Судя по всему, взрывы затронули также и то, что было на улице наверху, поскольку люди Ратца не смогли помешать Фишу сбежать. Но я-то оставался сверху и видел, что произошло. Фиш разгреб кучу мусора, и оказалось, что под ней все это время скрывалась готовая к отправлению дрезина, стоявшая на старых трамвайных путях. Беглец вскочил на нее, двумя движениями запустил и покатил прочь, в сторону узких переулков и тесных ходов в квартале Тупиков. Ратц быстро пришел в себя, если он вообще способен терять самообладание и контроль. Он запустил в небо красную сигнальную ракету, после чего что-то крикнул, отдавая приказы – я точно не слышал, что именно. Сам Ратц и два его агента запрыгнули в экипаж, еще один клерк-убийца забрался на место машиниста, и агенты банка пустились в погоню. Бенни Трилби был с ними. Этот хлыщ, хоть и был перепуган происходящим, но при этом не мог позволить себе сбежать с места действия столь бурным образом развивающихся событий. И тут я понял, что если они сейчас уйдут, то я нескоро смогу отыскать газетника. Вероятно, все мысли Ратца и его прихвостней были направлены на то, чтобы угнаться за беглецом, и поэтому они меня не заметили. Одна быстро и ловко исполненная «пиявка», и вот я уже еду следом за грабителем банка позади экипажа, забитого опасными типами. Фиш удалялся довольно резво. Знатно они ему хвост-то пообжарили. Машинист пустил экипаж агентов по особо важным делам на максимальных оборотах, и не сорваться мне удалось лишь чудом. С его стороны так гнать через Тупики было слишком рискованно, ведь это место узкое, как карман скряги, а проезды там запутанные и замусоренные. Но, видимо, ему было не привыкать, поскольку экипаж совсем ненамного отставал от улепетывающей дрезины Фиша. При всем этом из боковой трубы черного экипажа вырывался красный дым. Сильный, зловонный красный дым. Это был след, специально предназначенный для пособников Ратца – он был готов к тому, что погоня возможна… В какой-то момент окошки экипажа откинулись в стороны и из них высунулись агенты банка. Они принялись палить вслед Фишу из своих шестиствольных револьверов. Фиш свернул со старой ветки на действующую – единственную в Фли – и направил дрезину в сторону канала. Вместо того, чтобы затеряться в глубине трущоб, он зачем-то двинулся обратно в Тремпл-Толл, но на мосту Ржавых Скрепок его планы были жестоко нарушены трамваем, возвращавшимся в Саквояжню. Он встал на станции, высаживая завсегдатаев харчевни «Подметка Труффо», которая коптит небо на мосту, и Фишу не оставалось ничего иного, кроме как бросить свою дрезину. Он соскочил на землю и ринулся через мост. Экипаж Ратца продолжил преследование, а его люди продолжили стрелять. Кажется, кто-то из них даже задел Фиша. Может быть, это был сам Ратц – не могу сказать точно. Но на этом удача от преследователей так же отвернулась. Ну, вы знаете, док: эта удача – сегодня здесь, завтра там. Фиш затерялся где-то в узких переулках, между заброшенными приканальными фабриками, пакгаузами и складами. Экипаж остановился, и я успел забраться под него – в самый последний момент, и только чудом меня не обнаружили. Мистер Ратц запустил в небо еще одну сигнальную ракету, указывая своим сообщникам место остановки, и принялся руководить. Он сообщил мистеру Трилби, что у него недостаточно людей, чтобы составить поисковую сеть и прочесать весь берег, и ему не остается ничего иного, кроме как организовать штаб и подойти к вопросу тактично… эээ… да, наверное, вы правы, док… тактически, а не тактично. Хотя я разницы особо не вижу. Бенни Трилби тогда сказал, что с него пока что хватит погонь и перестрелок и что пороховой дым уже скрипит у него на зубах. Он