- Привет. Ты давно не появлялся. - Уезжал. В Тель-Авив. - Тель-Авив? Зачем? - Сванидзе удалось бежать из страны, он перебрался в Тель-Авив, его готовят к операции по пересадке легкого. - Зачем ты к нему ездил? – удивляюсь я. - Хотел поговорить, я теперь не офицер ФСБ, ему не страшен. - Поговорил? - Да, к покушению на тебя он непричастен. Собственно об этом говорят все собранные улики. Слишком уж топорно сделанное взрывное устройство. - Почему оно взорвалась до того, как я подошла к машине? - Оно было дистанционным. Твой убийца сидел в засаде на стоянке, увидел тебя, подсчитал, сколько времени тебе надо идти до автомобиля. Нажал кнопку, думая, что ты села в авто. Он сидел достаточно далеко, чтобы не попасть под камеры наблюдения. - То есть, если бы я не задержалась, то меня бы сейчас хоронили? - Да, вернее всего. Мне жаль, Лера. Я тебя не уберег. - Найди эту сволочь, Архангельский, найди и сдери шкуру. - Найдем, не переживай. Мы еще сидим какое-то время вместе. Мне с ним спокойно. ОН рассказывает про встречу с Сванидзе, тот сильно изменился, его жизнь истекает, и человек отчаянно старается за нее ухватиться. Мне принес извинения, сказал, что был не прав и признал меня самой красивой женщиной. Говорит, что молодость взыграла, вот и захотелось свежей крови. А сейчас перед лицом смерти он каялся за свои прегрешения. Мне от его раскаянья ни холодно ни жарко. Я до сих пор с содроганием вспоминаю, что со мной хотел сделать этот монстр. - Лера, а что на счет бизнеса? В тот день ты хотела его продать? - В тот день я должна была встретиться с человеком, который его хотел купить. Управляющий подготовил документы, там была проведена независимая экспертиза оценки стоимости бизнеса. Но бумаг я еще не видела. И еще был аудит. Гена вроде сказал там все нормально прошло. - А где все документы? Их можно посмотреть? - Ты думаешь, что там может что-то быть? - Лера, сначала нужно все оценить сторонним взглядом, все может быть. - Влад, мы Гену знаем много лет, он помогал управлять бизнесом моему мужу много лет, он не способен на такое. - Лер, иногда друзья становятся врагами на почве денег и общего бизнеса. - Хорошо. - Лер, давай запустим еще одну независимую экспертизу, с экспертами приду на предприятие я. Возьму очень опытного аудитора. Не грех проверить еще раз. Я соглашаюсь. И через день мне звонит Гена. - Валерия Юрьевна, а что это у нас за проверка нагрянула? Вроде как уже все проверили? По сумме определились, - Гена нервничает, это я чувствую, даже не видя его. - Ген, а чего ты всполошился. У меня еще один покупатель наклюнулся, вот он не доверяет никому, кроме своих экспертов. Хочу продать дорого. - Валерия Юрьевна, так что тут дорого продавать, оборот небольшой, опт хромает на обе ноги, крупняк нас поджимает. Того и глади прогорим, - жалуется Гена. - С чего это вдруг, Гена, - удивляюсь я. – У нас квартальный прирост был в двадцать процентов, несколько миллионов чистой прибыли. А ты мне говоришь об убыточности? Гена, не темни! Но Гена вьется, как уж на сковородке, сучит ножонками. И я понимаю: Ой, зря не занимался Олег бизнесом, ой, зря. На следующий день Архангельский отзванивается: Лер, этот конечно не мое дело, я тебя подставлять не буду, но Геннадий темнит, пришла фура, при нас ее вскрыли, а она пустая почти. Не мог он гнать на большое расстояние дорогую большую по тоннажу фуру, заполнив ее на четверть. Не рентабельно. Или вез что-то другое и выгрузился в другом месте. Мутит твой Гена. У меня стали нарастать подозрения. А так ли там все хорошо. Может и