В воскресенье вечером на улице холодно и идет дождь, а мы с Рэйчел лежим на диване. Я начинаю, как всегда, целовать ее и ласкать. Узнав, что ей нравится, стараюсь доставить ей максимум удовольствия. Но также я бы очень хотел вернуть нашу близость. Она тихо стонет, когда мы целуемся. Звуки, что она издает, и то, как реагирует на мои ласки, вызывает прилив мощнейшего возбуждения, и я не могу его скрыть. Я на нее давлю, лежа сверху, и знаю, что она чувствует меня, но ничего не могу поделать. Подобное происходит каждый раз, когда я ее целую. Для меня такая реакция нетипична, но я согласен с Рэйчел, что нам следует немного подождать. И мне все равно, знает ли она это. Но я не хочу, чтобы она считала мое состояние попыткой затащить ее в постель. Немного приподнимаюсь, давая нам пространство. — Может, нам следует остановиться. — Да. — Еле дыша, она слабо кивает. Я отстраняюсь от Рэйчел, давая ей возможность сесть. — Мне жаль, — говорит она, глядя на пол. Я обнимаю ее, пытаясь заглянуть в глаза. — О чем ты сожалеешь? — Мы не можем продолжить... В спальне. Я хочу. Действительно хочу. Просто… Я разворачиваю ее к себе. — Просто что? — Есть кое-что, что ты обо мне не знаешь, и я уверена, что не все знаю о тебе, и… — Рэйчел, я понимаю. Тебе не нужно ничего объяснять. Она отводит взгляд и пристально смотрит на свои колени. — Я должна объяснить. Я не была полностью честна с тобой. — Что ты имеешь в виду? — Со мной кое-что случилось, о чем я не люблю говорить, но это так на меня повлияло, что я чувствую, ты никогда не узнаешь всю меня, пока не узнаешь об этом. Я просто не уверена, что хочу тебе рассказать. — Почему? — Я осторожно приподнимаю ее подбородок, чтобы видеть лицо. — Потому что это может все изменить. Кроме того, мы все еще в начале пути друг к другу, и вроде не о чем беспокоиться, пока прошло так мало времени, но не сказать тебе сейчас кажется... я не знаю. Нечестно, наверное. Она начинает меня беспокоить. Что за секрет она скрывает? Между нами все так хорошо складывается, что я почти не хочу слышать, что она скажет. Но могу сказать, что она все же должна, и часть меня хочет знать ее секрет. — Продолжай, Рэйчел. Просто скажи мне. Она немного отодвигается назад и снова прожигает взглядом диван. — Помнишь, я говорила тебе, что помолвлена? — Да. — Я не хочу ничего слышать. Она собирается сказать мне, что все же вышла замуж? И что она не разведена? Она лгала мне все это время? — Но я никогда не говорила тебе, почему Адам разорвал помолвку. Из меня вырывается вздох облегчения. По крайней мере, она точно не замужем. — Продолжай. — Во-первых, пойми, я никогда не хотела выходить за него. Я не любила Адама. Я приняла его предложение только потому, что я... потому что я была беременна. У нее есть ребенок? Как она могла его скрывать? Он живет с матерью? Или с ее бывшим женихом? — Итак, у тебя есть ребенок, — говорю я, пытаясь скрыть свой гнев. Она должна была давно мне о нем рассказать. — Нет. — По ее щеке бежит слеза. — Я потеряла ребенка. А потом Адам со мной порвал. — Рэйчел. — Я крепко обнял ее, прижимая к своей груди. — Мне очень жаль. Она тихонько плачет, а я все сильнее обнимаю ее. Не знаю, что еще сделать. Я абсолютно неприемлем для того, чтобы стать жилеткой для слез, и если бы на месте Рэйчел был кто-то другой, я бы просто вручил ему коробку салфеток и ушел. Мне не комфортно в таких ситуациях. Опять же, я раньше никогда в них не попадал. Никто и никогда не открывался мне настолько глубоко. И я никогда не делал этого сам, хотя и сказал Рэйчел больше, чем любой другой женщине, с которой когда-либо встречался. — Это еще не все. — Она делает паузу и вздыхает. — Что именно? — Я спрашиваю, снова начиная беспокоиться. — Я не хочу говорить