Мебель вернулась на свои места в гостиной и прихожей, а мистер Фиш переместился обратно в кабинет доктора. Миссис Трикк все подготовила для чаепития, после чего удалилась, ворча о том, что ее следует предупреждать о приходе гостей. За ней жужжа полетела и Клара. Сиреневый чай, который пил Джаспер, по вкусу был как газета. Во рту словно чернила расплывались – какие-то… лекарственные чернила. Мальчику этот чай не нравился, но дядюшка велел пить его ежедневно, мол, он очень полезный. И Джаспер пил, поскольку с сиреневым чаем ему позволялось уминать неограниченное количество печенья «Твитти». Может, дядюшка и верил в то, что обыграл его, но на деле Джаспер сам обыграл дядюшку. Любимое печенье уж точно стоило какой-то чашки этого унылого напитка. Но сейчас, когда они сели за стол, он даже не заметил гадкого чайного вкуса, как не обратил и внимания на пачку «Твитти», услужливо открытую для него миссис Трикк. - То есть, выходит, ты не просто так рассказал Бенни Трилби про Фиша?- спросил он. Доктор Доу поморщился, попробовав кофе с корицей, приготовленный экономкой, и бросил тоскливый взгляд на сломанный варитель. - То, что все статьи касательно происшествия в банке выходят из-под пера сугубо мистера Трилби,- сказал он,- с самого начала показалось мне странным. Я присмотрелся и почти сразу же понял, что сам их оттенок, те подробности, о которых мистер Трилби писал, он мог узнать только напрямую от кого-то в банке. Кто-то там намеренно передавал ему сведения. Разумеется, был крошечный шанс, что он вызнал все сам, но… полагаю, наличие на площади Неми-Дрё № 7 мистера Ратца и его агентов это исключает – мимо них не проскочил бы даже такой проныра, как наш репортер. В общем, я предположил, что Бенни Трилби не просто так получает материал для своих статей, и ему платят эксклюзивами за то, что он сообщает в банк все слухи, которые могут навести их агентов на грабителей. - И как всегда вы оказались правы, док!- усмехнулся Бикни и шумно отпил из своей чашки. Рыжий воришка бросил в кофе шесть кубиков сахара: видимо, рафинад в его обычной жизни встречался не часто. Бикни сжимал чашку обеими руками так, будто боялся, что ее у него отберут, его непоседливый взгляд бродил по предметам обстановки, словно прицениваясь. При этом он вздрагивал всякий раз, как били напольные часы в углу. Этот человек с самого начала показался Джасперу странным – вспомнить только его выходку с «переодеванием в пациента». Разумеется, как только агенты банка удалились, Бикни привел себя в надлежащий вид – если, конечно, чем-то надлежащим можно назвать еденную молью полосатую темно-зеленую кофту и дырявые зеленые штаны. Но затем он зачем-то забрался на крышу, после чего потребовал запереть щель для писем во входной двери на ключ. Очень странный тип… - С этим ограблением с самого начала что-то было не так,- говорил меж тем доктор Доу.- Мистер Фиш должен был убраться из города сразу же, как только удачно провернул столь сложное и опасное дело, но он остался в Габене, остановился по соседству с ограбленным им местом. Это наводило на мысль, что еще не все закончено, и ограбление было лишь частью чего-то большего. А потом, когда мы встретили его в апартаментах Доббль, он озадачил нас своим непонятным посланием. - Но ты же все время был против того, чтобы мы расследовали тайну послания Фиша!- воскликнул Джаспер.- Ты не верил, что она к чему-то приведет! - Скажем так,- покачал головой доктор,- склоняясь к тому, что послание Фиша – это уловка и попытка отвлечь нас, я не исключал и того, что в этом послании кроется ответ на то, отчего он остался в Габене, когда мог скрыться еще в ночь ограбления. Итак, мистер Фиш отправлял нас к господам Ригсбергам, то есть в банк. - Так ты изначально собирался узнать у Портера, что сделал Реймонд Рид?- удивился Джаспер. - Но не так, как это сделал ты,- не упустил случая кольнуть племянника доктор.