- Наверное, ты прав, дядюшка,- вынужденно признал Джаспер.- Что с ним будет? - Я еще не думал. Скорее всего, он отправится в мусорный мешок. - Нет!- воскликнул мальчик.- Нужно его похоронить! - Это же просто гремлин,- сказал доктор Доу. - Как ты не понимаешь! У него же есть глаза… и нос, и все остальное. Он жил какую-то свою жизнь, и он не должен быть выброшен на свалку. Дядюшка пристально поглядел на Джаспера. Племянник был очень чувствительной натурой, в чем-то даже ранимой. И пусть он обладал необычно развитой для детей своего возраста способностью к логическому мышлению, все же порой он действовал и мыслил сугубо импульсивно, как самый настоящий ребенок. Но сейчас доктор Доу не мог не признать правоту племянника: гремлин – все же не какая-то крыса, как утверждают рекламные объявления ядовитого раствора марки «Мот. Гремлинская смерть», и доктор Доу убедился в этом лично, проведя вскрытие. Внутри тот имел идентичный человеку набор органов, расположенных в тех же самых местах, выполняющих ту же самую функцию. И спорить с тем, что существу на столе весьма подходило прозвище «человечек», было глупо. Поймав себя на сентиментальной нотке, доктор Доу тут же спохватился, отбросил ее, словно фантик от конфеты, и строго поглядел на племянника. - Джаспер, ты ведь помнишь, что мы говорили о смертельно больных и умирающих пациентах, когда ты приходил в Больницу Странных Болезней? - Я помню, дядюшка,- угрюмо отвечал племянник.- Мы не должны принимать все близко к сердцу. - Верно.- Доктор Доу кивнул.- А гремлин… что ж, я пока что положу его в холодильную камеру, а утром мы похороним его на заднем дворе. Джаспер поглядел на дядюшку с благодарностью, но мог ли он знать, что еще до утра все резко изменится… *** Часы пробили девять часов вечера. Джаспер и доктор Доу сидели в гостиной, доктор пил свой любимый кофе с корицей, а Джаспер – сиреневый чай. Чай этот не отличался приятным вкусом, от него становился терпким язык, а во рту все пересыхало, но дядюшка настоятельно рекомендовал («Без возражений!») его пить. Тут Джаспер спорить не стал и пообещал себе ослушаться дядюшку в чем-нибудь другом как-нибудь потом, когда в этом будет особая нужда. К тому же любимое джасперово печенье «Твитти» заметно компенсировало неказистость чая. Джаспер уплетал уже семнадцатое по счету печенье, а дядюшка отдавал предпочтение чудесным бисквитам миссис Трикк. Экономка особо расстаралась: бисквиты вышли пышными и как следует просахаренными – просто объедение. За чаем обсуждали различные странные вещи, вроде Черных Мотыльков, коварных интриганов (в том числе и таинственного мистера Блохха) и, разумеется, гремлинов в корзинах заплатниц. Словно внося свою лепту в беседу, негромко жужжала любимица мальчика, пчела Клара. Размером с котенка, эта мадам, медленно перебирая лапками и вальяжно шевеля усиками, бродила по столу между чашками и блюдами с угощением. По мнению доктора Доу, Клара была слишком толстой – Джаспер и миссис Трикк ее постоянно подкармливали, – и все равно пчела то и дело бросала на него бесцеремонные взгляды, требуя бисквит: «Вот ведь наглая сладкоежка!». Натаниэль Доу заставил себя игнорировать попрошайку, но плохо воспитанная пчела принялась намеренно ступать по ложечкам, звеня ими и привлекая к своей персоне больше внимания. Кажется, она решила вывести доктора из себя. Джаспер же с улыбкой наблюдал за происходящим и мысленно ставил на победу Клары в этом противостоянии. Во входную дверь раздался стук. - Кто бы это мог быть?- удивился мальчик, а доктор Доу лишь пожал плечами и отправился открывать, искренне надеясь, что это не пациент – сейчас ему меньше всего хотелось избавлять кого-то от кома в горле, зуда в пятках или ножа в груди. Поздний вечер принес с собой весьма неприятного джентльмена. Пальто с высоко поднятым воротником, черный костюм в тонкую белую полоску, монокль в глазу и пронзительный взгляд, что выныривает из глубокой тени от полей цилиндра, как из темноты закоулка. - О, доктор Доу,- сказал гость вкрадчивым голосом.