– Брось, смертный посвящён, – по-свойски сказал Геркан. – Меня зовут Александр Мертвицкий, – с нажимом повторил тот. – Хорошо, как скажешь, – сдался Георгий Денисович. – Так ты нам поможешь? – А мне что с того? – в голосе Мертвицкого зазвучали торгашеские нотки. – Возьмём тебя в проект, – мурлыкнула Нилия. – Или мужчина хочет ласки? – Отстань, Эротова дочь, ты не в моём вкусе, – отмахнулся Мертвицкий. – И ваш проект мне неинтересен. Ты же знаешь, деньги мне не нужны, верующие мне ни к чему. Я вольный художник. Нилия фыркнула и поджала губки. – А над чем вы сейчас работаете? – пришла вдруг мне в голову идея. Мертвицкий кинул на меня косой взгляд, хмыкнул. Подошла неспешная официантка, составила на стол неказистые чашки с кофе и блюдце с пирожным для Нилии. – Вам чего? – каркнула официантка Мертвицкому. – То же самое, – бросил тот, не особенно интересуясь, что в наших чашках. Официантка удалилась. Я поднял чашку, запах от неё шёл как от плохого растворимого кофе. Собственно, закономерно для такой забегаловки. Я сделал глоток, на вкус пойло было ничуть не лучше, чем на запах. – Ты слышал историю про крылья, посвящённый смертный? – спросил Мертвицкий. – Про Дедала и Икара? Кажется, они хотели сбежать из заточения. Бегство обычным способом было невозможно, и Дедал сделал крылья из перьев и воска, чтобы улететь. В пути юный Икар увлёкся полётом, поднялся слишком высоко. Солнце расплавило воск, крылья пришли в негодность, и Икар разбился. Так? – В общих чертах, – кивнул Дедал. – Мне всегда было интересно конструктивное решение этих крыльев. Воск ведь тяжёлый и непрочный, как оно вообще могло работать? – Там были не только воск и перья, – в глазах Мертвицкого загорелся азарт, и я понял, что попал в точку, зацепил за живое. – Конструкция была сложнее. И мир был молод, жил по иным законам. Боги были в силе, и тот, кто истово молился и просил высших существ о помощи, мог заставить летать с помощью богов что угодно. И не только летать. Сейчас мир другой, та конструкция не взлетела бы ни при каких условиях. – Почему? – Грёбаные законы грёбаной физики. Теперь, чтобы взлететь, нужна принципиально другая конструкция, потому что в воздух её поднимают совсем другие силы. Вот над этой конструкцией я сейчас и работаю. Устроился в КБ, выбил проект, выклянчил грант. Я же не бог, деньги не рисую. – Если тебе всё-таки нужны деньги, только намекни, – тут же вклинился Георгий Денисович, – боги не обойдут тебя в своей заботе. – Дело не в деньгах, Гера. Дело в том, что я слишком стар для этого мира. Вроде бы на первый взгляд мне всё понятно, но какие-то детали периодически ускользают. Мне нужны молодые мозги. – Если я дам их вам? – спросил я, чувствуя, что схватил бога за бороду. – Тогда я дам твоему приятелю то, что он хочет. – Видишь, – обрадованно подытожил Геркан, – я же говорил, что сотрудничество возможно. – Возможно всё, если не распаляться. А ваша братия слишком много болтает, – Мертвицкий поднялся из-за стола, он смотрел на меня теперь сверху вниз, но при этом в его взгляде не было ни превосходства, ни пренебрежения. – А ты, посвящённый смертный, будь с ними поосторожнее. Богам нельзя доверять. Верить в них можно, верить им – нельзя. – Спасибо за совет, – кивнул я. Но мой ответ, кажется, мало интересовал Мертвицкого. Он уже шёл к дверям, прямой как жердь, шёл и не оглядывался. – Ты его подцепил, – мягко проворковала Нилия. – Только где ты возьмёшь то, что ему нужно? – Есть один знакомый. Учился в авиационном, всех поражал грандиозными идеями и конструктивными решениями, окончил с отличием и невероятными перспективами… Теперь бухгалтерские программы клиентам настраивает. – Вы, смертные, удивительно плохо приспосабливаетесь, – фыркнул Геркан. – Уехал бы за океан, был бы востребованным. – Ему и здесь хорошо, а за океаном не так радужно, как рисует воображение. – Ваша межплеменная возня уже давно навевает скуку, – поморщился Геркан. – А