В проломе сидят наши мужики, у каждого в руке по огромной палке колбасы, пол батона хлеба, а перед ними стоит пузырь армянского коньяка и открытая полукилограммовая банка красной икры, с воткнутой в икру столовой ложкой. - Вот сучары, - рычит Надька, при этом оба мужика втягивают головы в плечи. – Мы значит там прорываемся с боем, бьем морды, а эти сучары сидят в тихушку колбасу жрут, коньяк попивают, икоркой закусывают. - Надь, да мы чо, мы не чо…. И я начинаю смеяться. - Что заладил: Надь, Надь! Тебе на свою жену наплевать! – расходится в гневе Надька. - Надь, ну чего ты начинаешь, я ж знаю, что ты пока всем мордой в дерьмо не ткнешь, к тебе лучше не подступаться, - оправдывается Серега, он сам почти под два метра ростом и в плечах шире шкафа, но ужасно боится свою супругу в гневе. - Харчуются они тут, понимаешь, - Надя кипит, как чайник, не остановишь. – Вы зачем стену снесли, придурки. - Так сидим тут, никого не трогаем, жрать охота, вас долго не было, а тут так запахом колбасы потянула, ну и Фил легонько кулаком в стенку ударил, она и вывалилась. Вот мы и тут. - Сожрали значит хозяйскую колбасу? – ерничает Надя. - Так не кормили же, - Фил в полном недоумении, какие могут быть претензии. - Ага, сидят, жрут, коньяк пьют, а их жен чуть не раскатали, - язвит Надя. - Надь, ну чего ты, кто ж осмелиться тебя раскатать, ты же бой баба, вон в деревне в мужиков гири десятикилограммовые кидала, когда они тебя обозвали. Мы со Светкой покатываемся, держась за бока. А Надька песочит мужиков и отвешивает им оплеухи. Те только сопят, но ничего не говорят и сожалением покидают свое сытное место. Под шумок Фил расталкивает по карманам пузыри с коньяком. Хорошо Сванидзе устроился. Все у него под рукой. И в этот момент гаснет свет и звучит команда: Всем оставаться на местах! Начинаем штурм! И мы со страхом замираем. Через минуту появляются люди в черных масках с автоматами, поверх дула прикреплен фонарь. Нам светят в лицо. - Вы кто? - Заложники… И Фил с набитым ртом кивает головой, а рядом стоит Серега и вытирает губы, в руках у него пузырь хорошего армянского коньяка. У ОМОНовца даже глаза как у краба стали. Хороши заложники. Это они еще банку икры с собой не взяли. Нас выводят наверх, в фойе. Здесь собрались все. Только не вижу Сашку, Светкиного друга. Включают свет. И через минут десять спускается лифт. Из него выносят Архангельского и выводят Олега со Сванидзе. Архангельский выглядит плохо. Спасая меня, он выложился весь. Его лицо напоминает белую восковую маску с подтеками крови, одна сторона головы представляет одну сплошную рану, на правой руке неестественно вывернуты пальцы. Влад лежит с закрытыми глазами. А на пустой стоянке среди машин ФСБ стоят две скорые помощи. В одну грузят Архангельского. Во вторую садится Сванидзе вместе с двумя бойцами. Тот тоже не выглядит хорошо. Пол лица заплыло синяком, глаза не открываются, нос сломан, губы разбиты. Красавчик. Проходя мимо меня, он на секунду притормозил и с угрозой прошептал: Мы еще встретимся. Только что-то мне подсказывало, что это была последняя наша встреча, его угрозы больше не имеют силы. - А чего я твоего Санька не вижу? – вдруг спрашивает Надя. - Так у него нюх на облавы, всегда уйти успевал, - хмыкает Светка. Нас предупреждают, что завтра мы должны явиться по такому-то адресу для дачи показаний, грузят в автобус и везут домой. - Свет, ты не рассказала, как вы выбрались? – задаю вопрос Светке, мы с ней сидим на заднем