— А ещё… — она как-то тихо и осторожно сказала, взяв меня под локоть и потащив по коридору в сторону выхода из кольца, — думаю, у тебя точно есть чип. Ты бы не стал оперировать фразами по типу — актуальная информация. — Ну есть, — не стесняясь, в полный голос сказал я, даже не подозревая всей суеверности местных жителей относительно этой полезной вещицы, — и дальше что? — Тебе его надо отключить! — отскочила от меня эта девушка, уставившись на меня испуганными, полностью раскрытыми глазами. — Иначе они засекут нас и нападут! — Он у меня и так отключён от общей сети… — тяжко вздохнул я, сдерживая порыв улыбнуться. — Иначе меня бы уже давно поглотила Тьма. Как тебя, например, недавно. Девушка некоторое время молча стояла и с некоторым недоверием смотрела на меня. Было видно, что ей сложно принять мои слова. Но и отрицать тот факт, что я отключён от системы, она не могла. Раз она сперва думает, а потом говорит, то должна понять, что с чипом, настроенным по всем правилам правительства, я бы не смог воевать против правительственных войск. Пожав плечами, я повернулся в ту же сторону, в которую мы до этого и шли, продолжил медленно свой путь. Удалившись на десять шагов, я расслабился, подумав, что могу снова спокойно рассматривать всё тут один. Но позади послышались шаги, которые с каждым новым ударом о пол становились только громче. Оборачиваться я не стал, и так понятно, кто это идёт. — Всё же надо будет провести пару тестов, если ты не против, — сказала она, поравнявшись со мной. И даже не хромает, хотя видно, что, когда стоит на месте, она на больную ногу не даёт опору. — Да хорошо, Алисия, хорошо. Если так надо ради безопасности этого тихого уголка — делай свои тесты. Я всё равно на долго тут не смогу остаться. — Стоп, — резко остановилась она, снова схватив меня за руку. — Откуда ты узнал моё имя? Я его же тебе точно не говорила. — Ты нет, — довольно усмехнулся я, мотая головой, — вот только не забывай, что тебя тут все знают. Например, парнишка, сын той продавщицы, мог спокойно мне назвать твоё имя. — Ну да, логично, — сжала она губки, сведя вместе брови, но потом она сделала нейтральное выражение лица и посмотрела на меня. — А тебя-то как зовут? — На экспериментах дали позывной Нулевой, — сморщился я, вспоминая, что мне пришлось убивать ни в чём не виновных людей, — а настоящее имя я не помню. Даже не помню кем был в какой-то степени… — Что это так? — удивилась она. — Да вот так. Убили меня, а потом с помощью Тьмы, как они это назвали, с помощью подконтрольного вещества меня оживили. Вот только частично мозг успел отмереть, стерев навсегда большую часть воспоминаний. Помню только последние мгновения перед смертью да некоторые сокровенные из детства. Да и эти воспоминания с обрывками. Некоторые словно в тумане, а некоторые чёткие, аж до жути. — Например? — как-то зачарованно она смотрела на меня, а в глазах у неё был какой-то странный любознательный огонёк. — Помню, как одного парня убили, выкачав у него всю кровь через маленькую дырку в артерии… — у меня от этого воспоминания аж мурашки по коже пробежались, хотя это было больше от моей старой жизни, что-то забытое во мне иногда пробуждалось. — Ему вставили иголку с дырками с двух сторон в артерию и раз в час её двигали, чтобы рана не зарастала. А кровь всё шла и шла. Боли парень не чувствовал особой, говорил, что словно капельницу в шею воткнули. Но он всё слабел, бледнел. Через пять часов он впервые потерял сознание, но наши «охранники», — это слово я специально даже пальцами выделил, — ему не дали уйти спокойно туда, куда все мы попадем в конечном итоге. Умирал парень в агонии. Он не мог шевелиться даже, но его ставили на ноги, чтобы он тут же упал. Он не мог уже держать глаза открытыми, и ему вырезали веки, чтобы он видел, что все вокруг ещё живут, а он умирает. Но самое страшное — это было наблюдать, как