Расселись за круглым столом. Видно было, что фон Браун не только выпить мог немерено, но и поесть не прочь, так как стол был заставлен закусками. – Так, – предостерегающе поднял руку хозяин, – прежде чем начать наш скромный холостяцкий ужин, предлагаю забыть про всякие там приставки «фон» и перейти на «ты». Мы-то с Зигфридом еще с тридцать девятого знакомы… – Я буду этому только рад, – улыбнулся Федор. – Но первый тост разрешите предложить мне… – Учись, – рассмеялся барон фон Эссен, – не успели перейти на «ты», а Карл уже стремится бразды правления в свои руки взять. Ничего. Давай! – Валяй! – согласился фон Браун. Федор встал, застегнул на все пуговицы двубортный пиджак и только после этого взял со стола бокал с вином. – Дорогой Вернер, – обратился он к хозяину. – Я знаю, что первый тост всегда поднимают за здоровье фюрера, но я хочу предложить первый тост за тебя, за твой талант ученого, за твой успех, о котором кричит весь мир, за твое гостеприимство и за дружбу! – Присоединяюсь, – поднял бокал барон фон Эссен, – и хочу добавить: за неоцененный в полной мере талант ученого… – Мне покраснеть или как? – рассмеялся Вернер. – Спасибо, Карл. Не ожидал… Но тем не менее за фюрера давайте выпьем. Не то уже завтра на стол к Эриху – это мой «ангел-хранитель», чтоб ему пусто было, – пояснил фон Браун Федору, – ляжет донос, что про фюрера забыли. Так что давайте погромче: Sieg Heil! Sieg Heil! Sieg Heil! Зазвенели бокалы, вино полилось рекой. Но, отдав должное подарку Карла, вскоре сотрапезники перешли на более крепкие напитки. Федор был крепок на голову, хотя и не злоупотреблял спиртным, но угнаться за Вернером было трудно. Барон фон Эссен к 22:00 уже не мог встать с кресла, и его оставили в покое. – Так почему же Марс, а не Луна? – решив, что пора, задал вопрос Федор. – Луна – это мертвый кусок камня, правда, большого камня. А вот Марс живой. Именно горячий Марс или холодная Венера могут привлечь настоящего ученого. Но увы! Я занимаюсь бог знает чем… Что мне Англия?! Плевать мне на Англию! – горячился Вернер фон Браун. – Мои ракеты пока не могут подняться в стратосферу, но это только пока… – Увидев задумавшегося гостя, спросил: – Ты чего погрустнел, Карл? – Завидую тебе, Вернер. Стратосфера… Ракеты… Марс… А тут одни цифры: марки, фунты, доллары… Скучно! Мне бы только прикоснуться к космосу, хоть одним глазком посмотреть на ракеты… – Ты это серьезно? Я думал, тебя интересуют только деньги… Зигфрид говорил, что твой блестящий ум заточен на прибыль, что ты способен из всего ее добывать. А ты, Карл, оказывается, романтик. Давай выпьем за Марс! Чтобы на нем побывать! А знаешь, хотя это и не в моих правилах, но я приглашаю тебя взглянуть на мое детище – V‐2! Ракета – красавица! Увидишь, оценишь! – Как? Когда? – недоумевая, замотал головой Федор. – Сейчас! Если отправиться немедля, то к утру будем на месте. В машине подремлем. А, как? Решайся… – Мне-то что… Я всегда готов… и машина под окном. – Нет, – боднул головой Вернер. – На моей поедем, она большая, просторная… А свою отправь. Постой, я сам. Эй, Гюнтер, – крикнул фон Браун, и тут же на пороге комнаты появился один из офицеров охраны. – Там внизу машина господина Фишмана. Скажи водителю, что он свободен. А моя машина чтобы через полчаса была готова к выезду. Возвращаемся в Бляйхероде. – А что будем делать с Зигфридом? Не здесь же его оставлять? – спросил Федор. – Можно и здесь, но у него жена… скажем так, строгая… Чего там строгая, вреднющая баба! Мне от нее не раз доставалось! Так что от греха подальше, отвезем Зигфрида домой. Все равно нам по пути. Ну что, еще по одной, на дорожку, – предложил Вернер. – Давай! – согласился Федор. – Чтобы без кочек и ям! Пока одевались сами, пока одевали барона, пока собирали бутылки и закуску на дорожку – на всякий случай, – прошло более часа. Это вполне устраивало Федора. Он был уверен, что ни Марта, ни ее муж его не подведут, а значит, операция «Профессор» началась. На выездном контрольно-пропускном пункте из Берлина машину остановили. Но старший полицейского патруля, увидев на заднем сиденье двух вооруженных автоматами офицеров СС, извинился и дал команду, чтобы автомобиль пропустили. Салон автомобиля и правда был просторен. Отделенный стеклянной перегородкой от водителя, рядом с которым сидел еще один офицер охраны, он имел три ряда кресел. Первый – против движения, и два – по ходу движения. Между первым и вторым рядами пассажирских кресел на шарнирах опускался столик, который тут же был заставлен бутылками и тарелками, сплетенными из соломки – небьющимися. – Продолжим? – предложил Вернер, наливая в обширные бокалы вино. – Почему бы и нет… – откликнулся Федор. – Только не следует снижать градус. Мы же остановились на коньяке… Вернер оценивающе посмотрел на партнера и одобрительно крякнул: – Далеко пойдешь. Ты, Карл, случайно не заканчивал Берлинский технологический университет? Мы там только по такой схеме действовали на вечеринках: от меньшего к большему градусу… – Увы, Вернер, я учился в Лиссабоне… Мой отец более двадцати лет прожил в Португалии, – пояснил Федор. – Вон оно как! А я