– Зато вид какой! И воздух! – Ватсон шумно втянул полную грудь, так же шумно выдохнул и живо обернулся к майору. – А где здесь… – он пощелкал пальцами, подбирая слово. – Вон там. Тебе, как любителю природы и свежего воздуха особенно понравится. – Холмс кивком указал на будку, напоминающую скворечник в человеческий рост, с окошком в виде сердечка на двери. – Много ли жителей в деревне? – поинтересовался он у майора и звонко прихлопнул комара на шее. Волков покачал головой: – Сейчас дворов пятнадцать. Народ уехал в райцентры или в города, оставшиеся тихо спиваются. Работы нет, совхоз умер в девяностые. Коровы-козы, куры-утки – натуральное хозяйство. В каждом доме ствол, у всех – моторные лодки. Рыбачат, браконьерствуют потихоньку. Вернулся Ватсон, вид у него был озадаченный. – Удивительно, как сильно отличается русская деревня от элитного садоводства на берегу Финского залива. Я спросил, где помыть руки, мне показали конструкцию из ведра с пипкой снизу. Двадцать первый век, однако… – Он вытер руки носовым платком. – Холмс, я начинаю думать, что для нас, жителей мегаполисов, избыток свежего воздуха может оказаться губительным. Холмс решительно поднялся с лавочки: – В данном случае устами Ватсона глаголет истина. Итак, начнем с реки. Если бы не прорубленные тропинки, заросли борщевика на берегу реки оказались бы неприступными. Мощные растения выше человеческого роста, со стеблями толщиной с руку взрослого человека и огромными зонтиками навевали мысли о возможности встречи с тираннозавром. – Какая дрянь! – Одной рукой Ватсон стряхнул с волос насыпавшиеся сверху семена, другой отер с лица прилипшую паутину. – И ядовитая к тому же! – Осторожно! – Холмс успел схватить его за рукав – борщевик внезапно расступился, и Ватсон едва не свалился с крутого берега в черную быструю воду. – Н-да, здесь что – слона водили? Примятая трава на узкой полосе берега между стеной борщевика и обрывом полегла к земле. Видимо, кто-то неосторожно съехал на пятой точке к реке, обрушив с обрыва песок и камни. Многочисленные следы покрывали мокрый песок у воды. – Поисковые группы обыскивали берег. – Волков развел руками. – Похоже, что строем шли. – Холмс с отвращением оглядел затоптанное пространство. Раздраженно ворча себе под нос, он полез вниз с обрыва. Низко пригибаясь, чуть не утыкаясь носом в камни у кромки воды, Холмс планомерно исследовал полоску берега, пройдя в одну сторону, потом в другую. Затем на четвереньках выбрался обратно и медленно побрел по краю обрыва вверх по течению реки, то и дело приседая и разводя руками высокую траву. – Да говорю же, искали мы, нет здесь ничего! – Майор страдальчески поморщился. – Только время зря теря… – Идите сюда! – Холмс вдалеке призывно махал рукой. Ватсон и Волков переглянулись и бросились бегом, стараясь не оступиться с обрыва. – Ну? – Ватсон недоуменно оглядел гряду камней, возле которых победно стоял Шерлок. – Что с ними не так? Камни как камни, гранит или… – Я что, один вижу очевидное? – Холмс указал пальцем. – Все камни поросли мхом, плотно слежались друг с другом. А вот выемка, наполненная дождевой водой. Здесь тоже был камень, теперь его нет. Можно предположить, что его сбили во время поисков ребенка, но камни здесь почти срослись в единое целое. Чтобы выворотить такой камень, пришлось бы приложить серьезные усилия. Кто-то и зачем-то сделал это. Водолазы обыскали дно в этом месте? – Выход на берег из деревни ниже по течению. Мы предположили, что если Аня упала в воду, то там. – Волков показал рукой. – Водолазы шли вниз по течению от предполагаемого места падения. – Спустить водолаза здесь, – распорядился Холмс. – И еще… Мне нужна информация по области о пропаже и гибели детей и подростков за последние десять лет. Все случаи, майор, без исключений! На веранду притащили стол, на котором Холмс разложил карту области и сводки полиции, добытые Волковым в архиве. Пока Ватсон с майором и водолазами исследовали реку в указанном месте, Холмс изучал эпизоды пропажи и гибели детей. Иногда он замирал и невидящим взглядом смотрел перед собой. Внезапно оживал, бурно перемещая сводки на столе, будто раскладывал только ему понятный пасьянс, что-то отмечал на