— Ольга, не смотри на него, — негромко, но очень убедительно скомандовала Кира. — На меня смотри. Ольга послушно отвела глаза. — Повтори инструкции, — так же негромко и внушительно потребовала Кира. — Очень тихо, чтобы не услышал. — Сказать вам, что вижу… — напрягла память Ольга, у которой все эти инструкции напрочь вылетели из головы еще шагов сто назад. — Дальше. — Стрелять в корпус, чтобы стал видимым… — Дальше. — Стрелять в правую переднюю лапу… Кира, лапу не видно! Он другим боком стоит! Левым! — Он потом повернется передом. Дальше. — Стрелять в основание шеи… — Как стрелять, помнишь? Ольга нащупала пальцами кнопки и рычажки, наспех выученные перед отправкой. Не зря Кира два дня заставляла ее повторять и повторять эти движения, пока пальцы не стали находить нужную кнопку самостоятельно. — Предохранитель… боевой режим… подача плазмы… прицел… выброс. Помню. — Отлично. — Кира развернулась, громко лязгнув доспехами, и потребовала, чтобы инструкции повторила Тереза. — Стрелять в левую переднюю лапу, потом гранатомет бросить и всех благословить, пока дракон будет разворачиваться и подходить. Когда подойдет ближе, взять ружье и стрелять по глазам. Если кого-то ранят, бросить ружье и оказывать помощь. Если впереди стоящие погибнут, дернуть кольцо и бросить гранату, — как молитву, оттарабанила Тереза. — И упасть головой в противоположную сторону, — напомнила Ольга. — Не думаю, что это столь важно, — оборвала ее Кира. — Этель? — Мне дурацких вопросов насчет инструкций задавать не надо, — отозвалась вредная волшебница. — Ты сама-то не особенно знаешь, что я должна делать. И, между прочим, если ты забыла, я старше вас вчетверо, и это мой пятый дракон. Ольга, считай до двенадцати, затем стреляй. Только не целься раньше времени, увидит, поймет и нападет. — Зачем считать? — запаниковала Ольга, которой казалось, что к такому важному делу следовало бы еще полчасика морально готовиться. — Мне на ледяной шар нужно двенадцать секунд, — невозмутимо отрезала Этель. — Начинай! И все?.. Один… два… И никто даже не спросил, а готова ли к этому дорогая подруга Ольга?.. три… четыре… Блин, зараза Этель! Пять! Нельзя ж так, сразу, под танк… шесть… семь… Ой, ё… уже восемь… предохранитель… боевой режим… девять, десять… подача плазмы… одиннадцать… двенадцать… тринадцать… Дура, какие тринадцать! В ту секунду, когда винтовка с громким хлопком выплюнула сгусток жидкого огня, время странным образом изменило свой ход. Оно потекло медленно и вязко, как будто скорость восприятия глазом увеличилась, а скорость движений замедлилась. Огненный комок расплескивается о бронированный бок дракона, и тишину разрывает возмущенный рев, от которого душа уходит чуть ли не в каблуки. Огромная туша медленно разворачивается, голова тянется вперед и опускается… За спиной слышен неразборчивый возглас Этель, и в разинутую пасть летит ледяной шар… Оглушительный взрыв и вспышка, в воздух летит каменная крошка, чешуя и ошметки чего-то черного… Дракон ревет и мотает мордой, у него из пасти валит густой белый пар… Лапа! Где правая передняя лапа?! Эта латынь за спиной раздражает! — Ольга! — резкий, как удар, возглас Киры слегка проясняет ситуацию. — Левая лапа! Она попала выше! Огромная лапа, похожая на крокодилью, пляшет в прицеле… Хлоп! Мази-и-ила! Тонкий яркий луч впивается в шею дракона, тот с ревом мотает головой, уходя от луча… Ледяной шар улетает куда-то далеко вглубь пещеры и, разбившись о стену, рассыпается голубыми осколками… Кира кратко и прочувствовано произносит пару слов. В реве и грохоте не очень слышно, каких именно, но вряд ли кто-то в такой ситуации станет цитировать Пушкина и Шекспира… Хлоп! Ага! Охромевший дракон на трех лапах медленно движется навстречу… Луч вспарывает чешую у самого основания шеи. Всем корпусом поворачиваться труднее, чем вертеть во все стороны гибкой шеей, но дракон пытается. Лазер прочерчивает черную полосу на теле Непобедимого, ругань Киры сливается с благословениями Терезы. Хлоп! Дымится пол… Как эта безрукая кикимора выбила третий разряд по стрельбе? Бабах! Бабах! Бабах! Мать ее так, лучше б уж дальше