сидении автобуса, везущего нас в город. Впереди сидят мужики, глушат коньяк и закусывают ворованной колбасой, в середине салона сразу на двух креслах храпит Надя. Мы снова все вместе. - Ты только чего не подумай, ладно. Санька мне просто друг, я Филу не изменяю, - вдруг выкладывает мне Светка. - Рассказывай, давай, - я смотрю уже с интересом на Светку. - Сашка вернулся из тюрьмы как раз перед Новым годом. У него осталась в наследство маленькая квартирка от тетки. Вот. Денег нет, на работу его, конечно, никто не берет. А я ему сказала, что буду общаться, если только он завяжет совсем. Никаких дружков уголовников, из квартиры не делает блатхату, про воровство забывает. - Интересное начало. - Первое время я ему давала деньги. Ну, должна была передать сразу после праздника. А тут вся эта свистопляска началась. Нас твой Архангельский увез. - Ну, не мой он… - А какая разница. Ну, вот я Саньку и написала, так, мол, и так, уехали. И скинула геолокацию. Он смог приехать только ночью. Вы и не слышали, как я к нему ушла. Проговорили за жизнь до утра. Он со сторожем договорился в строжке переночевать. Утром, когда нас выволокли, он видел, но вмешиваться не стал, перевес сил не в его сторону. Дождался, когда нас повезли, и поехал следом. Чтобы не светиться, ехал на большом отдалении и потерял нас. Пока мы там воевали с отморозками и Борисом Львовичем, он все мотался по дороге туда-сюда, даже один раз к воротам усадьбы Бориса Львовича подъехал, но ему показалось, что там никого нет. - Но он вас нашёл? – задаю вопрос. - Конечно. Он нашёл, потому что вновь увидел черный внедорожник, который сворачивал к усадьбе Тихомирова. Это когда бандиты приехали на звонок Бориса Львовича. Мы когда сбегали из его подвала, не проверили карманы охранников, а у одного был телефон. Он и связался с охраной Сванидзе, доложил, что мы сбежали. Охрана вернулась, нас вычислили и повязали возле дома. Сашка как раз и подъехал за ними к дому, но для начала притворился, что ищет работу охранника. Пока перетирал с тем старым дедом, которого стоял на воротах, нас повели на экзекуцию. Знаешь, мы бы в этот раз без Сашки не выпутались. Борис Львович учел свои ошибки. Нас крепко связали, все время, пока они готовили экзекуцию, мы сидели под охраной в его доме. За нами следило два человека, чтобы не выпутались из веревок и не сбежали. Эта его мадам Раиса Максимовна хотела на нас испытать какую-то электросудорожную терапию. Ну, короче, токам нас бить. И вот повели нас на экзекуцию, Сашка вырубил охранника, в два шага догнал нас. Двух охранников, что нас вывели, избил и связал, и быстро нас в машину закинул. Вот только куда увезли тебя, мы не знали? Долго колесили по окрестностям. Понимали, что вы недалеко. Случайно наткнулись на офисное здание. И Сашка пошел на разведку. Ну, тоже прикинулся дебилом, типа ехал – заблудился, расскажите дорогу. У Сванидзе в охране все сидельцы. А у них свои разговоры. Сашка с кем-то из охранников на зоне пересекался. Те его к себе позвали. А дальше дело техники. Пока он отвлекал охрану, Надька вырубила тех, кто стоял снаружи. Потом мы пробрались внутрь. Там охрану уже Санек уложил. Пришлось их долго пытать, выяснили, где ты, а дальше ты знаешь. Вот такая история. - Да, нам словно кто-то свыше помогает… Через час мы въехали в город. Разъезжаемся по своим квартирам. Я уже и не помню, какой сегодня день. Все дни у меня перемешались в голове в один день Сурка. Только вхожу в подъезд, как навстречу