карте, выписывал в блокнот и опять замирал. Наконец устало покрутил головой, разминая шею, и вышел на улицу. К дому от реки поднимались Волков и Ватсон. Джон поймал взгляд Холмса и чуть качнул головой. Но Холмс и сам видел, что дело плохо. – Она утонула, Шерлок, – глухо проговорил майор, протянул ему желто-грязный увесистый комок, тяжело опустился на лавочку и обессиленно сгорбился. – Тело утащило течением, пока не нашли. Холмс покрутил в руках и аккуратно развернул детскую желтую кофту, густо облепленную илом, в которой запутался мшистый скользкий камень. Камень он осмотрел и отложил в сторону, а кофту внимательно исследовал с помощью лупы. Ватсон между тем нырнул в рюкзак, извлек плоскую флягу, хлебнул сам и протянул Волкову. Майор проглотил коньяк, как воду, и замер, глядя в землю. – Я бы не торопился с выводами, Игорь, – мягко заметил Холмс. – В конце концов тела нет, а мы только в начале поисков. Майор медленно поднял голову: – Ты думаешь, что ее… – Я пока только рассуждаю. Идите сюда. – Холмс вошел на веранду и оперся о стол ладонями широко расставленных рук. Решительностью и сосредоточенностью он переплюнул бы Наполеона накануне Аустерлица. – В течение десяти лет в области пропало без вести или погибло девять детей от шести до пятнадцати лет. Было еще три случая гибели по неосторожности взрослых или самих детей, но тому имеются свидетели, и эти эпизоды нас не интересуют. Итак, девять. Два тела после длительных поисков обнаружены в лесу. Смерть от обезвоживания и переохлаждения. Вероятно, дети заблудились в лесу, эпизоды не рассматривались как криминальные. Двоих не нашли. Остальные пять эпизодов – гибель в воде. – Холмс, в деревне больше возможностей для несчастных случаев, а дети не всегда осторожны! Девять некриминальных случаев за десять лет на такой большой территории. Статистика не настораживает… – Терпение, майор! На карте я отметил красным – где обнаружили тела, синим – места проживания пострадавших детей. За исключением нашего случая, это крупные поселки и райцентры, расположенные вдоль трасс и дорог. Красная и синяя точки каждого эпизода, как мы видим, находятся рядом, а значит… – Значит, что это были трагические случайности. – Волков раздраженно ткнул в карту. – География эпизодов хаотична. Ты же видишь, здесь нет системы. – Если мы не видим системы, это не означает, что ее нет, – отрезал Холмс и сунул в рот незажженную трубку. – Нельзя упускать из виду два момента. Первый: во всех случаях у погибших отсутствовал какой-либо элемент одежды. Ботинок, кофта, носок… Конечно, дети могли их потерять сами, блуждая по лесу или пытаясь выбраться из воды, но… Всегда остается «но». Второй интересный факт – зафиксированные эпизоды проходили двумя волнами, с перерывом где-то на год-полтора. Ватсон медленно провел рукой по россыпи разноцветных точек. – Шерлок, ты думаешь, что все эти дети могли быть похищены и убиты? – Я думаю, что такой возможности нельзя исключать. Несколько минут на веранде было очень тихо. Блики от цветных оконных стекол растекались на разложенной карте, как разлитые акварельные краски. За забором прогрохотал трактор. Холмс вынул трубку, убрал ее в карман и посмотрел на Волкова в упор: – Майор, я должен спросить то, с чего нам следовало начать: если исчезновение твоей дочери не несчастный случай, то, возможно, это связано с твоей работой? – Нет. – Волков покачал головой и помолчал, раздумывая. – Я веду дела, которые… Нет. Это исключено. В его кармане грянул телефон, все вздрогнули. Майор достал мобильный, несколько минут слушал, затем коротко поблагодарил и отключил звонок. – Водолазы прекратили работу, бригада снимается и уезжает. Они прошли больше трех километров вверх и вниз по течению. Тело Ани не нашли. Ничего подозрительного тоже. Дальнейшие поиски они считают бессмысленными. Он тяжело оперся о стол и ссутулил плечи. – Если принять версию о похищении… По убитой дождями дороге сейчас пройдет только джип. Или вездеход. Или трактор. А чужих машин не было! Ублюдок мог увезти Аню на лодке, и тогда найти ее будет сложно. Я запрошу содействия местной полиции для опроса населения вдоль реки, но это займет время, много времени! Анюта, она же маленькая