Доктор Доу скрипнул зубами – доктор Горрин был неисправим. - Хорошего вечера,- сказал он и быстрым широким шагом направился в сторону улицы Фили – в противоположную сторону от Семафорной, чтобы доктору Горрину не пришла в голову идея предложить их подвезти. Джаспер попрощался с коронером и побежал следом. Мальчик полагал, что они дойдут до угла, выждут, когда мертвецкий экипаж уедет, и вернутся, но дядюшка не собирался останавливаться. - Куда мы идем?- спросил Джаспер. - Я ведь сказал: у нас дело,- сказал доктор Доу.- Неужели ты подумал, что я шучу? Джаспер покачал головой – его дядюшка никогда не шутил. *** Квартал Странные Окна представлял собой беспорядочное скопление весьма неказистых домишек. Кто-то называл его и не кварталом вовсе, а огромным проходным двором – что ж, отчасти так оно и было. Странные Окна – это сущий лабиринт: одни лишь узкие лестницы, тесные ходы и дощатые мостки. Если вы не из местных, то заблудиться здесь даже днем ничего не стоит, а что уж говорить о темном времени суток, когда по всем Странным Окнам загораются рыжие огни. И вот вы бредете на один из них, как вдруг упираетесь в треснутое зеркало мадам Хенсли, висящее на стене. Идете к следующему – и натыкаетесь на старого полковника Сэдвиша, храпящего у закопченной керосинки на ржавой лестнице… На номера домов здесь можно не обращать внимания, поскольку они способны запутать лишьсильнее – никакой последовательности в них нет. Вот вы глядите на бронзовую табличку «№ 14», а рядышком с ней, у соседнего водостока, пристроился «№ 4». И куда, спрашивается, подевались все номера между ними? Даже опытному сыщику пришлось бы сильно попотеть, чтобы разыскать пропавшие таблички: одна обнаружилась бы на вершине узенькой, поросшей плющом лесенки, другая – на чердаке дома напротив, еще одна и вовсе притаилась бы у неприметной дверки мистера Хлюппина, которая ведет – куда бы вы думали? – вглубь гигантской, достигающей второго этажа кучи всевозможного хлама. Да, мебельные кучи Странных Окон – отдельная радость… Огромные гардеробы без дверец, стулья без ножек, худые диваны с мятыми перинами и гнутыми пружинами. Это настолько рухлядь, что на нее не позарился бы даже слепой старьевщик. Помимо прочего, отыскать дорогу в квартальчике мешают бельевые веревки, натянутые между домами и теми самыми кучами хлама: на них всегда что-то сушится, включая клетчатые панталоны Мегги Уитни, которые непонятно каким чудом всякий раз там оказываются, учитывая, что Мегги умерла пять лет назад… Вот и человек, как раз хлюпающий по грязи подошвами потертых остроносых туфель, в очередной раз подивился тайне навязчивых панталон, прежде чем нырнуть в самую глубь Странных Окон. Ему не нужны были фонари, его не могли сбить с толку бельевые веревки и бронзовые таблички с номерами домов – он здесь жил, сколько себя помнил. Из открытых окон и дверей раздавались знакомые голоса, детский смех, плач, неумелая игра на расстроенной скрипке, а миссис Борроу как всегда кричала на своих неугомонных чад – было удивительно, что на эти крики еще не летит пожарный дирижабль. Туда-сюда шныряли коты и дети, а трехногая псина Карл угрюмо выглядывала из своего домика под лестницей. Порой кто-то обращал внимание на человека, бредущего через Странные Окна, и тогда с ним здоровались, он в ответ желал доброго вечера. Из дверей кухни дома № 19 полз и клубился дым, пропахший крысиными бифштексами, желудевой настойкой и серым супом. На гвоздиках, вбитых прямо в оконные рамы, вялились мыши и крысы на ниточках, и ни один из местных котов не смел протянуть к ним свою лапку – все они как огня боялись грозную мадам По, никто не желал лишиться ужина. Кухня мадам По была самым сердцем Странных Окон. А хозяйка – огромная, в пышных юбках и непомерной шали, с висящими на переднике ножами и поварешками – была их душой. Мадам По являлась очень страстной натурой или, вернее, натурой, страстно переживающей все и вся. Ее могли глубоко задеть и вывести из себя даже скучные рутинные новости, вроде сообщения о подорожании воздушных шариков, а уж если случалось что-то действительно тревожное, она была способна перебаламутить весь квартал. И это при том, что мадам ни с кем, собственно, и не обсуждала эти самые новости, кроме своего племянника Джорджа – просто выходило это крайне громко и исключительно чувственно. Джордж хоть и жил на Вишневой улице, но в Странных Окнах считался своим – он каждый день навещал тетушку и читал ей свежий номер «Сплетни», пока она готовила бесконечные супы, каши и компоты. Сейчас же новость, которую они обсуждали, вызывала у кухарки вполне логичное возмущение (с примесью любопытства). И верно – событие, о котором шла речь, уже пару дней не сходило с передовиц