удалился. И я удалился следом за ним. Газетник шворкнул с берега с такой прытью, словно где-то объявили о скидках на подзорные трубы. Я думал, что он вернется на Неми-Дрё, но он направился прямиком сюда. Да-да, сюда, док. В переулок Трокар № 7. Кажется, он сложил два и два и понял, что Фиш у вас прячется. Он стал ошиваться поблизости, заглядывал в окна, следил. Я хотел вас предупредить, но не знал, как это сделать незаметно. Трилби приставил ухо к двери, достал из сумки какое-то приспособление и прощупал им дверь, после чего надел свои эти странные мушиные очки, подсоединил к ним тонкую гнутую трубку с окуляром на конце и просунул эту самую трубку в щель для газет. Я думал подкрасться и схватить его за шиворот (понимаете, у меня большой опыт по части хватания за шиворот, хоть, в основном, хватают сугубо меня), но я хотел разузнать, что этот пронырливый хмырь станет делать, а еще мне было любопытно поглядеть на его методы – не сказать, что я подумал: «О, можно позаимствовать пару-тройку полезных уловок!», – вот я и не говорю. В общем, какое-то время Трилби наблюдал за происходящим за дверью через свой «подглядыватель» и вдруг удовлетворенно хохотнул и даже потер ручонки – ну ни дать, ни взять муха, увидевшая сахарную крошку. По его реакции я понял: он обнаружил, что искал – думаю, тогда-то он и увидел самого Фиша. Я полагал, что он сразу же отправится доложить Ратцу и уже придумывал, как ему помешать это сделать, но он продолжил наблюдение. Трилби обошел дом, зашел сбоку. Вы знаете трубу возле ваших этих кустов колючих? Ну, ту, которая еще толстая и ржавая, как мамаша Горбин из Фли? Так вот газетник надел какие-то перчатки, дернул шнуры на башмаках и… у меня тогда глаза на лоб полезли… стал забираться по трубе, и в самом деле как какая-то муха! В воровских кругах ходят невероятные истории о подобных штуковинах, чтобы лазить по трубам. Трубы ведь повсюду, а это значит, что, владея подобными приспособлениями, можно всюду забраться. В общем, Трилби забрался по трубам на крышу. Ваш покорный слуга влез на соседний дом – мне было проще: попался ржавый трап, ведущий к старой причальной площадке. Вероятно, там когда-то швартовали воздушный шар. Забравшись на крышу, уж пусть простят меня ваши соседи, я увидел, что Трилби вовсю шныряет по вашей. В руках он держал катушку, а на голове у него, помимо его очков, было еще одно странное приспособление из коллекции его невероятных штуковин, похожее на две медные консервы, надетые на уши, и к ним вел проволочный провод, моток которого газетник держал в руках. Он опустил конец провода с надетым на нем рожком, ну, знаете, как у клаксонов, в дымоход, из которого шел дым. Видимо, это была гостиная. Трилби не кашлял и даже не плевался. Лишь надул щеки и стойко терпел, и время от времени кивал, кажется, поддакивая тому, что подслушал. Я себя едва сдержал, чтобы не взять какой-нибудь камешек и не сбить его, точно дрозда с ветки. Простоял газетник с этой штукой там почти двадцать минут, а может, и час – не знаю, у меня нет часов. В общем, очень долго. Я уж думал, он там угорел от дыма. Но вот, в какой-то момент он смотал свою проволоку и спустился с крыши таким же образом, как и поднялся, – по трубе. К дому подъехал кэб. Трилби притаился в узком проходе между вашим домом и соседским, и почти сразу же из дома вышли вы. Когда вы сели в кэб, он исполнил «пиявку», ну а мне не оставалось ничего иного как погнаться следом за вами. Повезло еще, что в Саквояжне движение не ахти, и я почти даже не выдохся, хотя, по правде, в тот день я вообще набегался так, что на всю жизнь хватит. Кэб отвез вас на Чемоданное кладбище – я уж было решил: помер Фиш, и вы к похоронщикам