— Мы с твоим отцом уже соскучились по тебе, — говорит мама. — Две недели недостаточно. — Я знаю. Начинаю выгружать продукты, первая на очереди морозильная камера. — Я тоже скучаю по вам, ребята, но возобновляются занятия, и я не могу уделять вам больше времени. Моя специальность - история, и я работаю неполный рабочий день в музее. Главенствую на стойке регистрации, но также провожу туры, которые являются моей любимой частью. — Я вернусь на День Благодарения. Осталось всего несколько месяцев. Надеюсь, папа не планирует снова жарить индейку. Мои родители живут на ферме, и в прошлом году мой отец почти сжег сарай, пытаясь приготовить индейку. Мама не позволила ему установить фритюрницу где-нибудь рядом с домом, поэтому он отнес ее туда, и он загорелся. К счастью, папа потушил огонь до того, как был нанесен реальный ущерб. — Дни, когда твой отец жарил индейку, закончились. Она смеется. — В этом году индейка займет место в духовке. Пока я не забыла, твой отец хочет, чтобы я купила билеты, и мы прилетели на твой выпускной. Но если ты возвращаешься, я подумала, может, мы с твоим отцом просто поедем туда и поможем с переездом. Я выпускаюсь в декабре, и моя мама открыто намекала, что я должна сразу же вернуться в Индиану. Она хочет, чтобы я жила рядом, а она могла постоянно меня контролировать. Мама стала гиперопекающей после того, как моя сестра-близнец умерла от рака. Это произошло, когда мне было шесть лет, и мама думала, что я тоже заболею. Она брала меня к врачу всякий раз, когда у меня был хоть малейший намек на простуду. Даже сейчас она постоянно беспокоится обо мне. И не только о моем здоровье. Обо всем. Она не любит, когда я езжу или хожу куда-нибудь одна. Она не хочет, чтобы я гуляла ночью. Она против, чтобы я встречалась с парнем, если она не знает его семью. У нее так много правил и так много ограничений, что я чувствовала, как задыхаюсь, живя с ней под одной крышей. Я люблю ее и знаю, что она желает мне только добра, но мне нужно было немного личного пространства. Поэтому, я втайне обрадовалась, когда Хиршфилд предложил мне стипендию, покрывающую половину стоимости моего обучения. Это дало мне повод покинуть Индиану и, наконец, стать самостоятельной. Я живу здесь уже год, и мне нравится. Все в новинку и совсем иначе, чем дома. И я чувствую, что нахожусь в своем собственном мини-приключении. Мне только что исполнилось двадцать четыре, и я, наконец, живу в полную силу. С родителями я всегда чувствовала себя ребенком, потому что они отказывались позволить мне повзрослеть. — Мам, давай, купи билеты на самолет. Я не знаю, что буду делать после окончания школы. Моя аренда продлится до конца декабря, и я надеюсь получить к тому времени работу, так что не буду переезжать обратно. — В Индиане тоже есть исторические музеи. Ты должна хотя бы попытаться подать заявление. Мама предложила это, когда я была дома на прошлой неделе. Даже дала мне несколько брошюр о музеях Индианы, проехав до туристического информационного киоска на шоссе, чтобы их заполучить. Я просто взяла их и ничего не сказала. Она знает, что я не хочу возвращаться домой. Хочу устроиться на работу в большой исторический музей в мегаполисе, таком, как Нью-Йорк. Когда я не отвечаю, она говорит: — Ну, думаю, я куплю билеты. Мы всегда можем задержаться и помочь тебе собрать вещи. Я тянусь вглубь пакета за мороженым. Коробка уже мягкая, она хлюпает в руке, и спадает крышка. Итог – сладкая масса повсюду. — Мама, мое мороженое растаяло, и теперь от него огромный беспорядок. Нужно прибраться. Я позвоню тебе позже. Передай папе привет. — Передам, милая. Пока. Мороженое - в раковину. Ополаскиваю руку и хватаю бумажное полотенце, чтобы высушить воду, затем иду к кондиционеру, размещенному в окне, и включаю его на максимум. Вентилятор ускоряется, но воздух, выходящий из него, все еще теплый. Выгружаю оставшиеся два пакета, убирая все, кроме шоколадного печенья. Достаю миску, наполняю растаявшим мороженым, затем вскрываю пакет с печеньем и крошу его. Это мой любимый десерт. Мне особенно нравится, когда мороженое тает в печенье, поэтому тот факт, что мое мороженое подтаяло, на самом деле хорошо. Просто мне так больше нравится. Сейчас 6:15, так что я должна нормально поесть, но пока достаточно и этого. Ложусь на диван и включаю телевизор. У меня нет кабельного, поэтому мои возможности ограничены. Когда клацаю каналы, слышу сирены за окном. Такое