– Уточню, – кивнул Эрих Энгельс. – Скажите, у вас есть враги? Ну, не враги, – поправился Энгельс, – а, скажем, недоброжелатели? – У кого их нет?.. Я же занимаюсь торговлей… Недовольных мной предостаточно, – заявил Федор. – А этот человек вам известен? Может, вы его где-то случайно встречали? – И он показал листовку с бросающимся в глаза заголовком: «Разыскивается государственный преступник!», а с портрета на Федора смотрели знакомые до боли глаза. «Сергей!» – Нет. У меня хорошая память на лица. Я бы запомнил. А кто это? – Это тот, кто в вас стрелял – обер-лейтенант Иохим Шток. Очень опытный, дерзкий и неуловимый… Мы его разыскиваем еще с сорок второго… – Но теперь-то, я надеюсь, его поймали? – К сожалению, убит! Но он был не один. Вы на месте покушения кого-нибудь еще видели? – Увы, я получил ранение… Больше уже ничего не видел. Очнулся только в госпитале. А вот Вернер мог видеть. Он же стрелял в нападавших… – Да, я его уже опросил. Что же, у меня к вам все вопросы. Поправляйтесь. Вы счастливчик, Карл Фишман! Иохим Шток уложил офицеров охраны выстрелом в лоб, а вот вам досталась пуля в плечо… – Да, кстати, – уже на выходе сообщил штурмбаннфюрер, – вас и Вернера фон Брауна представили к награде – Железный крест III степени. – Меня-то за что? – искренне удивился Федор. – За кровь, пролитую за Фатерланд. И не удивляйтесь, господин Фишман. Бывает, что награждают и за меньшее. Поправляйтесь! Едва за гестаповцем закрылась дверь, Федор устало опустил голову на подушку. Он был уверен, что его никоим образом не свяжут с покушением, но допрос изрядно напрягал. «Вот и дослужился: Железный крест! А полковник Воскресенский за невыполненное задание голову снимет! И Сергея жаль! Из-за меня погиб… Надо было этого фона вырубить ребром ладони… Умею же… А он, хитрюга, где-то в машине пистолет прятал. Недоглядел! Эх, чего уж сейчас-то посыпать голову пеплом?! Как там Олег выпутался из сложившейся ситуации? Покинул Германию или залег где-нибудь?!» Через два дня Федор вышел из госпиталя. На площадке перед корпусом его ожидал автомобиль. Зигфрид, как всегда безукоризненно одетый, не торопясь, без особого подобострастия, открыл дверцу перед своим хозяином. – Доброе утро, герр Карл. Я сделал все, как вы велели… – Здравствуйте, Зигфрид. И спасибо вам. Я знал, что на вас и на фрау Марту можно положиться. – Всегда к вашим услугам… Можно ехать? – Да, конечно. Едем домой… В особняке Федора ждал сюрприз, о котором Зигфрид даже не намекнул: на крыльце стояла Кристина – растрепанная, зареванная, но счастливая. А вечером Федор получил очередную радиограмму: «Задание остается прежним. Ищите вариант. Старый на базе. Ваш человек погиб. Отец». «Погиб! Знали бы вы, товарищ полковник, кто это был… Эх, Серега, Серега! – размышлял над радиограммой Федор. – Как выполнить задание? Второго приглашения от Вернера фон Брауна вряд ли дождусь. Тем более что пуски ракет по Лондону прошли более чем удачно: судя по газетным статьям, такие разрушения, столько жертв… Вернер, наверное, сейчас в славе, не подступись… а подступиться надо. Но как? Использовать барона фон Эссена еще раз? Не вариант! Может заподозрить… Тем более что он в курсе моего внимания к профессору. А тут еще это награждение… Не ко времени! Хотя… может, наоборот: на нем должен присутствовать и Вернер. Нас ведь представляли к награде вместе и награждать, по-видимому, тоже будут в один день. Приглашение на две персоны… Взять Кристину? Или лучше барона фон Эссена? Предложу-ка прежде барону», – решил Федор и на следующий день позвонил в «Фокке-Вульф». Ждать не пришлось, соединили тут же. – Рад слышать твой голос, дорогой Карл. Как ты чувствуешь себя после ранения? Извини, не смог навестить в госпитале. Ты же знаешь… дела… дела… – Я все понимаю. Потревожил же я тебя, дорогой Зигфрид, вот по поводу чего: меня тут награждают Железным крестом, правда, непонятно за что, и я приглашаю тебя на церемонию. – Безмерно благодарен за приглашение, но вынужден отказать. Лечу по делам на неделю в Испанию. Но ты там будешь не один: меня пригласил и Вернер. По приезде же надо будет отпраздновать награждение. Помнишь, теперь уже вечеринка у тебя в особняке! Так что до встречи, дорогой Карл! Кристина приглашению обрадовалась. – На церемонии будет вся элита Германии. По радио уже вовсю трубят об этом. Решили этим мероприятием поднять дух нации, а то в последнее время военным нечем похвастать. – Как нечем? А сражение у Кривого Рога? Фельдмаршал Манштейн продвинулся аж на двадцать пять километров… – возразил Федор. – Ага! А потом отступил… Да так скоренько, что даже Киев сдал! Но дело не в этом, – вернулась к началу разговора Кристина. – Надо сказать, что награжденных будет немало: летчики, подводники, кое-кто из дипломатов… И ты, дорогой, удостоен такой высокой чести! – рассмеялась Кристина. – А сколько там будет блистательных дам! Смотри, не влюбись в кого-нибудь! – шутейно пригрозила кулачком молодая жена. – Откуда ты это все знаешь? – удивился Федор. – Знаю. Видела кинохронику о прошлом награждении… – пояснила Кристина. – Я так понимаю, что ты на церемонию наденешь смокинг, тот, что привез из Лиссабона. А вот мне что надеть? Это очень важно! Как ты посмотришь на то, если тебя будет сопровождать молодая дама в строгом черном платье с блестками… – И до неприличия открытой спиной!.. – возмутился Федор. Кристина серьезно посмотрела на мужа и спокойно произнесла: – Это твоей жене неприлично так выглядеть, а вот сестра должна выглядеть броско до неприличия и в то же время скромно… На что Федор только развел руками. III. Награждение 1 Неделя прошла в приготовлениях к церемонии награждения. Даже регулярные налеты английской авиации на Берлин не помешали Кристине приготовить наряд. И вот долгожданный день настал. Зигфрид подал машину, и шикарно одетая молодая пара разместилась на заднем сиденье. – Меня не пропустят к рейхстагу, – предупредил водитель. – Пропустят, – заверил Федор. И правда, остановивший машину на Унтер-ден-Линден офицерский патруль, лишь взглянув на приглашение, дал отмашку: пропустить! Когда подъехали к ступеням, уходящим к сверкающему огнями входу, Зигфрид, показав рукой, сказал: – Я буду стоять там. По окончании мероприятия идите к машине. Не то придется ждать, пока генералитет не разъедется. Огромное фойе было почти пустым. – Мы что, опоздали? – удивилась Кристина. Федор тоже недоумевал, но подошедший господин из обслуживающего персонала пояснил: – Прошу следовать за мной, господа. – Проведя коридором, он остановился перед рядом дверей. – Прошу прощения, но ввиду необходимости приняты чрезвычайные меры безопасности: все, без исключения, проходят личный досмотр. Это не займет много времени. Фрау, вам сюда, – и он открыл перед Кристиной дверь. – Вам в эту, – показал он Карлу на расположенную рядом… После чего все тот же служащий привел молодую пару к высокой, широко распахнутой двери. – Вам сюда, – показал он рукой и чинно удалился. Зал был огромен, ярко освещен люстрами и заполнен людьми, большинство из них были в форме, даже женщины. От генеральских лампасов и наград на мундирах рябило в глазах. Изредка кое-где ярким пятном выделялся женский силуэт или мужчина в смокинге, видимо, из дипкорпуса. Федор, почти на голову возвышающийся над всеми, быстро отыскал Вернера фон Брауна, который стоял в окружении офицеров СС. Он также был в черном эсэсовском мундире, украшенном наградами. И Вернер тоже увидел Федора, но не потому, что тот был высоким, а потому что его сопровождала прекрасная блондинка. Через мгновение он оказался рядом. – Дорогой Карл, ты даже не можешь представить, как я рад тебя видеть в здравии, да еще с такой спутницей! – вместо рукопожатия обнял своего молодого друга Вернер. – Ты не представишь? – Кристина, моя сестра… – Как?! У такого большого парня такая хрупкая и прелестная сестра?! Разрешите представиться: барон Вернер фон Браун. Но для вас, обворожительная Кристина, просто Вернер. О! Меня зовут… Извините, я ненадолго оставлю вас. Как только полковник СС удалился, удивленно сдвинув брови, Кристина спросила: – Кто это? – Профессор Браун. Именно с ним мы оказались в переделке, где я получил ранение. Думаю, что из-за него и меня наградили Железным крестом, – высказал предположение Федор. Молодые люди прошлись по залу. Все выглядело как-то неестественно, театрально: и генералы, важно о чем-то беседующие, и дипломаты, расположившиеся отдельной стайкой, и офицеры в черном, истуканами застывшие возле каждой двери, выходившей в зал. – Почему в зале так много офицеров гестапо? – поинтересовалась Кристина. – В раздевалке я услышал, что будет их шеф – рейхминистр Генрих Гиммлер, а возможно, даже и сам фюрер. Потому-то всех так тщательно и обыскивали. – Ты знаешь, Карл, зря я надела это платье… – погрустнела Кристина. – Не к месту. Все это мне напоминает пир во время чумы: русские подошли к границам Германии, города и даже столица рейха в руинах, народ голодает, а элита военная и гражданская празднует… Или я не права? – Конечно, права! Только давай этот разговор оставим до возвращения домой. Из-за громко игравшего оркестра они прослушали, что всех пригласили пройти в следующий зал. Потому прошли одни из самых последних. Зал был полукруглым, также полукругом стояли стулья, уже занятые. Кому не хватило мест, стояли вдоль стен. Но тут Федор увидел Вернера, который махал ему рукой, показывая на два свободных места рядом с ним. – Я-то уж не первый раз здесь, знаю порядки. Потому занял вам места. Присаживайтесь. Это надолго… Неожиданно все повскакивали со своих мест. Это в зал вошел рейхсканцлер Германии Генрих Гиммлер в сопровождении толпы высших чинов СС. Кто-то выкрикнул «Heil Hitler!», и зал отозвался трижды: «Sieg Heil!» Речь Гиммлера была традиционной, состоящей из лозунгов и призывов. Началась процедура награждения. Фамилия Карла Фишмана оказалась почти в самом конце списка. Но тем не менее и он получил частичку славы. Пожимая руку, рейхсканцлер спросил: – Почему вы не в мундире? Вы большой, сильный и не в армии… – Я служу Германии на ином попроще, – нашелся с ответом Федор. Возвращаясь на место, подумал: «Расскажи кто деду, не поверит! Внук получил из рук врага орден! Смешно и прискорбно! Жаль, что своих наград не видел, хотя уже дважды награжден!..»