- Как я рад, что застал вас дома! Натаниэль Доу едва сдержал себя, чтобы не поморщиться. - Доктор Горрин,- холодно проговорил он.- Разумеется, я дома в этот час. А где мне еще быть? - Ну, я не знаю. В последнее время у вас столько…- гость на мгновение замолчал и прищурился,- важных дел. Доктор Горрин был патологоанатом при Габенской Больнице Странных Болезней. Также он служил полицейским коронером и отвечал за все, что было связано с официальным вскрытием человеческих тел в Тремпл-Толл. А еще он будто бы постоянно таскал за собой смерть и разложение. И временами действительно таскал: его не раз и не два просили удалиться из какого-нибудь кафе, когда он доставал из своего саквояжа чей-то плавающий в банке орган, – доктор Горрин не понимал, отчего на него гневаются, ведь он просто хотел изучить «кое-что занятное» между утренним кофе и свежим номером «Сплетни». Впрочем, доктора Горрина и без того все избегали, стараясь заводить с ним разговор лишь в случае крайней нужды. От него частенько пахло формалином, и иногда он забывал мыть руки после очередного вскрытия. А вишенкой на торте была его скверная привычка «вскрывать собеседника». Временами, говоря с вами, он мог словно бы выключиться, уставившись на вашу грудь, и тогда вы чувствовали оцепенение и неловкость, а еще вам начинало казаться, будто чьи-то невидимые пальцы отворачивают вашу кожу в стороны, как уголки конверта. Если же вы все-таки выстаивали перед всем вышесказанным, то вас настигал странный черный юмор главного аутопсиста Саквояжного района. Нечто вроде: - Я, как крошечный, но упорный могильный червячок, все пытаюсь прорыть норку к вашему сердцу, доктор Доу,- с широкой улыбкой сказал доктор Горрин. При этих словах Натаниэль Доу изобразил на лице глубочайшую досаду. Лично его в докторе Горрине сильнее всего раздражало то, что отчего-то этот человек считал, будто он, Натаниэль Френсис Доу, его близкий друг, притом что все знали: у доктора Доу нет друзей. Навязчивость доктора Горрина вызывала у доктора Доу ноющую боль в висках. - Я боюсь, сейчас не лучшее время для визита,- сказал он. - Вы говорите так в последнее время очень часто, доктор,- ответил гость.- А между тем нам нужно кое-что обсудить, и вы прекрасно знаете что. Вы ведь не прогоните вашего доброго друга? Может быть, предложите войти? Доктор Доу не понимал особой расположенности доктора Горрина к своей персоне, ведь он никогда не давал ему поводов считать, что нуждается в собеседнике. Наоборот, он не раз отвергал притязания коронера самым жестоким образом – будто наглую собачонку, отгонял его как мог от своего с таким трудом выпестованного затворничества. Но доктор Горрин был явно не из тех, кто понимает намеки. Еще он был не из тех, кто умеет обижаться, а уж от таких людей отделаться наиболее сложно. - О, какой дивный запах!- заметил доктор Горрин и втянул носом воздух.- Кажется, пахнет бисквитами миссис Трикк! Какое чудесное совпадение, а я ведь еще не пил вечерний чай! Доктор Горрин и прежде частенько напрашивался на чай и к отказам относился снисходительно: «Вы ведь не серьезно! В Тремпл-Толл все знают, что доктор Доу из переулка Трокар – сама душевность и гостеприимность!». Доктор Доу очень надеялся, что никто так не думает, потому что это было злостное вранье, не имеющее к реальному положению вещей никакого отношения. Глядя, как навязчивый гость вытягивает шею и заглядывает ему через плечо, пытаясь увидеть, что же там еще такого на столе стоит, помимо бисквитов, доктор Доу пришел в ужас. Только не это! Чай в компании доктора Горрина?! Что может быть утомительнее… - К сожалению, мы сейчас очень заняты и…- начал было доктор Доу, но гость его перебил: - Вы что, хотите от меня избавиться, как будто я пытаюсь всучить вам шестеренки или спички, или… что там еще продают приставалы-торгаши, стучащие во все двери? Не выйдет! Натаниэль Доу пристально поглядел на доктора Горрина. - Что вы сказали?