стекленеют его глаза. Тогда нас было в одном помещении около сотни человек. Все это видели. Из всей той сотни я был последним. Не знаю почему. Но вышло именно так. Хорошо, хоть окончание той прошлой жизни было лёгким. Меня просто застрелили в сердце, а потом привили Тьму. Как-то вот так… Это я рассказывал, удивляясь самому себе. Я не помнил этого ранее, это просто всплыло сейчас, словно… словно это было вчера. Я прекрасно видел эти пытки. Тогда я ещё не был изменён ксеноцитом, тогда я только готовился стать объектом исследования. Может, после убийства меня снова оживили, а память частично отпала? Может быть. Шримфолу же надо было тестировать свою систему реанимации. — В плен я ещё больше не хочу попадать, — она как-то истерически посмеялась, а потом с нескрываемым шоком посмотрела на меня. — Ты, вообще, как с ума не сошёл от такого? — Я? — спросив, я специально наигранно усмехнулся. — Я сошёл с ума. Я жажду убить всех причастных к тем опытам, что на нас проводили. Я живу только этим. И да, — резко моя зловещая гримаса исчезла, лицо стало нейтральным, после чего я указал себе на глаз, — с тобой такого не произойдёт. Ты для них будешь игрушкой для опытов иного характера. Они будут изучать тебя, анализировать, пытаться понять, как ты умудрилась без их приблуд взять под контроль Тьму… ну и так далее. — А я и сама не знаю, как у меня это вышло… — видимо, она тоже решила рассказать немного о себе, так как такие паузы, которую она сейчас сделала, в несколько минут, бывают только перед длинными рассказами. Слова подбирает, если перефразировать. — Это было примерно после нашествия на береговую линию. Я тогда была с отрядом специального назначения, они были в очень мощных модернизируемых костюмах, ПЭСы вроде назывались… так вот, у них отряд попал в окружение тварей, ракеты и патроны закончились. Я им решила помочь. Ну и меня одна тварь цапнула по глазу, — он провела пальцем по еле заметному шраму поверх её правого глаза, — тогда что-то и попало. Ну а дальше был шёпот, температура, какие-то странные сны… а проснулась я в пустыне, рядом со мной лежал ПЭС отца парня, который меня спас. Энджело у них фамилия была. — Стоп-стоп. Как⁈ — я случайно повысил голос, схватив девушку за плечи, из-за чего та от боли прищурилась, не рассчитал я силы. — Энджело⁈ — Ну да. А что тут такого? — с истинным непониманием она смотрела на меня, пару раз хлопнув своими глазками, а после освободилась из моей хватки. — У отца имя было случайно не Эндрю? — с некоторой опаской спросил я, так как её фраза про лежачий ПЭС меня как-то сильно напрягла. — Именно так и звали, — сказала она, а я громко чертыхнулся. — Не разговаривай так громко. Тут и дети есть. А они и так много повидали… не хочу, чтобы чаще вспоминали о потерях, смертях… — Хорошо, прости… Тем временем мы немного поднялись вверх по лестнице, которая была аккурат после выхода с того большого коридора-кольца, в котором располагалась моя комната. Тут комнаты располагались преимущественно только по правую руку. С левой стороны была только одна дверь, металлическая. Что было за ней, чип не смог показать, но оттуда доносился характерный для электрической подстанции гул. — Не люблю тут проходить… — нахмурилась она, смотря на металлическую дверь. — Вечно сюда бегаю устранять неисправности. — Часто ломается? — За последние дни благо ни разу не сломалось там ничего. Но с теми железяками ничего так просто никогда не бывает. Они обязаны сломаться в скором времени. Причём они сломаются так, что их больше не починишь, — пожала она плечами. — Я не сильна в электрике. Очень не сильна. Но если это произойдет… мы надолго останемся без большей части электрической энергии. Пожав плечами, я продолжал слушать её объяснения по поводу расположения местных достопримечательностей, каких-либо заведений, магазинов… ну и тому подобное. Как я смог выяснить, тут проживает почти