газет. Кто-то даже называл это новостью века, несмотря на то, что прошло всего ничего. Разумеется, дело было в дерзком ограблении банка «Ригсберг», и если бы печатные заголовки могли кричать, то многие в Саквояжне непременно оглохли бы от того количества восклицательных знаков, которыми их снабжали щедрые на экспрессию репортеры «Сплетни» во главе с ушлым пройдохой Бенни Трилби. «Кто это сделал?!!!!», «Сколько на самом деле украдено?!!!!!», «Как ответят Ригсберги?!!!!», «Куда исчезла дверь банковского хранилища?!!!!», «Почему полиция молчит?!!!!», «Банк “Ригсберг” стал всего лишь еще одним банком в череде ограблений банков в Льотомне!!!! Так ли это?!!!», «На что бы вы потратили миллион?!!!!! (мечтательные размышления)», «Приживутся ли новые “прыгающие туфли Карро”? Или это очередной пшик?!!!!» Что ж, последнее к ограблению банка не имело никакого отношения, просто вопрос новых прыгающих туфель, которые поступили в продажу в дорогих обувных лавках района Набережных, интересовал многих не меньше дерзкого преступления. Но приземленную (во всех смыслах – зачем ей эти туфли?) кухарку не волновали прыжки по городу в новомодной обуви. Ее волновала главная новость: - Как славно, что у кого-то хватило смелости показать этим Ригсбергам!- пыхтела у своих казанков мадам По. - Тише, тетушка, вы что?- Джордж был испуган – с этими банкирами лучше не связываться, не стоит и вовсе лишний раз произносить вслух их фамилию. - А что такое?!- воскликнула бесстрашная тетушка.- Что хочу, то и говорю! Это мой дом и мой квартал! - Ну, все же не так громко… - Я их не боюсь! - А стоило бы! - Эти банкиры мне ничего не сделают, Джордж!- упрямо заявила мадам По.- Я тебе еще раз говорю: я их не боюсь! И эти милые ребята, укравшие у них миллион и прихватившие стальную дверь от хранилища, судя по всему, тоже! Они доказали, что Ригсберги не такие всесильные, как все думают! Лично я каждого из этих грабителей угостила бы тарелкой своего коронного супа! - Тетушка!- возмутился Джордж.- О чем вы говорите? Они же злодеи! - Те, в банке, настоящие злодеи! Или кто-то в Саквояжне с этим поспорит? - Тетушка! - Не смотри так на меня, Джордж! Уж не думаешь же ты, что они явятся за какой-то Элинор По в какие-то Странные Окна? Они опасны только для тех, кто заходит в их банк и берет у них ссуду! Племянник лишь покачал головой. Он знал, что это не так… Человек в остроносых туфлях, шедший через Странные Окна, услышал их спор еще издалека. У него не было времени читать газеты, но, разумеется, он не мог не знать, о чем именно говорят мадам По и Джордж. Его приятель, воришка-неудачник Бикни, ему уже все уши прожужжал об этом ограблении: все последние дни тот ходил слегка пришибленный, мечтательно рассуждая о том, на что бы он потратил миллион. При этом Бикни совершенно не представлял, сколько же это именно. - А ты, Артур,- спрашивал приятель,- на что бы ты его потратил? Артур же неизменно пожимал плечами и отвечал: - Нет времени мечтать, Бикни.- Или: - Кто будет продавать шестеренки, если я буду думать о несбыточном? У деловых людей, знаешь ли, совсем нет времени на грезы. Артур Клокворк действительно был очень занят – у него было свое дело, можно даже сказать, целая компания. «Мистер Клокворк и К°» – ее полное название. Каждому любопытствующему предоставлялась афишка: «Мистер Клокворк предлагает вашему вниманию шестеренки для сборки и ремонта часов, различных заводных механизмов и двигателей. Протезирование. Автоматоны. Прочие цели. Шестеренки почти не ломаются. Почти не истончаются. Качество и долговечность гарантируются “Мистером Клокворком и К°” (город Габен). Наши зубчатые колеса не кусаются!». Компания Артура Клокворка пока что была еще очень молодым предприятием, и сам он в ней являлся одновременно и директором, и простым клерком. Проще говоря, он продавал вразнос шестеренки, добытые им на механических свалках или на задворках мастерских, бродил со своим крошечным чемоданчиком по Тремпл-Толл, мерз и стаптывал туфли, терпел оскорбления и подчас спасался бегством, но неизменно подходил к делу с широким полумесяцем улыбки и оптимизмом. Улыбка и оптимизм действовали не всегда – почтенные горожане шарахались от долговязого и худого как жердь скалящегося типа, тычущего им под нос нутро слега тронутого плесенью чемоданчика. Ношеный кривобокий цилиндр, узкое коричневое пальтишко и клетчатые штаны, которые доходили ему лишь до щиколоток, также не играли в его пользу – беда в том, что у него не было другого костюма. И все же простые обыватели северной части Тремпл-Толл относились к Артуру если не с уважением, то со снисхождением точно. В родном квартале его любили за доброту и милую наивность. Он не побирался, не крал, а честно работал: день ото дня просыпался затемно, собирался и выходил из дому, чтобы вернуться в Странные Окна поздним вечером – и так каждый день, без выходных и праздников. Да, он зарабатывал сущие гроши, но верил в то, что однажды это приведет его к лучшей жизни. - Добрый вечер, мадам По.