- Нужно было действовать тоньше. Но в итоге да – я планировал заставить его действовать. Именно для этого я и сообщил мистеру Трилби имя подозреваемого в ограблении, чтобы он передал то, что узнал, своему контакту в банке (коим без сомнения являлся мистер Портер), а уж тот, переполошившись, как-нибудь выдал бы, что именно происходит. Мы так или иначе в итоге узнали бы, что мистеру Фишу нужно от Ригсбергов, Джаспер. Но при этом никто не подозревал бы нас, ведь за рычаг, образно выражаясь, дернули бы не мы, а Бенни Трилби. Но, когда мы пришли в банк… - Да-да, я повел себя, как глупый болтливый ребенок,- угрюмо проворчал Джаспер. - И все же твоя несдержанность принесла свою пользу. Во-первых, реакция мистера Портера подтвердила, что хотя бы отчасти послание Фиша правдиво. Во-вторых, это спровоцировало господина управляющего действовать быстрее, хоть и не так, как я это планировал. А в-третьих, нельзя забывать и о сегодняшнем вторжении. - Что?- удивился Джаспер.- Но какая польза от того, что они сюда ворвались, обыскали дом и запретили нам участвовать в расследовании? Доктор Доу пожал плечами, бросил быстрый взгляд на широко улыбнувшегося Бикни и сказал: - Теперь мы знаем, кто именно нам противостоит. Эфемерные банковские тени, разъезжающие на бесшумных черных экипажах и заставляющие людей исчезать, обрели плоть. И как доктор скажу тебе, что всякая плоть может быть надрезана скальпелем. Мистер Ратц и его клерки из отдела по особо важным делам… Да, эти личности невероятно опасны, но теперь, когда мы видели их лица, когда говорили с ними, мы понимаем, с чем столкнулись, и даже можем попытаться обыграть их. Тень обыграть невозможно, но вот человека… - Ну, док, я бы не спешил с выводами,- вставил Бикни.- Я видел этого Ратца в деле. С ним лучше не связываться… - Боюсь, мы уже связались,- сказал доктор Доу.- Да, Джаспер? Я вижу, ты что-то хочешь спросить. - Но как со всем этим связан мистер… эээ… Бикни? Бикни почесал бороду и поправил очки. - Просто Бикни,- уточнил он и пояснил: - Мы давно с доком знакомы. Он иногда меня штопает, когда я… кхм… расхожусь во мнениях с некоторыми типами, с которыми лучше не спорить, а в ответ я помогаю ему там и сям, когда нужно прошвырнуться в Фли или что-то достать или передать. Док – очень приметный цепочник, и есть места, где ему лучше не появляться лично. Вот я и сную туда-сюда за небольшое жалованье и парочку бесплатных швов в случае чего. Только никому ни слова. У меня, знаешь ли, репутация. Я не работник, а честный карманник. Если в Саквояжне кто-то прознает, что я исполняю чьи-то поручения, мне не будет доверия. Так вот пару дней назад док передал мне, что нужно понаблюдать за одним газетником, ну я и понаблюдал… Бикни подмигнул Джасперу, но тот возмущенно вспыхнул: - Я ничего не знал! О том, что мы, оказывается, следим за Бенни Трилби. - Но ты ведь также действовал тайно, Джаспер,- напомнил доктор, и Джаспер хмуро прикусил губу – все-то он тебе припомнит. - Не переживай, парень,- хмыкнул Бикни.- Можешь мне поверить, когда я расскажу, что я видел и узнал, у тебя волосы на пятках дыбом встанут. А я такого понаузнавал, что… в общем, док, мне требуется прибавка к жалованью. Несмотря на наглость воришки, доктор Доу кивнул и сказал: - Я учел, что дело может оказаться рискованным и обернуться неприятностями. Поэтому я кое-что заказал для вас в УПППГ. - Это то, что я думаю?!- изумленно воскликнул Бикни, на что доктор еще раз кивнул и, достав из портсигара вишневую папиретку, закурил. Джаспер ничего не понял – что такого важного мог дядюшка купить для Бикни в управлении пневмопочты? - Полагаю, пришло время послушать, что именно вы узнали, Бикни,- сказал меж тем доктор Доу, и Бикни взял из блюда коврижку, надкусил ее и начал свой рассказ… …Этот ваш газетник в дурацкой бабочке – хитрый и изворотливый малый, и это говорю вам я, тот, кто хитрость ест на завтрак. Никогда не задумывались, как так выходит, что рожу Трилби в Саквояжне знает каждая крыса, но при этом он как-то умудряется быть и там, и здесь – и услышать, и подслушать, и подсмотреть? Этот хлыщ порой идет на такие уловки, что обзавидовались бы многие шушерники. Вы бы видели, док, какие у него есть штуковины для вынюхивания и скрытности, вы бы не поверили, что такие существуют. Ну и задачку вы мне задали! Мне вообще очень повезло, что газетник, несмотря на его нюх, оглядываться не шибко привык, иначе