пять тысяч человек, четверть из которых — несовершеннолетние. Удивительно для данной местности, что так много молодых. Тут страшно жить, не то что детей воспитывать. Но они есть. А это значит, что условия ещё не такие уж и ужасные, какими я их себе представлял. — Кстати, — внезапно меня осенило, — вот ты хотела удалить чип. Допустим он у меня рабочий и как-то может обмениваться данными с правительственной базой данных. Я же отсюда тоже смог бы это сделать. — Не-а, — её самодовольная ухмылка уже ответила на часть вопроса, но всё равно требовалось некоторое пояснение. — Мы находимся на глубине почти в пять десятков метров. Тут нет связи с внешним миром вообще. Только специальные антенные поля воспринимают сигналы. — А как же давление на такой глубине? — удивился я, вспоминая какими технологиями тут оперируют. — Я тебя умоляю, — усмехнулась она, покосившись в мою сторону. — Мы хоть и похожи на аборигенов позапрошлого века, но не настолько же. У нас есть умельцы, которые смогли собрать систему компенсации давления воздуха. Вот и живём спокойно на такой глубине. Да и не страшно давление на пяти сотнях для человека в принципе. Так что, это твои лишние… загоны, скажем так. Ты просто что-то путаешь. Нет там опасности. А вот из-за определенных залежей есть изменение состава воздуха, местами. Это опаснее. Я только улыбнулся. Тут реально смогли организовать подобие мирной жизни. На душе даже какое-то умиротворение возникло. Но я не верю, что сейчас всё будет идти так же мирно. Тот гравитационный транспортник взлетел достаточно высоко для того, чтобы была возможность передать сигнал. Стоит об этом сказать руководству, сообщив это Алисии, чтобы она передала кому надо. Глава 24 Примерно около часа мы спокойно гуляли по бункеру. Он действительно был похож целый подземный город-крепость, который просто так взять не получится. Целая система защиты, воздушная изоляция, система гермостворок… и всё это время мы разговаривали на совершенно разные темы. Чувствовалось, что Алисия благодарна за своё спасение, но боялась это сказать либо просто стеснялась. Но временами её серьёзный и пытливый взгляд останавливался на мне, а в её глазах можно было прочитать, что она хочет сказать что-то важное. Но потом вся серьёзность с её лица исчезала, и она продолжала играть предо мной обыкновенную девушку, которая словно не прочувствовала всей то ноши, что легла на её плечи. Тем временем я всё чаще засматривался на её милое личико, на её тело, которое было облачено в немного свободный, но в нужных местах обтягивающий комбинезон… У неё не было пышных форм, но всё выглядело гармоничным, хорошо сложенным, спортивным. Я хоть и понимал, что для меня все человеческие чувства уже несколько чужды… Но как же хочется просто побыть человеком. И она отдалённо напоминала ту, которую я любил в той жизни, которая умерла из-за действий правительственных войск и больше никогда не вернётся. Либо мне просто хотелось это видеть. — А что хорошего ты помнишь из тех мгновений своей прошлой жизни, которые ты помнишь? — с опаской и несколько тише спросила она, с лёгкой виной посмотрев на меня. — Помню, как люди друг друга поддерживали, — по сути, я не мог ничего толком вспомнить, только общие моменты, которые я и начал перечислять, — как мы толпой пытались побить охранников, что пришли издеваться над очередной жертвой. Двоих тогда забили! Но погибло в тридцать раз больше… помню детский дом, как мы бегали по тоннелям города, немного напоминающих ваш бункер… — я хотел было сказать про беременную девушку, но не стал, не стоит, самому будет проще, если оставлю это в себе. — В общем, мало что помню… но помню больше, как мы остатками населения пытались выживать, поддерживали друг друга, лечили, кормили… все были настоящими людьми там. Но все погибли… И опять всё скатилось к смертям. Алисия посмотрела на меня с пониманием, а потом её