- Артур Клокворк приподнял цилиндр.- Как ваши дела? Добрый вечер, Джордж. - О, Артур!- приветливо улыбнулась кухарка, выныривая из тучи пара, что толчками извергалась из ее старенького громыхающего варителя. - Как успехи, Артур?- спросил Джордж, пытаясь отвлечь тетушку от опасной банковской темы.- Удачный день? Сколько продали шестеренок? - Довольно удачный, благодарю,- кивнул мистер Клокворк.- Продал дюжину, выручил целых полтора фунта! Джордж бросил быстрый взгляд на тетушку, пытаясь скрыть жалость к этому человеку, но тем не менее похвалил: - Неплохо-неплохо. Главное, чтобы не заявился Бикни с очередной жалобной историей и маячащими за его спиной громилами, которым он задолжал. Это была правда: Артуру частенько приходилось решать затруднения своего закадычного друга, а тот раз за разом попадал в них, никогда не учась на своих ошибках. Порой случалось так, что бедному продавцу шестеренок приходилось отдавать все, что он заработал за неделю, только чтобы воришку-неудачника не избили до полусмерти. Он никак не мог накопить себе даже на новые штаны. - Джордж!- укоризненно воскликнула мадам По, посчитавшая, что слова племянника могли оскорбить мистера Клокворка. - Но ведь это правда!- возмутился Джордж.- Из-за Бикни Артур так никогда и не осуществит свою мечту «Мистер Клокворк и К°. Почтовая рассылка шестеренок»! Как бы ни хотелось с этим спорить, Джордж был прав. Артур только-только начинал копить на то, чтобы организовать неимоверное, инновационное дело, подобного которому в Габене еще не видывали, как являлся Бикни и опустошал его карманы. А идея действительно была хоть и дерзкой, но весьма перспективной. Он уже даже отыскал подходящее место для своей конторы – мансарду в доме, выходящем на Угольный проход. К этой мансарде была подведена труба пневмопочты, и старуха, которая там хозяйничала, сказала, что не станет брать с него больше, чем два фунта в неделю. Затруднение заключалось лишь в том, что труба не работала больше двадцати лет, и, чтобы ее подключить, нужно было заплатить три сотни фунтов в конторе Управления Пневматической Паровой Почты Габена и к тому же купить новую капсулу, а она тоже стоила недешево – целую сотню. Помимо этого, требовался также небольшой стартовый капитал, чтобы дать рекламное объявление в «Сплетне», купить бумагу, чернила, конверты, ну и на прочие расходы. Пока что для Артура это были неподъемные траты, и ближе всего к подключению трубы он был, когда накопил пятьдесят семь фунтов шестьдесят пять пенсов – тогда, помнится, Бикни, убегая по крышам от разгневанных хозяев того, что он там пытался безуспешно украсть, провалился на какой-то чердак и сломал себе обе ноги. Целых два месяца к Артуру не являлись никакие злобные здоровяки, держащие за шкирку болтающегося, как мешок с тряпьем, Бикни. Что ж, кости имеют свойство срастаться, а за Бикни водится привычка танцевать степ на граблях. - Уверен, все скоро наладится!- невозмутимо улыбнулся Артур Клокворк.- Кажется, я понял, что мне делать… - И что же? - Мне нужно где-то найти денег на стартовый капитал, так?- спросил продавец шестеренок. Кухарка и ее племянник согласно кивнули.- И идея у меня хорошая, верно?- Мадам По и Джордж и сейчас ответили утвердительно.- А учитывая, что дело, скорее всего, выгорит, то и риск минимален! Я просто пойду в «Ригсберг-банк» и возьму у них ссуду! - Нет!!!- в одних голос возопили мадам По и Джордж. - Почему?- удивленно спросил Артур. - Банк Ригсбергов – это злосчастное место,- уперев руки в широкие бока, важно заявила кухарка. - Да, мышеловка,- подтвердил ее племянник. - Они отлавливают отчаявшихся,- продолжила мадам По.- Горемык, утративших надежду. И обвивают своими щупальцами… Есть мнение, что банк Ригсбергов изобрели в,- она понизила голос до шепота,- в Ворбурге. Говорят, у них там под землей стоят жуткие машины, выжимающие из людей все соки. А по коридорам черного здания на площади Неми-Дрё блуждают голодные твари, питающиеся отчаянием и безысходностью… - Ну, это просто страшилки,- покачал головой Джордж.- Машин-давилок бояться не стоит. Стоит бояться угодить в трясину бюрократии и паутину займов. У них все продумано – почти никто не отделывается от Ригсбергов, а те редкие счастливчики, которым это все же удалось, до конца жизни жалеют, что вообще с ними связались. - Но я ведь открою свое дело!- огорченно ответил мистер Клокворк.- Оно станет успешным, и я все возмещу! Что может пойти не так?