизал его и поморщился от чрезмерной сладости и жирности. – В их компании много кто был. Агния Бауман например. Прелестная девочка. Очень цельная, принципиальная, умная. Правда, умерла два года назад. Онкология. Очень поздно обнаружили опухоль – уже на четвертой стадии. Никто даже не знал, что она болеет, уже после смерти стало известно… Холмс быстро перелистал альбом, остановился на одном из снимков: – Сколько учеников было в их одиннадцатом «бэ»? – Девятнадцать, – ответила Ираида Михайловна. – На фотографиях с последнего звонка и выпускного восемнадцать человек. Кого не хватает? Ираида Михайловна побледнела, вздохнула и снова поправила и без того идеальный пучок. – Петеньки Лямишева и не хватает. – А что случилось? – поинтересовался Ватсон.