взгляд с некоторой надеждой устремился куда-то вдаль коридора. Она готовилась сказать что-то вдохновляющее, её лицо уже начала озирать лёгкая улыбка, рот слега приоткрылся, но те слова, которые она планировала изначально, так и не были сказаны. Раздался взрыв, причём такой мощный, что местами посыпался бетон с потолка. Ничего критичного для конструкции не произошло, но это уже первый звоночек в сторону того, что пора что-то делать с местными перекрытиями. Прижав два пальца руки к левому уху, Алисия пару раз кому-то угукнула, а потом очень тяжело вздохнула. Тихий шёпот я услышал, она довольно виртуозно кого-то назвала тупицей, а потом ещё и человеком с руками из ненужного места. Однако! За словом в карман она точно не полезет. Вот только со мной она до жути вежливая и добрая. — Что случилось? — спросил я у неё, когда она немного расслабилась. — Наш город вечно расширяется, вечно добывает всё новые и новые материалы под землей… — помотала она головой, после чего поправила упавшую на глаза чёлку. — Вот и сейчас одна бригада продолжала работать. Наработались, блин… — Так что случилось-то? — положил я руку на её плечо, чтобы она поняла, что я хочу помочь ей. — Наткнулись на природный газ, а один из них заядлый курильщик… в общем, нет той бригады теперь, подорвалась. Сейчас надо идти и разгребать завалы. — Я с вами. Моя сила вам точно пригодится. — Как хочешь, — пожала она плечами. — Если хочешь идти, то пошли прямо сейчас. Без меня тебя к тому месту не пустят. Кивнув, я сразу последовал за ней в ту же сторону, в которую мы изначально и шли. Но вот только сейчас шаг был очень быстрым, практически бег. И где её больная лодыжка? Попутно я иногда посматривал на карту, что для меня вырисовывал помощник. Бункер оказался довольно простым. В общем, он из себя представлял сеть колец, соединённых между собой прямыми проходами. Вся эта сеть с проходами образовывала очень большой круг, который был размером примерно с тот самый город, который засыпался песками над нами. Пока я смотрел на карту местности, мы дошли до одной из комнат этого бункера. Нам нём, как и на всех, были какие-то цифры, которые что-то означали для местных жителей, но для меня не несли никакой информации. Как в «научном» комплексе в дополнительной системе никаких пояснений, ибо с чипом был только я. Как оказалось, это была комната Алисии. В такой одежде, в которой она сейчас, ей работать совершенно не хотелось, ибо можно было много где натереть кожу. Попросив меня подождать снаружи, она заскочила в комнату, сказав, что она не долго. Вот только это «недолго» длилось около пятнадцати минут. Даже возникло ощущение, что она там просто уснула, так как я её почти вообще не слышал. Когда она, наконец, вышла, то просто махнула рукой, призывая меня идти следом за ней. Помотав головой, я вздохнул и последовал за практически бегущей девушкой. На её лице заметил, когда она выходила, нотки переживания. Явно в этой команде был кто-то, кто ей был несколько дорог. Но не мне об этом судить. И снова мы не совсем систематически передвигались по коридорам. Пару раз мне даже казалось, что мы заблудились, но всё оказалось куда проще. Алисия собирала людей, ходя между комнатами членов своей команды. Не знаю, как они понимали, что это именно она, но, когда последний, девятый человек, наконец, собрался, мы направились в северо-восточную часть бункера. Причём шли строго на северо-восток. Переходом в шахты оказался кустарно сделанный лифт из подручных материалов. Тут явно были мастера сварки, так как такую конструкцию довольно тяжело создать без определённого навыка. Но это оказался лишь один из множества таких лифтов. Первый уровень вниз, со слов Алисии, был уже очень огромным, так что его было нецелесообразно дальше разрабатывать, расширять — слишком долго приходилось путешествовать от точки сбора руды до точки её добычи. Так что начали