к нему было бы не подступиться. Методы Трилби заключаются в лазаньи по крышам, карабканьи по карнизам, проникновении через дымоходы и котельные. Везде у него есть свои люди, а не-свои сразу меняют сторону, стоит им немного приплатить или хотя бы пообещать оплату – часто и этого хватает. Но и без взяток Трилби преспокойно выуживает сведения: вы бы видели, с какой наглостью он влезает в чужие туфли! Только лишь за те несколько дней, что я за ним наблюдал, он около дюжины раз прикидывался знакомым, другом, даже родственником, и ему верили! Я едва сдержался, чтобы не поаплодировать его мастерству коварного втирателя в доверие, когда он убедил одну миссис, что он, дескать, ее супруг. Обретается Трилби возле Семафорной площади, в нескольких кварталах от Неми-Дрё и редакции «Сплетни», но дома бывает редко – вечно при деле, вечно стаптывает каблуки. Самая, видите ли, работящая мышь в Саквояжне. Стоит за ним пристально понаблюдать, и сразу становится ясно: человек занят своим делом. Мне удалось составить примерный распорядок дня газетника. Утром, между девятью и десятью часами, он приходит в кафе «У Мо» на Площади. Там он пьет кофе, ест блинчики с сиропом и подслушивает то, что обсуждают за соседними столиками почтенные жители Тремпл-Толл. Туда же, на приемник пневмопочты кафе, ему приходят послания – данные от его осведомителей. Он изучает их и следует по одному из «сюжетов» (он так это зовет – сам слышал). «Сюжеты» частенько заводят его на вокзал (там всегда происходит что-то интересное), в Дом-с-синей-крышей (у наглеца есть даже костюм констебля, который он прячет в тайнике, сделанном в кирпичной стене неподалеку), и даже в Гарь (свары профсоюзов и фабрикантов – всегда в цене). Чаще всего за день он раскручивает один-два «сюжета» – правдивые новости требуют сил, времени и подхода – это вам не придумывать громкие заголовки и заниматься сочинительством, нужно отдать ему должное. Ближе к утру завод у Трилби садится, и он возвращается на Неми-Дрё, где в полном одиночестве (если не считать редакционного сторожа и его глухого пса) печатает свои статейки, лазит по архиву. В половине девятого утра в редакцию приходит господин редактор, и Трилби сдает ему готовую статью, выслушивает критику, как всегда отказывается назвать источники информации и сократить количество знаков, яростно сражаясь за каждый символ, после чего отправляется в кафе «У Мо», с которого все начинается заново. Спит Трилби лишь в обед, за столом в редакции – часа ему вполне хватает. Обедает, полдничает и ужинает газетник на ходу – насколько я понял, многие торговцы подкармливают его бесплатно – ради того, чтобы не оказаться в разделе «Ни за что не ешьте у…». «Обрати особое внимание на всех подозрительных личностей, с которыми он будет связываться, Бикни»,- сказали вы мне, док. Ха! Да буквально трое из четырех типчиков, с которыми Трилби перебрасывается словом, выглядят так, что я на них и собаку натравливать не стал бы – ну, собаку жалко. Но как только я увидел… гм… этого господина, все сомнения отпали. Это как из толпы «пустышек» выцепить цепочника – сразу все становится ясно. Но вы и сами видели его, док: жуткий, жуткий тип. С таким связываться… ох… «Мистер Ратц», так его величал газетник. Уж сколько я повидал злыдней в этом городе, можете мне поверить, док, но этот тип – худший из них. Все забалтывает, заговаривает своими занудными конторскими фразочками, и оп – а ты уже ножкой в петельке – сцапали тепленьким, и никуда не денешься. Так с виду не скажешь, но мой наметанный глаз им обмануть не удалось: оружия у них много. Хоть и выглядят люди Ратца, как конторщики, но ведут себя и двигаются, как «башмачники», то есть наемные убийцы. Газетник встречался с Ратцем и его людьми несколько раз. И из того, что мне удалось подслушать, подтвердилось то, что он их сверчок. После того, как вы решили спровоцировать Трилби и сообщили ему про Фиша, он заметушился так, словно его ужалили. Первым делом он доложил своим нанимателям о том, что ему стало известно. После чего взвел все свои пружины и отправился на поиски. Он побывал в Доме-с-синей-крышей, где выяснил, что к делу причастен