случается часто. Полицейские сирены всегда слышны. Моя квартира не в самом безопасном месте. Побег из дома имеет свою непривлекательную сторону. Но у меня никогда не было никаких проблем с законом, может потому, что я всегда осторожна, запираю дверь и не выхожу ночью. Мои родители были здесь несколько раз, и когда моя мама увидела, где я живу, она стала еще больше беспокоиться за меня. Мама убеждена, что меня убьют, если я останусь здесь. Есть много бездомных, которые тусуются в моем районе. Я предполагаю, что, по крайней мере, некоторые из них были в тюрьме, и им было некуда идти, когда они вышли на свободу, поэтому оказались на улицах. И есть некоторые парни, которые живут в моем здании. Они похожи на обычных парней из колледжа, но я почти уверена, что они наркоторговцы. Знаю, что здесь опасно, но я не позволяю себе переживать. Может быть, я наивна или слишком оптимистична, но предпочитаю верить, что люди по своей природе хороши, но потом что-то происходит, и они сворачивают на кривую дорожку. Я не оправдываю преступников. Просто говорю, что каждый заслуживает второго шанса, и мы не должны судить людей на основе ошибок, которые они совершили в прошлом. Это просто заставляет их идти неправильным путем, и они никогда не находят дорогу обратно. Вот почему я работаю волонтером в приюте для бездомных раз в неделю. Я учу читать и писать тех, кто хочет учиться. Многие из этих людей никогда не заканчивали школу и не умеют читать, поэтому они не могут найти работу и живут на улицах. Некоторые из них были в тюрьме, но теперь они пытаются изменить свою жизнь, и я хочу им помочь. Я не рассказывала родителям о своей волонтерской работе. Они бы одобрили, что я помогаю людям, но не тогда, когда увидели бы район, где расположен приют. Та часть города просто ужасна. Кондиционер начинает охлаждать мою квартиру, но я все еще чувствую себя потной, мне жарко, и я быстро принимаю душ. Выйдя из ванной, чувствую, что голодна и пора поесть чего-нибудь существенного. Как аспирант, который работает неполный рабочий день, я ограничена в средствах, поэтому стараюсь не увлекаться едой на вынос. Но сегодня я слишком устала, чтобы что-то готовить, и я действительно хочу пиццы. Это ночь перед началом занятий, так что я могу насладиться своей последней ночью свободы с фаст-фудом. Заказываю большую комбинированную, сажусь на диван, листая каналы, и пытаясь найти фильм для просмотра. Я видела все, что показывали ранее. В старших классах мы с друзьями пересмотрели кучу фильмов. В маленьком фермерском городке больше нечем было заняться. — Дерьмо! Я слышу женский голос в коридоре. — Проклятье! Вскакиваю с дивана и мчусь, чтобы посмотреть в глазок. Девушка моего возраста, кажется, переезжает по соседству. У нее полно коробок. Все апартаменты меблированы, что делает переезд легче, так как вам не придется заморачиваться с мебелью. Я выхожу в холл. — Нужна помощь? Девушка подпрыгивает, когда я обращаюсь к ней. Она, должно быть, не видела, как я выходила из квартиры. — Возможно. Она дернула ручку двери, пытаясь ее открыть. — Эти двери хитрые. Ты должна держать ручку очень неподвижно, а затем повернуть ключ. Она смеется. — А я делаю прямо противоположное? Я тоже смеюсь. — Да, вроде как. Хочешь, покажу тебе? Она протягивает мне ключ, и я открываю дверь без проблем. -— Ты просто должна попрактиковаться несколько раз. — Спасибо. Она берет ключ назад и засовывает его в карман своих шорт. — Я Шелби. Твоя новая соседка. — Я Рэйчел. Живу здесь чуть больше года. Я аспирантка в Хиршфилде. — О, да? Она хихикает. — Так я живу рядом с гением. Улыбаюсь. — Я сказала Хиршфилд, а не Йель. Я не гений. — Хиршфилд так же хорош, как Йель, так что, если ты учишься в Хиршфилде, ты гений. Вряд ли туда принимают всех подряд. И я это знаю, потому что раньше работала в приемной комиссии. Секретарем. Сейчас работаю в юридической фирме. Тоже в качестве секретаря. — И как тебе, нравится? Она пожимает плечами. — Нормально. Это просто работа. Что-то, что помогает оплачивать счета. Я работаю только три дня в неделю. Я киваю на стопку коробок у ее двери. — Тебе нужна помощь с ними? — Конечно. Не откажусь. Шелби заправляет волосы за ухо, а затем дергает мочку. — Дерьмо. Я потеряла сережку. — Как она выглядит? Она показывает мне свое другое ухо. Это крыло ангела с фальшивым бриллиантом в центре. — Это дешевые серьги, так что ничего страшного. — Я могу помочь найти ее.