продавать нечего. Весь бизнес спустили? Нехорошие предчувствия появились у меня. И вдруг звонит Надя. - Лерка, у тебя телевизор в палате есть? - Есть, - говорю, а у самой поджилки трясутся. - Включай, четвертый канал. С ужасом тыкаюсь по каналам, вот и новостной канал. А там во весь экран парковка перед офисом фирмы Олега. Столпотворение машин с мигалками, скорая помощь, но репортаж обрывается, другие новости освещает диктор. Но тут же звонит телефон. Я хватаю трубку, а там Светка. - Лерка, слышала новость? - Какую? - У твоего офиса в Архангельского стреляли! – выпаливает Светка. Свет гаснет. Я теряю сознание. Очнулась. Вижу потолок, а в ушах звон. И сразу надо мной склонилось два лица. Одно – доктора, второе – Архангельского. - Ты жив? – шепчу я, а сама тянусь к его лицу, мне надо прикоснуться к нему, чтобы убедиться, что он здесь со мной. - Лера, со мной все хорошо, - твердит Архангельский, а сам внимательно смотрит на меня, словно проверяет мою адекватность. - Покажи, - ищу доказательства я. – Покажи, куда попала пуля! - Я должен раздеться? – Архангельский выгибает бровь и хитро смотрит на меня. – Лера, я конечно с удовольствием перед тобой разденусь, но тут есть свидетели. Он глумиться, издевается, а у меня от страха сердце в пятки ушло, когда я услышала, что в него стреляли. - Ой, все, разбирайтесь сами, - и доктор выходит, громко хлопнув дверью. Я сажусь на кровати, хватаю Архангельского за грудки и ору: Раздевайся, хочу посмотреть. - Медленно? – Архангельский просто издевается надо мной, на его губах пошловатая улыбка, и в глазах черти пляшут. - Быстро, - и он начинает расстегивать рубаху, а в глазах такой пожар похоти, вот о чем мужик думает. Он почти расстегнул ее до конца, но и так уже видно огромный синяк, что расплылся на его боку. Красивый накаченный торс практически не пострадал. - На мне был бронежилет, - спокойно поясняет он. - От синяков броник не спасает. И тут ко мне в палату влетает Надюха. - Оу, ааааа, извините, не помешала, - а сама глаз не сводит с обнаженного торса Архангельского. – Э, это же был не стриптиз? Толи утверждает, толи спрашивает Надюха, а сама облизнулась, и посмотрела голодными глазами на мужика. Чего ее там Серега на голодном пайке держит что ли? Влад только усмехается и начинает медленно застегивать рубашку и заправлять ее в брюки. Стриптиз наоборот. Но так чувственно, что у Нади слюна капать начинает. - Так я не помешала? – спрашивает Надя, не отводя голодного взгляда. - Ну, что вы, Надежда, конечно, нет, - Архангельский еще раз улыбнулся, как Чеширский кот. – Не буду вам мешать, Лера, поговорим позже. Как только за Архангельским закрылась дверь, Надя отмерла. - Что это было, Лера? Он так чувственно раздевался, ой, - и она посмотрела на меня испуганно. – Лерка, прости. Засмотрелась на мужика, совсем о тебе забыла. Как ты, родная? - Надька, я так испугалась, когда мне Светка позвонила и сказала, что в него стреляли. - Представляю! Светка тоже дура, зачем такую новость на твою больную голову вываливать. Но за Архангельского твоего… - Он не мой. -За Архангельского я переживала. Уж не знаю, что там произошло, но говорят было несколько выстрелов, после чего вызвали ментов. Сейчас возле офиса все оцеплено, менты везде снуют. Ужас! - Надь, а что в новостях говорилось? - Говорили, что при досмотре груза, что пришел на фирму, водитель фуры вдруг стал стрелять. - Ужас, Надя. Фирма Ольшанского с контрабандой как-то была связана? Как Олег мог так попустительски относится к делу. Он совсем свой бизнес не контролировал?