благословляла… Оглохнуть же можно! Она что, не думает целиться вообще, что так часто палит? Ледяной шар пролетает над самой головой и затыкает ревущую пасть. Луч пляшет по широкой бронированной груди, нащупывая начатый разрез. Рев уже не прекращается. Тереза опять заводит свою латынь, но в глаз она все-таки попала… — Кира! Отходи! — кричит где-то сзади Этель. Одноглазый и хромой непобедимый гад неумолимо приближается, скользя на своих трех, он уже рядом, он занимает всю пещеру, горой возвышаясь над Кирой и очень неприятно напоминая Ольге сцены из «Парка юрского периода»… — Кира! Хвост! — голос волшебницы срывается на визг, но Кира и не думает двигаться с места. Луч медленно движется, продолжая начатый разрез, черная кровь брызжет фонтаном, рев переходит в сдавленный хрип… Хвост появляется неожиданно. Он выныривает из темноты и движется, как кажется Ольге, прямо на нее… Единственное, что может сделать насмерть перепуганная Ольга в состоянии полной паники — это нажимать на спуск, не целясь, поскольку времени целиться нет, авось благословение сработает… — Кира! — истошно вопит Этель. Хвост разлетается черными клочьями, тяжелый тупой обломок, похожий на камень, бьет Ольгу в плечо и она, вскрикнув, выпускает из рук оружие. Гулко бухается о каменный пол громадная голова, от которой до сих пор валит пар, дергается в конвульсиях огрызок хвоста, крокодилья лапа скребет по полу… И медленно, неестественно медленно, как в кино, оседает на пол Кира. — Я ж тебе говорила! — отчаянно вопит Этель, проносясь мимо Ольги. Падает на колени у бездыханного тела отважной подруги и горестно произносит кратенький монолог, в котором единственное печатное слово — «молодежь». Когда зал опустел, король подошел к помосту, полюбовался на головы Хаббарда и Альви, а также на разрубленного до пояса Хлафиуса, затем приблизился и внимательно осмотрел тела остальных, даже проверил пульс. Удовлетворенный результатом, он обернулся к Кантору и Элмару, терпеливо ожидавшим дальнейших распоряжений, и махнул рукой. — Пошли. — Пошли так пошли, — вздохнул Элмар. — Ну и как тебе? — Больно, — проворчал Кантор. — Потерпи немного, сейчас Шеллар всех магов соберет, и тебя полечат. Тебя не задело? — Сам видишь. У меня хорошая кольчуга. А вот ваш король мне не нравится. Как он мог сломать стрелу, если она застряла в кольчуге? Она бы просто выпала. — Тханкварра! — простонал Элмар. — Я так и знал! Я же ему говорил… Сейчас придем, раздену и посмотрю. Силком раздену, если опять начнет упираться. Он что, совсем ничего не чувствует? — Я слышал, так бывает, — заметил Кантор, стараясь угнаться за размашистым шагом короля и его первого паладина. — Я знаю, — проворчал Элмар. — Со мной тоже бывало. А как ты ухитрился заметить этих стрелков? Их же не видно было. — Я не увидел, — пояснил Кантор. — Я услышал. Я очень хорошо слышу. Мне одно непонятно — почему Жак оказался без всякой защиты? Его что, не предупредили? — Понятия не имею. Спросишь у Шеллара, если тебе интересно. Король стремительно шагал впереди, на ходу отдавая краткие указания попадавшимся по пути людям. Начальнику стражи — убрать трупы из банкетного зала, распорядителю церемоний — прибрать этот самый зал, камердинеру — подать в королевские апартаменты вина и кофе, еще кому-то — немедленно найти мага и прислать к нему, высунувшейся на шум роскошной даме — убираться с глаз, и так далее. Добравшись до своей гостиной, король рухнул в ближайшее кресло и сообщил: — Что тебе сказать, Элмар. Ощутил я твое хваленое «высокое вдохновение». Дерьмо полнейшее, это из-за него я три раза промазал. И если хочешь знать, я жалею, что дал тебе слово. И жалею, что его сдержал. Если с Жаком что-то случилось, я тебе этого не прощу. И даже если не случилось, как я после всего этого посмотрю ему в глаза? — Шеллар, — перебил его кузен. — Немедленно раздевайся! Кантор тоже заметил, как потемнела ткань камзола вокруг обломка стрелы. Издали этого было не видно, но сейчас, вблизи, было совершенно ясно, что их подозрения очень даже обоснованы. — Отстань, — резко ответил король. — Тебе не хочется говорить на эту тему, но придется.