отправились все обустроить, – но Бенни Трилби не стал ехать на кладбище вместе с вами, он спрыгнул у ворот и двинул куда-то в сторону Семафорной площади. Меня все порывало отправиться следом за вами и предупредить, но что-то внутри подсказывало, что это еще не конец, и полезнее будет – продолжать следить за этим изворотливым типом. К тому же я терпеть не могу кладбища, мертвецов и все с этим связанное. А предупреждение, подумал я, я могу вам всегда отправить и по пневмопочте. Это потом уж до меня дошло, что у меня совсем нет денег, а те, что вы выдали мне на расходы, закончились еще утром в «Пирожковой Патти Пи». В общем, Бении Трилби держал путь к себе домой. Квартирка его располагается в одном из этих домов-горбунов на Семафорной площади, знаете, облезлые, что твой пес… а, у вас нет пса? И был бы, он не был бы облезлым? Ну, в общем, вы меня поняли… Я вообще Семафорную площадь не люблю. Злые люди там обитают, и много приезжих, да и просто полным-полно хмурых, неразговорчивых типов. В общем, пустырь, дымарь и хмарь, вы и без меня знаете. Газетник Трилби живет в доме № 5. В шумном дворе-колодце постоянно кто-то шныряет, орут местные хозяюшки, бегают дети, скрипят старики – так что я не опасался привлечь чье-нибудь особое внимание. Трилби скрылся в своей квартирке в конце проходного коридора, и я притаился у двери и стал ждать. Ждал-думал, что он туда и обратно, но нет – засел, как крот в норе. И я понял, что нужно вызнать, что же он замыслил. А этот тип просто не может не замысливать. Не буду раскрывать вам секреты своего мастерства, скажу лишь, что при помощи зеркальца, веревки и собственной смекалки мне удалось проникнуть сперва в котельную, а после и в кухню этого газетника. Разумеется, я остался незамеченным. Бенни Трилби принялся за дело. Хотя, казалось бы, что до этого он и так был занят до состояния пара из ушей, но сейчас его… кхм… деятельность изменилась, словно один Бенни Трилби, хитрый, пронырливый слизняк, передал пост другому Бенни Трилби, бумажному червю. Он копался в папках, что-то выписывал, что-то пересылал пневмопочтой, отправляя капсулу за капсулой. При этом он конспектировал. Или, вернее, надиктовывал то, что выяснил. Да, у него стоит дома такая престранная штуковина. Я хоть и повидал различных чудны́х механизмов с Артуром, но такого я прежде не видел. Это было отдаленно похоже на автоматона, только без ног – он стоял на столе. Дергающаяся на пружине голова, вмонтированные в корпус валики и цилиндры и две руки, которые сразу же отпечатывали то же, что надиктовывалось на цилиндр. Что-то вроде механического помощника. Автоматон-секретарь, говорите? Ну, наверное. В общем, Бенни Трилби говорил с ним, называл его Реджинальдом, подробно сообщая все, что произошло с момента, как он покинул «У Мо». Не буду вам пересказывать еще раз все события. Скажу лишь, что его слова подтвердили мои опасения: он видел здесь, в этой самой гостиной, Фиша, а потом подслушал через дымоход кое-что из ваших планов. Я все думал, отчего же он не побежал сразу же к Ратцу, чтобы доложить обо всем и выслужиться. Но вскоре он и сам ответил на этот вопрос: закончив наговаривать, Трилби принялся обсуждать произошедшее со своим… эээ… автоматоном-секретарем, словно со старым другом. - Сведения имеют свою стоимость, Реджинальд,- сказал он.- И это отнюдь не условная стоимость. Она может понижаться и повышаться – в связи с обстоятельствами и сопутствующими факторами. И, соответственно, при должном умении можно сделать так, чтобы их стоимость возросла. От поимки Фиша в данный момент я не получу никакой выгоды и, если его поймают прямо сейчас, имеющиеся у меня сведения обесценятся. Но в случае, если именно я приведу Ратца к беглецу, их цена тут же возрастет, и с каждым часом безуспешных поисков она будет расти еще больше. А если мы напишем мистеру Портеру, что хоть Фиш и был почти у нас в руках, но, несмотря на крайний профессионализм Ратца, ушел, разъяренный Портер пришпорит Ратца, и сведения, где именно Фиш скрывается, будут стоить еще дороже. «Отложенная новость», Реджинальд. Ты ведь не станешь подавать на стол пирожные перед жарким? Признаюсь, я мало, что понял. Кроме того, что пока он ничего Ратцу сообщать не собирается. Бенни продолжал рассуждать: - Ратц должен как следует подкоптиться, и сейчас его поиски не должны увенчаться успехом, нужно отвлечь его, отманить от дома доктора Доу и даже от мысли, что беглец может там прятаться. Я написал ему, что мой осведомитель уверяет, будто видел бегущего человека в полосатом пальто в районе парка Элмз, Пыльного спуска и дворов-колодцев на берегу канала. Да, он будет разозлен, Реджинальд, когда никого там не найдет. Возможно, даже придет в ярость. Но он ничего мне не сделает. Откуда я знаю? Да просто потому, что, когда придет время, я сообщу ему, где его беглец скрывается на самом деле. Ну а то, что не сработали первые наводки… не могу же я за них отвечать. Ведь и сам Ратц не с первого раза схватил Фиша (и вообще его пока не схватил). Верно, Реджинальд? Пока Бенни Трилби рассыпался своими планами перед автоматоном, ему пришел ответ по почте. - Ну, надо же!- он извлек из цилиндра какую-то бумажку.- Вот ведь хитрый доктор! Что ж, мистеру Ратцу будет любопытно узнать, что официально доктор Доу никоим образом не относится к расследованию ограбления банка. А как убедительно он себя подавал, как уверенно себя вел! И мальчишка ему подыгрывал. Ууммм, да не хмурься, Реджинальд… Я помню, что доктор Доу сообщил мне о том, кто ограбил банк – так ведь я ему сполна отплатил подробным рассказом об ограблении. Я ему ничего не должен. А вот мистер Ратц оценит… Разобравшись с пересылками, газетник уселся за печатную машинку и принялся перепечатывать полученные данные, все приговаривая: «Время идет – цена растет!». Насколько я понял, в итоге он планировал выбить себе интервью с кем-то из Ригбсергов. И когда я говорю «с кем-то из них», я подразумеваю с самой Вивьен, ну или со Стариком, если получится. Разумеется, я не мог покинуть пост – кто знает, что этот тип мог выкинуть, какая мысль могла прийти в его изворотливую голову. Хотя я и хотел сообщить вам все наискорейшим образом, тем не менее, я решил остаться. И это не потому, что под мерный перестук клавиш печатной машинки я уснул в чулане у Трилби (объевшись его сгущенкой). Ну ладно! Вы меня раскусили! Ваш этот взгляд, док! Кусючий! Но и вы должны меня понять: я не привык столько… работать. Все как-то навалилось, а в чулане был такой удобный мешок, полный дохлых мух. В общем, я проснулся, а уже было утро. А Трилби все печатал, представляете? И когда я уже решил, что мне суждено состариться в этом проклятом чулане, Трилби натянул свой котелок, подхватил сумку, что-то буркнул Реджинальду и куда-то потуфлил. Ну и я за ним. Все дальнейшее произошло очень быстро, ну вы и сами можете догадаться. Газетник прибыл на берег канала, где его встретил разъяренный Ратц. И скажу я вам, док, таких людей лучше не злить. Знаете, песенку про Джонни, который играл со спичками? Не знаете?! «Джонни поджег маму, Джонни поджег папу, Джонни поджег братика, Джонни поджог Джонни…» Так вот этот Трилби затеял рискованную игру, но все прошло именно так, как он планировал: ярость мистера Ратца как рукой сняло, стоило ему услышать о местонахождении Фиша. Я даже боюсь представить… хе-хе… что с газетником сделает этот жуткий тип, когда тот попадется ему под руку: они ведь так и не нашли здесь своего беглеца. В общем, я понял, что больше следить за Трилби незачем, и что будет большая беда, если они найдут здесь Фиша. Я бросился прямиком сюда, чтобы предупредить вас. Вот и вся история… …Бикни замолчал и схватил с подноса последнюю коврижку. Доктор Доу и Джаспер переглянулись. - Так вот, зачем вы требовали запереть на ключ щель для газет!