нюхач Граймль. Разумеется, он знал, что в конторе Граймля была полиция – не зря она находится через стену от редакции, но прежде он не придавал этому значения, считая, что Граймль и его дела внимания не заслуживают. Теперь же все переменилось. Он проник в контору нюхача, прошушерил ее как следует и выяснил, что Граймль является страстным поклонником певички из кабаре, Фифи Фуантен – мадам из тех, что пудрят не только собственное личико, но и чужие мозги, если вы понимаете, о чем я, док. А в Саквояжне все знают, что даже тюрьма не всегда является препятствием, чтобы хотя бы глазком глянуть на этих обольстительных… кхм… да. В общем, Трилби понял, что Граймль ни за что не упустит возможности побывать на ближайшем вечере в «Трех Чулках», ну а остальное уже закрутилось само собой. Он сообщил Ратцу, и тот вместе с несколькими своими агентами прибыл в кабаре к указанному времени. Там они и схватили Граймля, выцарапали из скрюченных пальцев парочки переодетых фликов, ваших старых друзей, Бэнкса и Хоппера с вокзала. Конечно, я уверен, что это были они. Как я их узнал? Я вообще не знаю, кого они пытались обмануть: флику прикидываться шушерником, это как крысе из бойцовых ям – господином судьей. В общем, Дылда и Толстяк остались ни с чем, а прихвостни Ратца связали Граймля, мешок – на голову и в черных экипаж засунули. Тут-то я впервые и оказался на распутье – и за кем продолжать следить? Дылда и Толстяк тоже в деле – видимо, ищут свою выгоду. Ратц схватил Граймля, и уже посыпал перцу на хвост Фишу, а Трилби… Вы, док, велели следить за ним, ну и я продолжил прикидываться его тенью. И нет, это не потому, что это был самый безопасный вариант… В любом случае, это приводит нас к событиям вчерашнего дня. Именно тогда все завертелось. Вчера утром, Трилби, как и всегда следуя своему распорядку, отправился в «У Мо». Но только он уселся за столик, а я только занял свой пост снаружи у окна, когда хозяин передал ему пришедшее послание. То, что в нем было сказано, переполошило газетника, он сорвался с места так резко, что едва не забыл шляпу на столе. Взял кэб и двинул… куда бы вы думали?.. в Фли, в наш расчудесный Блошиный район. Но от меня так просто не ускользнешь. Я, по секрету вам скажу, хорошо умею исполнять «пиявку». Вы не знаете, что это, док? Ладно, расскажу. Это мастерство цепляния за экипажи, которым должен обладать каждый шушерник, иначе в Саквояжне ему нелегко придется. Нужно уметь прицепиться к экипажу так, чтобы ни извозчик, ни пассажиры ничего не заметили. Я овладел этим полезным навыком настолько безукоризненно, что меня не замечают даже флики у своих тумб, мимо которых проезжает экипаж… Так вот Бенни Трилби перебрался по мосту Ржавых Скрепок через Подошву, и тут-то я напрягся. Блошиный район был как-то слишком подозрительно тих. Что-то готовилось. Экипаж Трилби без приключений добрался до сломанного Носатого моста. Там его уже ждали. Я вижу, вы киваете, доктор. Все верно: это были мистер Ратц и его прихвостни – клерки по улаживанию особо важных дел. Там их было около дюжины. Все вооружены до зубов – оружие держали наготове. Дело близилось швах. Я успел спрятаться. И то, что произошло вскоре, признаюсь вам, было настолько жутким, что даже боязно вспоминать и… мне требуется еще одна коврижка, чтобы немного унять нервы. Можно? Благодарю… Итак, в черном экипаже конторщиков сидел связанный человек с мешком на голове – это был схваченный накануне нюхач Граймль. После краткой беседы с мистером Ратцем, мешок с его головы сняли, руки нюхачу развязали, после чего самого его вытолкали из экипажа. Нетвердой походкой Граймль двинулся вниз, на берег канала. Он спустился под основание разломанного моста и остался там. Я как ни пытался, все не мог разобрать, где же Фиш? Я думал: неужели он на какой-то барже из тех, знаете, что напоминают островки лома на канале, но поблизости их совсем не было… Ратц расставил своих людей там и здесь. Сам с оружием наготове притаился у старого сигнального столба. Бенни Трилби остался наблюдать за всем с почтительного расстояния и приготовил свой блокнот. Оттуда, где я укрылся, было плохо видно, что Граймль делал на берегу. Но вскоре под мостом загорелся фонарь. Все тут же застыли, приготовившись. Спустя какое-то время что-то начало происходить. Я бы и не заметил, если бы Ратц не ткнул рукой, указывая на канал и привлекая внимание своих людей. Над гладью воды торчала изогнутая труба с линзой на конце. Это был перископ! Он вертелся, кого-то высматривая, пока не натолкнулся на Граймля. Несколько мгновений ничего не происходило, после чего перископ опустился. Черная вода в канале забурлила, и на поверхность поднялось что-то, что я сперва принял за большущую уродливую рыбину. На деле это была небольшая субмарина. Сказать, что у меня челюсть отпала, значит, значительно преуменьшить и оскорбить мою непоседливую челюсть. Не подозревая о засаде, акванавт открыл люк. Из рубки выбрался человек в полосатом пальто и цилиндре. Он крикнул: - Эй, я тут уже думал изловить парочку сточных сомов – так проголодался! Где тебя носило?! И в следующий миг маскировка была сброшена. Из укрытий показались люди Ратца. Сам же предводитель клерков по особо важным делам вышел вперед, взяв Фиша на мушку. - Что?! Засада?!- пораженно воскликнул Фиш. Кажется, его действительно застали врасплох. Он что-то достал из люка и продемонстрировал всем присутствующим. Я сперва не понял, что это было, и только потом до меня дошло, что это… кроличья лапка! Он презрительно выставил ее, удерживая кончиками пальцев, и провозгласил: - Снова неудача! Ты в очередной раз подвела меня! Всё! Моё терпение лопнуло, испытательный срок прошел, лапка! Снова провал! Снова засада! Уволена!- и с величайшим разочарованием на лице вышвырнул кроличью лапку за борт. - Оставьте ваши глупости!- воскликнул тогда Ратц.- Сдавайтесь, и не будете убиты на месте, мистер Фиш. - На каком еще месте?!- крикнул грабитель банка.- На вашем месте? Или на вот этом вот месте, где я имею счастье находиться? Поскольку на вашем месте я бы не подходил ко мне, если не хотите потом собирать себя по кусочкам. - Мистер Фиш! Я не советую вам шутить с нами! Вы окружены! Если вы попытаетесь забраться обратно и погрузиться, мы будем вынуждены открыть огонь и потопить ваше судно! Это официальное уведомление! Если же вы намерены опротестовать его, то советую вам это предпринять в отдельном порядке. Желательно в письменной форме. - Как… много… занудства, мистер Зануда!- вскрикнул Фиш.- Вы что, пытаетесь меня усыпить своим монотонным бредом?! Так вот: я неусыпляем! И еще! Я непотопляем! В смысле, моя подводная лодка, ну, вы поняли… - Мистер Фиш, если вы не подойдете к вопросу благоразумно, мы будем вынуждены…- договорить Ратц не смог, поскольку Фиш громко расхохотался, и в тот же миг раздался крик: - Вот вы и попались ду'ачины,- и кто-то (я не видел кто) поджег шнур. Берег, остатки Носатого моста и заметная часть самого канала содрогнулись… Дальнейшее описать подробно я затрудняюсь, поскольку в тот миг я находился в не очень-то подобающем виде и к тому же не отличался способностью оценить происходящее. Если попросту и без стыда, скажу вам, что я рухнул на землю и закрыл голову руками, потому что произошло именно то, во что Артур, мой друг мистер Клокворк, велел мне ни за что не встревать: накал страстей и едва ли не боевые действия… Начали греметь взрывы. Цепочкой стали срабатывать заложенные на берегу динамитные связки. Все громыхало. Повсюду был огонь. Вероятно, все блохи Фли разбежались прочь, спасаясь от этого кошмара. В создавшейся сумятице мало что можно было разобрать. Стреляли. Кто-то кричал. Я, разве что, понял, что люди Ратца палят, чтобы припугнуть Фиша. И судя по всему, он знал, что требуется им живым. Его полосатое пальто прекрасно было видно в дыму. Я не знаю, как Фиш оказался на берегу, и заметил лишь, что он уже был там – бежал в сторону моста. И в какой-то момент начали происходить такие вещи, что я уж решил, что мне мерещится из-за всех этих взрывов. Я даже не поверил своим глазам. Он согнул колени и прыгнул. Всего за два невероятных прыжка он запрыгнул на мост. Представляете? С земли – на торчащую балку, а с нее уже и на сам мост. Нет, Джаспер, я не представляю, как он это сделал! И да, это было просто невероятно!