тебе, — выдавливает Рэйчел, все еще держась за меня и утыкаясь лицом в мое плечо. — Почему ты не хочешь мне сказать? — Потому что не хочу, чтобы между нами все закончилось. — Ее голос предательски дрожит. — Почему это должно случиться? — Просто... я знаю, что ты... — она запинается и еле слышно шепчет. Что именно, очень трудно разобрать. — Просто скажи мне, Рэйчел. Она делает глубокий вдох, будто готовится спрыгнуть с обрыва. — Адам бросил меня, потому что мой врач сказал мне, что... что я не могу иметь детей. Это то, о чем она не хотела мне говорить? Что не может иметь детей? Почему она так боялась мне признаться? Между нами ничего не изменится. На самом деле, это даже хорошо. Я не хочу детей. Как только я узнал, что мои будущие дети будут вынуждены стать частью организации, я решил никогда их не заводить. Я бы никогда не позволил, чтобы они прошли через то, через что пришлось пройти мне. Если бы у меня был сын, он был бы вынужден жить той жизнью, которой сейчас живу я. И, если бы у меня была дочь, она была бы вынуждена выйти замуж за одного из членов группы. Кого-то, кого она не выбирала. Я не мог бы спокойно смотреть, как разрушаются жизни моих детей. И, кроме того, из меня выйдет ужасный отец. Мои собственные родители — худший пример для подражания. Я понятия не имею, как воспитывать ребенка. Даже если бы я хотел детей, я бы не отказался от Рэйчел, потому что она не может их иметь. Я не могу поверить, что ее жених так поступил. Да что с ним не так? Он явно не любил ее. Стоп. О чем это я говорю? Что я люблю ее? Нет. Это не может быть правдой. Мы еще мало знаем друг друга. Я просто говорю, что он не должен был бросать ее из-за этого. Конечно, я бы точно не стал. Я все еще ничего не сказал, а был обязан, так как Рэйчел отталкивает меня. — Пирс, я пойму, если ты захочешь от меня избавиться. Я знаю, мы просто встречаемся, но я уверена, что ты предпочтешь встречаться с кем-то, с кем ты сможешь построить будущее. — Она вытирает глаза и встает с дивана. Я хватаю ее за руку. — Рэйчел, остановись. Куда ты собралась? — Мне нужно уйти. Даже не думая отпустить хрупкое запястье, я тяну его обладательницу обратно на диван. — Ты не уйдешь. Ты даже не позволила мне ничего сказать. Она с вызовом вздергивает подбородок. — Вперед, я слушаю. — Мне все равно, что ты не можешь иметь детей. Для меня это не имеет значения. Уголки ее губ дрогнули в слабой попытке улыбнуться. — Ты так говоришь, потому что я сейчас плачу. — Нет. — Сжав ее лицо ладонями, я открыто смотрю ей в глаза. — Я говорю так, потому что ты важна для меня. И не факт, что у тебя не может быть детей. — Я знаю, что когда-нибудь ты их захочешь. Все хотят. И это не то, что я могу тебе дать. Или любому другому мужчине. — Она жмурится, пытаясь сдержать слезы. Я провожу пальцами по ее щекам, стирая блестящие капельки. — Рэйчел, посмотри на меня. — Жду, когда она откроет глаза. — Тот парень — идиот, раз позволил тебе уйти. Надеюсь, ты уже заметила, но если нет, на всякий случай открою истину, что я-то уж точно не идиот. Она робко улыбается. — Если бы ты была моей, я бы никогда не допустил, чтобы ты меня покинула. И хотя я знаю, что еще слишком рано говорить, что ты моя, я, безусловно, не брошу тебя из-за того, что ты не можешь иметь детей. Меня это не волнует. Меня волнуешь... ты. Теперь ее улыбка становится ярче, но слезы все еще бегут по ее щекам. — Ты меня тоже… Я снова обнимаю ее, и мы сидим, ничего не говоря. Через некоторое время Рэйчел слегка отодвигается и смотрит на меня. По ее лицу заметно, что она хочет что-то сказать, но колеблется. — Что случилось, Рэйчел? — Я просто хотела сказать, что... я твоя. Я имею в виду, если ты хочешь. Я широко улыбаюсь, убирая пряди волос с ее щеки.