- спросил он. - У меня действительно к вам очень важное дело,- твердо проговорил гость.- Вы получали мои письма? - Нет, вы что-то сказали о торговце шестеренками… Доктор Доу задумался, он словно забыл о топчущемся на пороге докторе Горрине. Он кое-что вспомнил, и это воспоминание его как следует встряхнуло. - Ну и что… причем здесь вообще шестеренки?- проворчал гость, и Натаниэль Доу очнулся от раздумий: - К сожалению, у нас совершенно нет времени, доктор Горрин!- сказал он.- Мы сейчас заняты очень срочным и важным делом. Вы буквально застали нас на пороге…- Доктор Доу повернулся в сторону гостиной.- Джаспер, ты уже готов?! Собирайся скорее, мы выезжаем! И поторопись: ты как всегда так долго копаешься! Изумленный Джаспер показался из гостиной с надкушенным печеньем в руке. - Мы выезжаем? Доктор Горрин улыбнулся еще шире и поприветствовал мальчика: - Здравствуйте, мастер Джаспер. - Добрый вечер, доктор Горрин. Натаниэль Доу отметил странный взгляд в глазах гостя, когда тот поглядел на его племянника, и он ему совсем не понравился. - Давай поживее, Джаспер!- велел дядюшка.- Дело не ждет! - Дело? - Наш пациент наверху,- доктор Доу поглядел на племянника так выразительно, как только мог. - А!- Мальчик засунул печенье в рот целиком и принялся надевать башмаки. Он догадался, что задумал дядюшка, хоть и не поддерживал его затею. Сбежать из дома, только бы не разговаривать с доктором Горрином? Джаспер считал, что это глупо и как-то уж чересчур по-детски. А еще он этого совершенно не понимал: лично ему доктор Горрин нравился – он был забавным и истории рассказывал чудны́е. Дядюшка был к нему несправедлив. Мальчик догадывался, что хмурый и пасмурный, как прогнозы метеорологической службы, Натаниэль Доу просто боится, что кто-то сможет заглянуть под его раковину, боится хотя бы на мгновение почувствовать себя тем, кого он презирал сильнее всего – человеческим существом. Доктор Доу тем временем уже надел пальто, взял со столика в прихожей саквояж, без которого он никогда не покидал дома, и потянулся за цилиндром. - Как обычно, сбегаете,- прокомментировал доктор Горрин. - Доктор Горрин,- проронил Натаниэль Доу, застегивая пальто.- Давайте вы мне обо всем напишете, мы встретимся и поговорим. Я только разберусь с этим делом… - Да. Ваш пациент наверху,- сказал доктор Горрин со слегка подтаявшей улыбкой.- Что ж, я буду вас ждать. Было бы неплохо, если бы вы заглянули ко мне в морг. Конечно же, на своих двоих,- уточнил он в своей мрачной шутливой манере.- Как только у вас появится первая свободная минутка. - Непременно, непременно. - Дайте слово, что заглянете,- сказал доктор Горрин.- Я знаю, что вы не сможете его нарушить. - Да-да, даю слово. Джаспер, ты готов? Джаспер ответил утвердительно, и они вышли за порог. Натаниэль Доу запер дверь. - Мы отправляемся, дохтор?- раздался хриплый голос. В переулке Трокар стоял черный самоходный фургон с угольными спицами колес, на боку которого, словно на каком-нибудь омнибусе, значился маршрут: «Ваш дом – станция Морг». Чернильная крыша-гармошка фургона была сложена, а на передке сидел Броуди, служащий больницы. - Вы что, прибыли сюда на мертвецком экипаже?- угрюмо спросил доктор Доу. - Да, старушка на Семафорной улице… что-то там с падением с лестницы,- как ни в чем не бывало отвечал доктор Горрин.- Нас вызвали забрать тело. Это же тут, за углом, вот я и подумал заглянуть к вам по дороге – попить чаю, возможно.