слышу, у тебя акцент какой-то странный. Слова правильно выговариваешь, вернее, стараешься произнести правильно. Теперь понятно, из-за чего. Выпили. Немного еще поговорили. Мерный рокот двигателя убаюкивал. У Федора начали слипаться глаза, да и Вернер приустал. Откинувшись на подголовник кресла, очень скоро захрапел. «Может, и охранники дремлют, – подумал Федор о сидящих на заднем сиденье офицерах охраны. – Они ведь тоже люди, и им свойственно уставать». Повернуться он не мог, не привлекая к себе внимания. «А автомобиль хорош, и судя по посадке, бронированный. Не зря же Вернер хвалился, что он сделан по спецзаказу. Как-то наши ребята управятся с таким чудом техники?» – размышлял Федор, сожалея, что не смог предупредить Олега и Сергея о неожиданно возникшем препятствии: третьем охраннике и бронированной технике. Сколько они в пути? Час? Два? Федор неожиданно поймал себя на том, что не может сориентироваться по времени. «Где будет ждать засада? Ведь бронированный автомобиль при возникновении угрозы нападения пройдет не останавливаясь… и его ничто не остановит. Разве что из пушки по нему пальнуть. Но где взять пушку? Фу, чертовщина какая-то! – остановил себя Федор. – Какая пушка? У парней только пистолеты… Может быть, автоматы…» Неожиданно автомобиль начал притормаживать. Вернер тут же открыл глаза, словно и не храпел до того. Опустив стекло, спросил водителя: – Что там? – Передвижной блокпост, господин штурмбаннфюрер. Раньше его здесь не было. Шлагбаум хиленький. Может, протараним, да и поедем дальше? – Не стоит. Остановись, – приказал фон Браун. Открыл глаза и Федор. – Вынужденная остановка? – поинтересовался он. – На минутку. Сейчас поедем дальше. К машине подошли два офицера СС. Один остановился возле водителя, второй – напротив пассажирской двери, показав рукой, чтобы открыли. Вернер приоткрыл дверь. – В чем дело? – недовольно выкрикнул он. – И уберите свой фонарик, черт возьми! Кто вы, назовитесь! Офицер резко дернул за дверь, вырвав ее из рук фон Брауна, и, направив луч фонарика на офицеров охраны, раз за разом выстрелил из пистолета. Затем лучик метнулся к Федору… и прозвучал выстрел. И тут произошло непредвиденное: Вернер, оставленный на мгновение без внимания, из-под сиденья выхватил пистолет и в упор произвел два выстрела, которые отбросили стрелявшего офицера от автомобиля, а потом захлопнул дверь и заблокировал ее специальным рычагом. Второй из нападавших, сделав несколько бесплодных попыток достать водителя и охранника из пистолета через бронированное стекло, покинул место засады, растворясь в темноте. Все произошло настолько быстро, что Федор не успел отследить, что же стало с нападавшими и кто был тот, что получил две пули в грудь. Он попробовал рассмотреть через окно, резко повернулся и взвыл от боли… – Ты что, ранен? – воскликнул Вернер, мгновенно протрезвев. – Да, плечо… – Потерпи. Гюнтер, гони! – крикнул он водителю. Автомобиль рванул с места, сбил шлагбаум и, стремительно набирая скорость, устремился вперед. Вскоре он уже въезжал в небольшой городишко. Остановившись у полицейского участка, Вернер фон Браун выскочил из машины. Ворвавшись в помещение, выхватил из рук оторопевшего дежурного телефонную трубку. – Дайте дежурного местного отделения гестапо, – и когда номер соединили, не терпящим возражений тоном произнес: – Это штурмбаннфюрер Браун. На меня только что было совершено нападение. Где-то двадцать – двадцать пять километров в сторону Берлина. Два офицера убиты, один ранен. Я убил или ранил одного из нападавших. Срочно! Принять меры к задержанию нападавших! Раненому нужна медицинская помощь! Скорая помощь приехала через полчаса. Рана оказалась несложной, пуля прошла навылет, но пока ехали до городка, пока ждали помощь, Федор потерял много крови. О продолжении пути не могло быть и речи. Раненого отвезли в ближайший госпиталь. 4 В палату вошел офицер в форме полковника СС. Федор его тут же узнал – бывший шеф львовского гестапо Эрих Энгельс. Следовавший за ним лечащий врач вывернулся из-под его руки и поставил табурет возле постели раненого. – Вы знаете меня? – сев на табурет, спросил полковник. – Не имел чести… – Я штурмбаннфюрер СС Энгельс. – А-а, – улыбнулся Федор. – Наслышан. Вы – ангел-хранитель Вернера. Это он вас так называет… – А вы – Карл Фишман… – скорее утверждая, нежели спрашивая, произнес штурмбаннфюрер. – В связи с прискорбным событием, невольным участником которого вы явились, у меня к вам несколько вопросов. – Готов ответить на любой… Достав блокнот, Эрих Энгельс приготовился записывать. – Как давно вы знаете Вернера фон Брауна? – Недавно. Нас познакомил мой большой друг барон Зигфрид фон Эссен. – Скажите, кто мог знать, что вы отправляетесь с Вернером в Бляйхероде? – Никто, – уверенно произнес Федор. – Это решение пришло спонтанно. – А ваш водитель мог знать? – Нет, господин штурмбаннфюрер. Он ожидал в машине… Потом его отправили ко мне домой. Кстати, это сделал ваш офицер… – Ныне покойный офицер… – Очень сожалею, что все так произошло… Но распоряжение насчет моей машины отдавал не я, а Вернер. Можете у него уточнить, если это важно.