— Хорошенько подумай, прежде чем сказать что-то, Алёна! Я впился в неё пристальным взглядом. — Это мой сын! Только мой! — А если проверить? Ты ведь знаешь, это лёгко можно сделать. — Я не позволю! — выпалила она, и её голубые глаза затопил страх. — Ты не имеешь права! Ты… Рванув её на себя, я прижал Алёну так близко, что мы почти соприкасались носами. — Почему ты ничего не сказала мне, Алён? — мой голос больше напоминал шёпот, и она прикрыла глаза, пытаясь сдержать слёзы, но они всё равно покатились из-под опущенных вниз век. — Почему не сказала? Я не хотела тебе мешать, — так же тихо ответила Алёна, и я едва разобрал её слова из-за грохота своего сердца. Она говорила с закрытыми глазами. — Это всё случилось в одно время. Сначала я узнала о твоей свадьбе с Аней, а потом поняла, что беременна, и… — Постой! — прервал я её монолог. — Моя свадьба? С Аней? Алёна распахнула глаза, а я всматривался в её лицо, пытаясь уловить признаки лжи, но не обнаружил их. Она и впрямь думала, что я женился на Ане. — Кто тебе сказал, что мы с Аней поженились? — Это уже неважно, — устало отмахнулась Алёна. Было видно, что этот разговор лишил её последних сил. — Нет, важно! — возразил я. — Кто тебе сказал эту глупость? Я никогда не был женат! Ни на Ане, ни на ком другом! Это Аня? Это она тебе сказала? — допытывался я, но Алёна трясла головой. — Не надо! Я не скажу! — Или мать? Это ведь она? Правда? — предположил я, и по её затравленному взгляду, понял, что попал в точку. — И ты ей конечно же поверила? Вот так легко? Почему у меня не спросила? Почему не поговорила со мной? Почему не выяснила всё? Алёна продолжала плакать, и молчать. — Твою мать! — я отпустил её плечи и, вцепившись в волосы на затылке, стал расхаживать по номеру. — А твой отъезд с этим додиком? С Костей? Что у тебя с ним было? Я видел, как он привёз тебя домой. Она подняла на меня красные глаза. — Ничего, — ответила Алёна, и её голос был глухим и ломким. — Я поехала с Костей и Лизой, только чтобы не быть одной. Останься я дома, наверно, сошла бы с ума. — Твою мать, Алёна! — снова повторил я. Сам тоже хорош! Нужно было выйти и всё выяснить, но я этого не сделал. Придурок! Какой же я придурок! — Я ведь подумал, что ты с ним… — Это не важно, Паш, — с трудом выдавила она из себя, а затем подошла к своей стороне кровати. Откинув одеяло, Алёна забралась в постель и укрылась. Я видел, что её сотрясает дрожь. — Всё давно в прошлом, и нечего это ворошить. — В прошлом? — мой голос был хриплым от переполнявших эмоций. — А мой сын? Его мне тоже предлагаешь забыть? Внутри меня просто разрывало. А мы? А как же мы? — Если ты хочешь видеться с Вадиком, я не стану возражать, — глухо произнесла Алёна, кутаясь сильнее в одеяло. Я чувствовал, что она сломлена, а этот разговор просто добивает её. — Но он тебя не знает. Она закрыла глаза, а я, чтобы дать ей время, ушёл в ванну. Я пробыл там около получаса, пытаясь собрать мысли в кучу, а когда вышел, Алёна уже спала. 35 Алёна. Наши дни. Я стояла в душе, и обжигающие струйки воды стекали вниз по моему телу, как вдруг двери душевой кабинки открылись. Мне не нужно было оборачиваться, я и так знала, кто оказался позади меня. Паша. Словно подтверждая мою догадку, его руки сомкнулись на моей талии, и жалили они сильнее горячей воды. — Алёна… Его взволнованный шёпот раздался у меня над самым ухом, и я машинально прикрыла глаза. Одна его рука стала подниматься выше, и вскоре накрыла собой холмик груди, другая, напротив, потянулась вниз, и коснулась жаждущей плоти внизу живота. Я застонала от удовольствия и откинулась назад, прижавшись спиной к его широкой груди. Твёрдая восставшая плоть сразу же стала упираться мне в ягодицы, а безудержное желание растекалось по венам вместе с кровью. Я хотела ещё. Хотела большего. Хотела сказать ему об этом, хотела попросить, но с губ слетали лишь сдавленные стоны, которые заглушал шум льющейся воды. Напряжение внизу живота скручивалось и нарастало, и всё никак не взрывалось яркой вспышкой наслаждения. Я захныкала, сильнее стискивая его горячую ладонь. — Пожалуйста… Пожалуйста… — молила я, но разрядка не приходила. Между ног всё сводило от томительного ожидания. В какой-то момент я не выдержала, закричала и… проснулась. Поднявшись, я уставилась перед собой, жадно хватая ртом воздух. Это сон. Это просто сон. Но какой яркий и реалистичный! Тело продолжало дрожать, а между ног было влажно и горячо. Стыд и какая-то беспомощность охватили меня. Только этого мне не хватало! Я повела взглядом по комнате. Сколько я спала? Судя по темноте за окном, недолго. — Алёна? — послышалось слева от меня, и я повернула голову на этот голос. Паша. Видимо, мой крик разбудил и его. Он сидел в кровати, спросонья разглядывая