разрабатывать шахту вглубь. На втором уровне ниже бункера люди подошли к шкафчикам и начали надевать специальные костюмы, которые компенсировали внешнее давление, которое уже даже на этой глубине хоть и немного, самую малую каплю, но сказывалось на организме рабочих. Ну и тут есть маски с фильтрами, что, как мне казалось, важнее. Я даже этому удивился, но потом мне объяснили, что там какая-то аномальная зона с повышенным давлением, из-за чего через несколько часов можно почувствовать недомогание, а потом вообще потерять сознание. Я всё же от такого костюма отказался, ибо он мне без надобности. В случае чего с помощью запаса подконтрольного вещества буду компенсировать вред организму, хорошо, что шкала сейчас полная: четыре единицы с четвертью из четырех единиц с четвертью. «Чип, — тут же задумался я на счёт защиты от давления, в слух все же решил не говорить, так как к чипам тут относились с презрением, — почему нет такого параметра, как защищённость от перепада давления?» Данный параметр не отображён из-за его ненадобности. Из-за физических свойств подконтрольного вещества любые перепады давления никак не будут сказываться на вашем организме. При слишком резком изменении возможны помутнения в глазах и временная потеря сознания. Когда мы толпой зашли в лифт, диспетчер предупредила нас, что спуск будет немного затяжной из-за проблем с системой управления и подъёмным механизмом лифта. Ничего критического, просто она работала несколько медленнее обычного. Зато это дало мне возможность заняться полезным для себя делом — перераспределением небольшого количества подконтрольного вещества. Открыв отображение своего организма, я выделил нервную систему и проделал всю ту же манипуляцию с диалоговыми окнами, что и в прошлый раз, когда я увеличил общий запас. Сейчас я хотел сделать цифру целой, а не дробной. Так будет проще оперировать улучшениями, да и вообще глазу проще такое воспринимать. Пододвинув ползунок на всплывшем окне на показатель полторы единицы, я согласился с выбором. Снова по телу прошло лёгкое покалывание, снова зрение слегка расфокусировалось, чтобы потом подарить мне более чёткое восприятие окружения. Мне нравилось такое состояние. Понятно, что это мне не даст особо большой прибавки, но полученная цифра уже куда больше радовала, чем та, что была до этого. Текущий уровень подконтрольного вещества — 2,75 единиц. Внимание! Улучшение нервной системы завершено! Время отклика мозга на внешние раздражители снижено на 1,5% до 2%. Скорость обработки информации мозгом повысилась на 15% до 20%. Максимальное значение шкалы ПВ увеличилось на 0,75 единиц до 5 единиц. Максимальный уровень усиления организма теперь соответствует 2,5 единицам ПВ. На данный момент достигнут максимальный уровень усиления организма по всем параметрам. А что это значит? А это значит, что я стал несколько сильнее! А это не может не радовать. Узнать бы, как ещё базовые характеристики менять, было бы вообще здорово. Тут мою немного туго соображающую голову снова осенила здравая и хорошая мысль. Ведь можно с мышечными волокнами попробовать поступить так же, как и с нервной системой! Отображение моего организма на интерфейсе тут же сменилось с уровня нервной системы на уровень мышечной ткани. Выбрав все те же пункты меню, я чуть ли не обрадовался, как младенец. Оказывается, можно было усилить свой собственный организм с помощью запасов подконтрольного вещества… Перед глазами снова появилась шкала, точь-в-точь похожая на ту, что была при выборе нужного количества вещества для усиления нервной системы. Поставив ползунок на уровень на четверть единицы, я согласился с выбором и стал ждать какого-то эффекта… но его не последовало. Вообще. Через некоторое время только выскочило оповещение о том, что три базовые характеристики моего организма были улучшены. Я тут же вызвал справку и вот, что мне показало: