Офицеры охраны лишь только потянулись за пистолетами, но Федор и Олег оказались проворнее: выстрелы эхом прокатились по пустующим штольням и вернулись, когда уже все было кончено. Как ни торопился, но Эрих Энгельс так и не успел вытащить личное оружие. Получив пулю в грудь, он хрипел, зажимая рану рукой, из-под которой толчками выходила кровь. Федор наклонился над умирающим эсэсовцем и тихо произнес: – Львов помнишь? Это я трижды выходил в эфир… Я – Федор Прокопенко, офицер Красной армии. И автомобиль у театра… тоже я! И мотоциклиста-полицейского в Дрогобыче… Из-за меня тебя – начальника львовского гестапо сослали сюда, в это захолустье… Полковник замер, выпучив глаза, хотел что-то сказать, но лишь захрипел и следом обмяк… Федор повернулся к Вернеру фон Брауну, который, превозмогая полуобморочное состояние, привалился к тележке со своим детищем. – Как же так? Как же так? – повторял профессор раз за разом. – Я так в него верил… Так верил… – В кого? – спросил стоявший рядом с Вернером Олег. – В фюрера! А он меня предал… – Есть из-за чего переживать! – съязвил Олег. – Фюрер предал не только тебя, но и весь немецкий народ! – Так, Вернер! Заканчивай истерить! Надо думать, как твоих коллег спасать. Ведь Энгельс не зря выходил из кабинета. А вдруг он уже отдал приказ на ликвидацию… – Да, да, – засуетился Вернер. – Надо возвращаться в Бляйхероде. Может, еще успеем. Когда вышли из завода, на подъездной площадке их ждали четверо парней в форме офицеров СС. – Как прошло посещение завода? – спросил один из них Федора, но тот только махнул рукой, мол, не до того. Подойдя к группе ближе, уже по-русски тихо произнес: – Едем в Бляйхероде. Быть готовыми к бою. Дело в том, что отдан приказ всех сотрудников института расстрелять. Эсэсовцев сорок человек, так что на каждого из нас по семь… Постарайтесь из персонала никого не зацепить… а там как придется… У меня в машине аптечка, в ней бинт. Обмотайте левую руку бинтом, чтобы в горячке боя, если он будет, не перестрелять друг друга. В здании института никого не было. Охранник на входе сообщил, что эсэсовцы всех вывели из кабинетов и лабораторий и отвели в спортзал, что был пристроен к основному корпусу. Оказалось, что в спортзал все не уместились, и тогда эсэсовцы отвели сотрудников института на большую автомобильную стоянку. Именно там группа Самойлова их и нашла – растревоженных, испуганных, тихо переговаривавшихся. Вернер фон Браун за время в пути пришел в себя и теперь был более чем решителен. Как только он увидел своих подчиненных в окружении вооруженных автоматами эсэсовцев, зашагал шире, опережая сопровождение. Олег дал команду: «Приготовиться!» – Внимание, господа! – выкрикнул профессор, обращаясь и к военным, и к гражданскому персоналу. – Вы все меня великолепно знаете. Мы вместе с тридцать девятого… И вы, господа офицеры, – повел он рукой в сторону расположившихся полукругом эсэсовцев, – знаете, что я, как принято говорить, любимец фюрера! Но фюрер нас предал! Нас всех! И вас в том числе, – показал он перстом в сторону охраны. – Меня и всех сотрудников института приказал ликвидировать! Среди персонала прокатился ропот возмущения. Эсэсовцы вскинули автоматы. Приготовились стрелять и офицеры группы Самойлова. – После ликвидации нас подобная участь ожидает и вас, господа офицеры, – по ходу соврал Вернер фон Браун. – Оберст Энгельс проговорился, думая, что я останусь в подземельях завода, но остался он и его четверо подчиненных! Фюрер приказал зачистить всех, кто как бы то ни было причастен к созданию и производству ракет «Фау». Эти господа, – показал он на группу Самойлова, – меня спасли. Они готовы пожертвовать собой, чтобы спасти и вас… Но стоит ли проливать кровь, когда конец войны так близок?! Рядом с Вернером фон Брауном встал Федор. – Господа! Предлагаю опустить оружие! Нелепо убивать друг друга в конце войны… И во имя чего? Во имя Гитлера, который вверг всех нас в пропасть. Или во имя Германии, которой уже нет! В шестидесяти километрах от Бляйхероде американцы. Через час-полтора они будут здесь. Приближаются и русские… Пора подумать о себе. Расходитесь, господа ученые, по домам. Я думаю, что господа офицеры не будут против. Им тоже уже пора подумать о себе! Вскоре на автомобильной стоянке остались только Вернер фон Браун, его четверо товарищей и группа Самойлова. – Откуда ты знаешь об американцах? – не замедлил поинтересоваться Олег. – Охранник, что стоял на входе в институт, сообщил! – Тогда нам нужно убираться подальше от этого паучьего гнезда, – тихо проговорил Олег. – Немцев берем с собой? – Конечно! Это наша главная цель. Я думаю, что бронегруппа поддержки уже на месте. – Вот профессор удивится, увидев русские танки!.. – Возможно, – согласился