меня. Его крепкий торс был обнажён, волосы растрепались ото сна. — Что случилось? — Ничего, — прохрипела я. От звуков его вибрирующего голоса я всё острее ощущала болезненные спазмы между ног. — Ты вся дрожишь! — он нахмурился, вплотную приблизившись ко мне, а мне стало лишь хуже. Его терпкий запах окутал меня, и мне с большим трудом удалось побороть желание коснуться его обнажённой груди, потереться об него. — Ты заболела? Он протянул руку, потрогав мой лоб, и от его прикосновения дрожь лишь усилилась. Я шумно задышала, ощущая, что соски затвердели и заныли. Я хотела, чтобы он снова коснулся меня, но только так, как он делал это во сне. Будто почувствовав моё желание, Паша осторожно положил свою горячую ладонь мне на колено, и неторопливо повёл её вверх, наблюдая за моей реакцией. Я не могла отвести от него своего обезумевшего от желания взгляда. Его рука поднималась всё выше и выше, пока, наконец, не коснулась кружевной вставки на трусиках. Меня словно током прошибло. Я задрожала и закрыла глаза. — Давай я помогу тебе? — услышала я совсем рядом его хриплый голос, в котором желание смешалось с мольбой. Я ничего не могла ответить, и лишь кивнула, а уже через секунду ощутила на своих губах его тёплые губы. Он осторожно поцеловал меня, словно боялся, что я передумаю и убегу. Но я продолжала сидеть в кровати, наслаждаясь его неторопливым поцелуем. Паша придвинулся ко мне чуть ближе и стал стягивать мою безразмерную футболку, и вскоре я осталась в одних кружевных трусиках. Одна его ладонь потянулась вверх и накрыла собой ноющую грудь. Тихий стон сорвался с моих губ, и потонул в нашем поцелуе, который с каждой секундой набирал обороты. В какой-то момент, и я не уловила в какой именно, Паша подмял под себя моё дрожащее тело. Ощутив его тяжесть, я вцепилась в его плечи, крепче прижимая его к себе, словно боялась, что он внезапно исчезнет. — Алёна… — шептал он между поцелуями. — Алёна… Я ощущала его горячие влажные губы на своей шее, а потом его рот сомкнулся на соске, заставляя меня выгнуться дугой. Пальцы сами собой зарылись в его тёмные волосы на затылке, притягивая голову ближе. Ещё ближе, пока он языком ласкал затвердевшую вершину. Между ног всё горело, и я хотел ощутить его внутри себя как можно скорее. Его руки метнулись к моим промокшим насквозь трусикам, и вскоре я осталась без них, а уже через секунду почувствовала, что Паша вошёл в меня, наполняя собой до предела. Судорожно задышав, я крепче вцепилась в его плечи и обхватила его ногами, чтобы прижаться ещё теснее. Его сдавленный вздох коснулся моего уха. — Только не останавливайся! — выдохнула я, выгибаясь от каждого толчка. — И не подумаю! — прохрипел он мне в ответ, сжимая руками мои бёдра. Его толчки становились всё резче, а губы клеймили шею, оставляя на ней багровые пятна. Лава растекалась по моему телу, давно забытые ощущения переполняли меня, и я застонала, не в силах контролировать своё тело. Наши движения были слаженными, а шумное дыхание смешалось, наполняя комнату рваными хрипами и стонами. Тягучее ощущение внизу живота всё усиливалось, пока в один момент не полыхнуло яркой вспышкой, растекаясь по телу. Дрожь сотрясала меня, а спустя один короткий миг Паша присоединился ко мне. Когда наши тела перестало сотрясать от удовольствия, а дыхание выровнялась, мы замерли, смотря друг другу в глаза в тишине гостиничного номера. В его глазах я видела нежность и какую-то затаённую радость, в моих он должен был видеть любовь, которую я вряд ли сумела скрыть. Тёплыми пальцами он коснулся моих губ, а потом поцеловал меня. Бережно. Нежно. Трепетно. — Алёна, — услышала я его тихий и довольный голос. — Как давно я мечтал об этом! Наверно, с того самого момента, как увидел тебя в дверях зала для совещаний. — Да ну? — я провела рукой по его щеке. Как приятно было снова касаться его. — Помниться, в тот день ты отчитал меня за неподобающий вид. — Всё-таки не зря я внёс корректировку в бронь, — самодовольно заявил Беляев, а я широко распахнула глаза. — Так это ты сделал? Нахальная улыбка коснулась его губ. — Неужели ты и впрямь подумала, что Вероника могла что-то напутать? Да она работает уже чёрт знает сколько времени со мной, и ещё ни разу не налажала. — Ну ты и… Паша не дал мне договорить, заглушив рвущиеся наружу ругательства жадным поцелуем, от которого у меня внутри разгорелся нешуточный пожар. — Надеюсь, ты понимаешь, что между нами ничего не закончилось? Понимаешь? — спросил он, когда смог оторваться от моих губ. — Ты думаешь? — с робкой надеждой в голосе спросила я. — Уверен в этом, — отозвался Паша, прижимая меня теснее к себе. — Да? И что же мы будем дальше делать? — Я провела ладонями по его груди, ощущая как под моими пальцами колотиться его сердце.