идет баба Маня. Мы здороваемся. Она отчитывается, что все было хорошо. А я забираю у нее ключ. Свой потеряла с вещами. Вхожу в квартиру. Холодно и не уютно. Словно жизнь из дома вынули. Даже запах изменился. Принимаю душ и ложусь спать. Глава двадцать шестая Утром проснулась, как после похмелья: голова болит, во рту, как кошки ссали, тело ломит, голова кружиться. С трудом соскребла себя с постели. Доползла кухни и сварила себе кофе. Мысли вертеться вокруг, думаю о детях, родителях. Только бы с ними было все хорошо. Я ведь им позвонить не могу. Телефон, ключи от квартиры все осталось в сумке в коттедже, куда нас привез Архангельский. И где сейчас Влад? Его вынесли, не сам ногами шёл, значит, ему стало плохо. В какой госпиталь его отвезли? Надо будет узнать. Хотя кто мне скажет, я ж для него чужой человек. Сегодня мы даем показания. Поэтому собираюсь, беру сумку, иду в центр. Праздники. На улицы куча народа, кто-то бежит радостный и беззаботный, кто-то хмурый. Мир не рухнул. Планета не остановилась. На главной площади мигает огнями елка, с горок скатываются малыши и взрослые дяди с тетями. Веселые! Крик, шум, веселье. У них все хорошо. Пусть и дальше все будет так. Пусть не встанет на пути этих людей такой делец, как Сванидзе. Пусть ничто не отравит их жизнь. Еще вчера мы с девчонками оговорили, что будем говорить, о чём лучше умолчать. Пока иду, прокручиваю в голове еще раз легенду. Ох, и наворотили мы дел. Мы сами можем сесть на N- количество лет, ведь во многих случаях превысили допустимый предел самозащиты. Возле серого здания снуют люди, при входе сталкиваюсь с девчонками. Мы здороваемся кивком головы и оглядываемся по сторонам. Выглядим, как нахохлившиеся, раненые вороны, перья во все стороны, хвосты ощипаны. Для нас уже готовы пропуска. И у входа ждет сопровождающий. Дача показаний напоминает рутину. Мы просто проговариваем свою легенду. Следователей даже не слишком интересует, что мы делали, чтобы выбраться из капкана, в который нас загнали. Их интересует, что мы видели. И мой следователь трижды повторяет вопрос: Сколько стояло кейсов внизу возле охраны? Кто приезжал к Борису Львовичу и Сванидзе? Какие кейсы? Какие люди? В тот момент я чувствовала себя в капкане, мне так было страшно, что почти ничего вокруг не видела, только крепко держала в кулаке гвоздь, ведь это было единственное мое оружие. После дачи показаний, подписываем бумаги, а еще одну бумагу нам подсовывают на выходе, теперь мы не имеем права разглашать все, что касаемо операции. Потом нам возвращают вещи, что остались в коттедже, когда нас похитили. Все на месте, только телефоны у всех разрядились, даже своим позвонить не можем. Оглушенные, опустошенные выходим на улицу. - Девчонки, может в кафе? – Светка смотрит внимательно на Надю, та кивает головой, и мы идем в ближайшую кофейню. Заказываем себе кофе и кучу вкусных десертов. Не время следить за фигурой, тут бы не сорваться, не разнести в клочья все вокруг. От истерики спасает только много вкусного и сладкого, а еще жирного. Ставим телефоны на зарядку, и приступаем к самому приятному, пожираем все, что нам принесли. - Девчонки, а что за кейсы, я ни каких кейсов не видела? – спрашивает Надя, поедая очередную порцию десерта. - Я тоже, - киваю головой. - Кейсы стояли за дверями в комнате охранников, - спокойно говорит Света, и когда мы уставились на нее, вытаращив глаза, поясняет, - мы с Сашкой охранников мордой в пол положили, тут я и заметила кейсы.