Федор. – Только ему об этом знать еще рано. Вернер, – обратился он фон Брауну, – так это все, кто едет с тобой? – Да, мой спаситель! Остальные еще на что-то надеются… Ну дай-то им бог… Едем. Я готов. – А может, стоит что-нибудь из документации прихватить? Там, куда ты направляешься, она может пригодиться. Профессор на минуту задумался. – Да, ты, как всегда, прав! Без документации я просто Вернер Браун, а с документацией я профессор Вернер фон Браун, создатель ракет! Но это займет немного времени… Где-то около часа… – Ничего, мы подождем, – заверил его Федор. Профессор и его коллеги вошли в здание института, а группа Самойлова расположилась возле грузовика. – Вот образец «Фау‐2» с завода бы прихватить… За это можно и Звезду Героя получить! – Размечтался, – осуждающе покачал головой Федор, глядя в горящие азартом глаза Олега. – Ты видел, какого размера изделие? На грузовике с прицепом и то вряд ли уместится… А вот когда Вернера вывезем, да еще с документацией… наши мастеровые быстро такую ракету слепят. – Долго они копаться будут? – Около часа… – Поторопить бы. А то вдруг информация охранника верна… Союзники, увидев черную эсэсовскую форму на наших ребятах, разбираться не будут. Тут же откроют огонь! – Что верно, то верно, – согласился Федор. – Но пока есть время, будем ждать. На беду, времени не оказалось. Из-за поворота идущей под гору дороги показались натужно урчащие бронемашины с американскими солдатами. Увидев грузовик и рядом с ним мужчин в черной эсэсовской форме, пулеметчик переднего броневика ударил из пулемета. – Быстро в кузов! – приказал Олег офицерам группы. – И ты тоже! – схватил он за рукав хотевшего было ринуться в здание института Федора. – Нельзя его оставлять американцам! – Стоять! – приказал Самойлов. – Быстро в кузов! Олег и Федор запрыгнули в уже набиравшую ход машину. В заданном квадрате группу майора Самойлова ждала обещанная полковником Воскресенским бронегруппа, состоящая из трех танков и четырех грузовиков с солдатами. Обменявшись паролем, Олег спросил у старшего группы: – Связь есть? – Да, с дивизией, и есть радиопередатчик, с него хоть с Москвой связывайся. – Вот с Москвой нам и надо. Федор! – подозвал он товарища. – У ребят есть передатчик. Быстренько зашифруй и передавай… Текст следующий: «Операция «Профессор» не завершена…» – Может, «провалилась»? – Я же тебе диктую! Твое дело маленькое: записать, зашифровать и передать, – возмутился Олег. – Итак, «операция «Профессор» не завершена. Объект у американцев. Жду дальнейших указаний. Старый». – Слушай, три танка да рота солдат… Может, ударим по городку? До него-то рукой подать… И не нужно будет такую радиограмму передавать… – предложил Федор. – Ты что, сдурел? – взревел Олег. – Это же международный конфликт… Мы с тобой на территории, определенной как зона ответственности союзников. Да с нас за эту авантюру не только погоны, голову снимут! Так что зашифруй и передавай! – уже спокойнее приказал Олег. Через несколько минут пришел ответ: «Возвращайтесь. Отец». V. Возвращение 1 Москва встретила Олега Самойлова и Федора Прокопенко первым весенним дождем. Прямо с аэродрома старенькая «эмка» привезла разведчиков на базу, где непосредственный начальник Игорь Николаевич Воскресенский ожидал их в своем кабинете. Поздоровавшись с Федором, словно расстались вчера, а не два года назад, предложил присесть. Сам сел напротив. – Рассказывай, – приказал он. – О чем? – удивился Федор. – Конечно, не о том, как вы операцию «Профессор» завалили. Об этом мне уже Самойлов доложил. Ты расскажи лучше, как жил эти годы… Ведь такую империю создал! Ты только представь… – обернулся он к Олегу. – Помимо Германии – Швейцария, Великобритания, Португалия, Чили, Америка! И это наш сибирский увалень, охотник из Дуплинки! Давай, не стесняйся… – Да, собственно, рассказывать особенно не о чем: подешевле купил, подороже продал… – Скромничаешь! Обороты-то вон какие! – многозначительно поднял перст Воскресенский. – Ладно, не хочешь рассказывать, и не надо. Я и сам знаю… Просто хотелось посмотреть, как ты своими успехами хвалиться начнешь, а ты вон как повел себя. Похвально. Ты вот что скажи, насколько крепко ты укоренился в странах наших союзников? После короткого раздумья Федор пояснил: – В Англии крепко. Поддержка самого государственного министра производства господина Оливера Литтлтона помогла завязать отношения в деловых кругах. А вот с Америкой похуже будет. Только посреднические услуги при покупке чилийской меди. – Скажи, а у тебя есть то, что может вызвать реальный интерес у американских промышленников? Скажем, редкие металлы или драгметаллы: золото, серебро, платина? – Это вызовет интерес в любом государстве, даже в Союзе. Но где найти эти металлы?