девочка, Холмс, и ее нет уже почти трое суток. Я не могу просто сидеть и ждать! Надо пройти через лес, возможно, преступник ушел с ней этим путем. – Лес рядом с деревней прочесали солдаты и проводники с собаками, – осторожно напомнил Ватсон. Волков грохнул кулаком по столу. – Значит, мы прочешем еще раз! Они могли что-то пропустить. Это не их дочь пропала! – Хорошо, Игорь, мы проверим этот маршрут. – Холмс примирительно поднял ладонь. – Но нам будет нужен проводник и желательно, чтобы его фамилия была не Сусанин. – Я позабочусь об этом. Выходим через два часа. Дверь веранды коротко скрипнула, закрываясь за Волковым. – По данным американской полиции, если похищение не связано с выкупом, у спасателей есть от двух до пяти часов, чтобы найти жертву живой. Дальше, по сути, ищут тело, – тихо сказал Холмс, отвечая на горестный взгляд Ватсона. – Майор не может об этом не знать. Нам остается надеяться на чудо и на то, что американский опыт в условиях России, как обычно, даст сбой. Они с трудом пробирались по лесу. Стоило свернуть с вырубки, начинался такой бурелом, что каждый метр приходилось преодолевать с боем. Отряд возглавлял егерь, прозванный Потапыч, – невысокий плотный мужик в защитного цвета телогрейке и выцветшей до бледно-салатового цвета фуражке. Невозмутимая целеустремленность, с которой егерь проламывался сквозь валежник, полностью оправдывала его прозвище. К концу третьего часа пути стал прихрамывать и он. Замыкал отряд Ватсон, взмокший и вымотанный до состояния одурения и черных мушек в глазах. Он уже давно не замечал комаров и ветки, регулярно прилетающие ему в лицо. Двигавшийся как автомат Холмс такими мелочами, как необходимость придержать за собой гибкий подлесок, вообще не заморачивался. – Холмс, – взмолился было Ватсон в прямую спину перед собой, как вдруг огромная еловая лапа смахнула его с тропы. Призыв захлебнулся. Отряд остановился, озираясь в поисках потерянного бойца. – Полагаю, нам необходим привал, – решил Холмс. Дождался, пока егерь и Волков извлекут Ватсона из-за завала гнилых бревен, огляделся и комфортно уселся на пенек, вытянув длинные ноги. Ватсон стер рукавом со щеки мшистую зелень и, старательно следя за артикуляцией и произношением, огласил весь набор матерных слов, который успел выучить за год проживания в России. После чего упал плашмя в черничник. – Вот именно, – подытожил Шерлок, дождавшись окончания экспрессивного монолога. – Если я правильно понял Джона, продолжение поисков он считает нецелесообразным. Я предполагал это уже через полчаса после начала похода, но понимал, что майору надо убедиться лично. – Я сразу говорил, не ушел он лесом. Что я леса своего не знаю. – Потапыч извлек папиросу из бумажной пачки, помял ее желтыми кривыми пальцами с траурными ногтями и сунул в рот. Сизый дым рассеял комаров на несколько метров вокруг. Ватсон слабо шевельнулся. Холмс повел орлиным носом, принюхиваясь к папиросной вони. – Совершенно верно. Преступник скрылся другим путем. Состояние и характер лесного массива… – Идите к черту, – мрачно прервал его Волков, стянул с головы бейсболку и отер ею потный лоб. Глаза его недобро поблескивали. – Мы прошли, и он прошел. Потапыч, если двигаться дальше на восток, куда мы попадем? – Очнись! – резко прикрикнул Холмс. – Подумай сам – если мы, четыре взрослых мужика, в не самой плохой физической форме, вымотались так, что с трудом переставляем ноги, то как здесь могла пройти маленькая перепуганная девочка? Ночью! Как преступник мог ее пронести-протащить, если Ватсон, вообще без поклажи, через пару часов способен только на ненормативную лексику? Скоро темнеть начнет. Майор, мы возвращаемся. Некоторое время Волков исподлобья сверлил Холмса свирепым взглядом, сжимая и разжимая кулаки. Потом плечи его обмякли, он съехал спиной по стволу березы, опустился на кочку и прикрыл глаза. Потапыч, прихрамывая, сделал пару шагов и ткнул ему в плечо открытую пачку. Майор вынул папиросу с безучастной отрешенностью. – Что с ногой? – мельком глянул на егеря Холмс и пошевелил ноющими от усталости ступнями. Потапыч прикурил новую папиросу от старой, о ноготь большого пальца затушил окурок и спрятал его в карман телогрейки.