тебе друга не жалко? – невинно поинтересовалась Нилия. – А почему мне должно быть его жалко? – не понял я. – Мастер Дедал очень красиво сказал про доверие, – плотоядно улыбнулась богиня, – но только забыл упомянуть, почему он оказался на Крите у Миноса. У него был племянник Талое. Дедал взял его в ученики. Когда стало ясно, что ученик начинает превосходить в своих талантах учителя, Дедал пригласил его на прогулку и спихнул со скалы. За это Дедала изгнали из Афин. Он нашёл себе прибежище на Крите. Минос был добр к нему, но очень скоро Дедал решил, что его новое прибежище стало для него пленом. Тогда он сбежал при помощи крыльев в царство Кокала. Кокал дал ему прибежище, как прежде его дал Минос. Дочери Кокала были добры к Дедалу. Когда Минос нашёл Дедала и приехал за ним, эти милые дивы пригласили его… – На прогулку в горы? – усмехнулся я. – Нет, милый, на девичник в баню. Где и сварили бывшего покровителя мастера Дедала в кипятке. Так что я бы на твоём месте трижды подумала, прежде чем доверять нашему славному мастеру. – А кому можно доверять? – риторически поинтересовался я. – Мне можешь, возница, – сухо сказал Геркан. Нилия не ответила, только улыбка её стала шире. Глава 5 Явление истинного бога – Серёня, я знаю, зачем ты звонишь, но ситуация не изменилась, – запричитал в трубке голос Лёньки. – Если тебе так надо, хочешь, я кредит возьму или ограблю кого-нибудь. – Не хочу, – милостиво сообщил я. – Тебе работа нужна? Интересно, серьёзно, по специальности. В трубке возникло долгое молчание. Старый приятель обдумывал сказанное. – За деньги, – добил товарища я. – Издеваешься? – недоверчиво уточнил приятель. – Один чувак в закрытом КБ занимается революционным проектом, – начал я издалека. Нилия и Геркан наблюдали за мной с интересом. На античной кухне Геркана созрел виноград. Нилия дёрнула спелую гроздь из-под потолка и отправляла в рот по одной ягоде. Георгий Денисович материализовал очередной бездонный бокал и потягивал вино. Заинтересовать Лёньку было несложно. Мы с ним знакомы половину жизни, и я прекрасно знал, на какие точки давить, чтобы купить его с потрохами. Разговор можно было закончить с положительным результатом значительно быстрее, но я решил немного поиграть: пусть боги знают, что я не только могу идеи генерировать, но и языком работаю неплохо. Работодателю надо давать понять, что ты необходим, а то может закрасться иллюзия, что тебя можно заменить. Постулат про «незаменимых людей нет», может быть, работал во времена Вудро Вильсона и даже позже, во времена Сталина, которому у нас приписывают авторство этой фразы, но сегодня, в век тотального непрофессионализма и всеобщей безграмотности, прикрытой иллюзией поверхностных знаний всего на свете, незаменимые есть. И если уж ты можешь стать незаменимым, то показать свою незаменимость заказчику не стыдно. Лёнька клюнул на предложение. Да он и не мог не клюнуть. Пообещав, что устрою ему встречу с Мертвицким в течение недели, я повесил трубку и посмотрел на застывших в ожидании богов. – Ну?! – первым не выдержал Геркан. – У нас есть, что предложить Дедалу. Георгий Денисович шумно выдохнул и одним глотком осушил бокал. Впрочем, тот тут же наполнился снова. – Я не ошибся в тебе, возница, – самодовольно поведал Геркан, поигрывая бокалом в пальцах. – Что теперь? Мне было, что ему ответить, я уже набрал побольше воздуха, чтобы разлиться соловьём о будущем нашего бизнеса, как вдруг раздался неприятный и неуместный в этом увитом виноградом античном саду звук дверного звонка. Геркан жестом велел мне заткнуться, кинул беглый взгляд на дверь и напряжённо посмотрел на Нилию. – Это кто? Богиня легко пожала плечами. – Твой дом, тебе виднее. – Я не вижу, – раздражённо огрызнулся Геркан. – Так пойди и открой, – предложила богиня. – Умные все, – пробурчал Георгий Денисович и пошёл в прихожую. Я поглядел на Нилию, которая продолжала беспечно уминать виноград. – Что значит «не вижу»?