- догадался Джаспер. - Да, я должен был убедиться, что газетник не подслушает и не подсмотрит. - А что вы делали на крыше?- спросил мальчик. - Мышеловки,- радостно улыбнулся воришка, подкручивая свои рыжие усы.- Но я посоветовал бы вам поставить капкан марки «Зубб и Клыкк» или «Грызютчс». Сам я не раз лишь чудом из таких выбирался. Доктор Доу кивнул. - Вы правы, Бикни. Учитывая навыки и приспособления, имеющиеся в наличии у мистера Трилби, следует себя обезопасить. - Можете смазать трубы жиром!- добавил Бикни.- Или машинным маслом! Пусть попробует забраться! Доктор Доу поджег очередную папиретку и задумчиво потер виски. - Итак, мистер Ратц… и клерки из отдела по особо важным делам… Зловещие и неведомые банковские силы обрели лицо. Или, вернее, лица. Я должен поблагодарить вас, Бикни. Вы явились как нельзя вовремя. Рад, что могу положиться на вас. - Этот мерзкий Ратц ищет мистера Фиша, чтобы выпытать у него, где Машина?- спросил Джаспер. - Полагаю, что так. - Но ведь у мистера Фиша нет Машины! Иначе зачем им искать его, так? - На самом деле мы не знаем, чем завершилось ограбление «Ригсберг-банка»,- напомнил доктор Доу.- Быть может, Фиш все-таки заполучил Машину. Но факт остается фактом: Фиш им очень нужен. - Портер хочет заполучить Машину себе…- разгневанно сказал Джаспер.- Он хочет ее использовать. Это гадкий, гнусный человек! Он будет ее использовать как-нибудь по-злодейски! Это точно! Мы должны помешать ему! Мы не можем допустить, чтобы он заполучил Машину! - Я с тобой совершенно согласен, парень,- раздался вдруг голос от лестницы. Все присутствующие в гостиной, не сговариваясь, вздрогнули, и обернулись. У основания лестницы, держась обеими руками за столбик, стоял не кто иной, как Фредерик Фиш собственной персоной. Он был бледен, как и прежде, лыс и носат, тяжело дышал, да и вообще выглядел очень нелепо в своей полосатой больничной рубахе. - Мы не можем допустить, чтобы он заполучил Машину. Часть III. Глава 5. В банке… ​ Глава 5. В банке… Колокольчик с подписью «Мансарда» звенел. Нервно, раздраженно и требовательно. Мистер Портер сидел за своим столом и глядел на него, но никак не реагировал – он словно заснул с открытыми глазами. А колокольчик все звонил и звонил. Господин управляющий банка не замечал этого. Не заметил он и стука в дверь. - Мистер Портер, вы здесь? Ручка повернулась, и в кабинет вошла мисс Кэрри́ди. Она недоуменно поглядела на господина управляющего, перевела взгляд на колокольчик мансарды. - Сэр, с вами все в порядке?- спросила она, но мистер Портер все так же продолжал неподвижно сидеть, уставившись в пустоту перед собой.- Сэр? Мистер Портер вздрогнул и будто бы очнулся от сна. Поднял на помощницу недоуменный взгляд – казалось, он не сразу понял, кто она такая и что ей от него нужно. - Сэр, колокольчик звенит,- сказала старшая клерк-мадам.- Это… сверху. - Я слышу его, мисс Кэрри́ди,- ответил мистер Портер настолько безразличным тоном, что даже старшей клерк-мадам стало несколько не по себе. Таким своего начальника она еще никогда не видела. Что-то случилось. Что-то плохое. Он никогда не позволял Самой ожидать его. Прежде этот колокольчик не звонил больше двух раз подряд. - Что произошло, сэр? Машина? Это как-то связано с ней? Вы нашли ее?