— Как что? — удивился Паша. — Вернёмся в Москву. Я, наконец, познакомлюсь с сыном. Потом мы поженимся. И ты родишь мне ещё детей. Много. — Вот так просто? — Вот так просто! А зачем усложнять, когда любишь? — он заглянул мне в глаза. — Ты любишь, Алён? — Люблю, — отозвалась я, больше не скрывая своих чувств. Не в этот раз. Однажды я уже промолчала, и ничем хорошим для нас это не закончилось. — И я тебя люблю, — Паша снова коснулся моих губ, разжигая внутри меня пламя. — Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю… Эпилог Алёна. Наши дни. — Если вы не поторопитесь, мы точно опоздаем! — посмотрев на циферблат наручных часов, крикнула я своим мужчинам. Они уже полчаса, как зашли в детскую комнату для того, чтобы одеться, но, по всей видимости, выходить оттуда не собирались. — Мы скоро, мам! — первым отозвался Вадик, шлёпая всё ещё босыми ногами по полу. — Просто папа мне долго читал сказку! — Нашли время для сказок! — удивилась я. — Ах, значит, это я во всём виноват? — послышался шутливо-рассерженный голос Паши, а вскоре и он сам появился из-за дверей детской. — Я значит? Ну я тебе сейчас!.. Смеясь, Вадим бросился убегать, но Паша успел схватить его, и принялся щекотать. Заливистый детский смех разлетался по комнате, пока эти двое дурачились прямо на полу. — Ребята! Мы опоздаем! — напомнила я им, и две пары тёмно-карих глаз, посмотрели на меня, я же в очередной раз поразилась их сходству. Неудивительно, что Паша ни минуты не сомневался в своём отцовстве. — Ладно, не будем сердить маму, сынок, — сказал Паша, потрепав Вадика по тёмной головке. — Неси сюда свою одежду! Кивнув, Вадим убежал в детскую, которую мы недавно обустроили в одной из комнат бывшей холостяцкой квартиры Паши. — Тебе тоже пора собираться, — я бросила на мужа красноречивый взгляд. — Может, останемся дома? — он сжал меня в кольце своих рук, и впился голодным поцелуем в мои губы. Целовал долго, сладко и томительно, что ноги задрожали. — Что скажешь? М? Мне понадобилось некоторое время, чтобы собраться с мыслями и сформулировать ответ. — Я бы с удовольствием, но Лизка мне никогда этого не простит! Она зовёт нас уже с прошлого четверга, а мы всё никак не можем добраться до них с Костей! — Ох уж эта Лизка! — Паша закатил глаза. — Надеюсь, она не станет снова обзывать меня скотом? — Она тебя и впрямь так назвала? — Я не смогла сдержать смех. — Назвала, назвала! — Паша запустил руки мне под домашнюю футболку, чем вызвал толпу мурашек, забегавших по моему телу. — И нечего надо мной смеяться! — Думаю, после всего, что я ей рассказала, она так больше не будет! — пообещала я. — Хорошо бы, — усмехнулся Паша, снова прижавшись ко мне губами. — Фу-у-у! — раздалось неподалёку от нас. — Ну сколько можно? Вы только и делаете, что целуетесь! Мы с Пашей перевели взгляд на сына, который стоял уже одетый, и внимательными глазёнками рассматривал нас. — Просто я так люблю маму, что не могу перестать её целовать! — ответил Паша, и чмокнул меня в щёку. — Ну раз любишь, тогда ладно! — совсем по-взрослому отозвался Вадик. — Давайте оставим поцелуи до вечера, — сказала я. — Идёмте, нас ждёт Лиза со своим малышом! — Вот бы и нам мама подарила такого же малыша, да, Вадим? — Паша бросил на меня многозначительный взгляд. Вадик на минуту призадумался, а потом сказал: — Да, я бы хотел себе сестрёнку! — Ну, значит, будет тебе сестрёнка! — ответила я, и чуть прикусила нижнюю губу. Этот жест не укрылся от Паши, и он задержал меня в своих руках. — И как скоро? — Думаю, месяцев через восемь. На его лице появилось недоверие, которое вскоре сменилось радостью и волнением. — Только пообещай мне, что на этот раз ты никуда не сбежишь! Или мне придётся приковать тебя к кровати наручниками! Пообещай, Алёна! — Паша крепко прижал меня к себе, словно и впрямь думал, что я сейчас исчезну. — Я просто с ума сойду, если снова потеряю тебя! — Куда же я от тебя сбегу, — я провела ладонью по Пашиной щеке. — Я же тебя так люблю…