- Камо — от слова камуфляж? - Как разноцветные пятна, нарисованные, чтобы выглядеть как листья. Она хотела забрать его вещи, но там слишком много нести, даже если бы я помог. - Угу, - сказала я. - Она говорит, что хорошо бы найти кого-нибудь с машиной. И я сразу подумал о вас. - А. - Она спрашивала, что бы вы подумали насчет того, чтобы помочь ей. - Я бы подумала, что это глупо. Перл меня терпеть не может, так почему я должна ей помогать? - Она сказала «пожалуйста». - Она не сказала. Могу поспорить на доллар, она даже не знает, что ты здесь. - Ну, не совсем. Она не может попросить никого в приюте, и вы единственная, кого мы знаем, у кого есть машина. - Ну, я польщена, что вы обо мне подумали, но идея дурацкая, уж не говоря о том, что опасная. Вы не можете ограбить лагерь бродяг и спокойно уйти. - Я ей говорил то же самое, но она приняла решение. Ее поймают, если она попытается одна. - Ой, ради бога! Я не собираюсь участвовать в ее идиотских затеях. - Почему бы вам просто с ней не поговорить? - Я не хочу с ней разговаривать. Было видно, как его взгляд тяжело скользит по полу, приблизительно так же работал его маленький мозг. В конце концов, он сказал: - Если хотите, я могу это починить, - и показал на раненый пылесос. - Что ты знаешь о пылесосах? - Я могу увидеть, где отошла лента. Займет минуту починить, если хотите. Только... - Только ты хочешь, чтобы я взамен поговорила с Перл. - Это было бы хорошо. Может, вы сумеете ее отговорить. - Я возьму куртку. Я пошла к шкафу, глядя через плечо, как Феликс опустился на одно колено. Он поправил ленту в ту же секунду, заставив меня думать, что я продалась слишком дешево. * * * Так и вышло, что во второй половине дня во вторник, я обнаружила себя едущей вдоль бульвара Кабана, с парнишкой с дредами в мешковатых шортах на пассажирском месте. Я была голодна и немного раздражена, и только этим могу объяснить недостаток предвидения. Я не собиралась помогать Перл. Я создавала впечатление сговорчивости, оставляя за собой право отступить, если она даст повод. Подъехала к приюту и послала Феликса найти Перл. - И надень что-нибудь, - сказала я, когда он закрывал дверцу машины. Феликс ответил глупой улыбкой, и я смотрела ему вслед, пока он не скрылся. Даже на улице я почувствовала запах приютского ужина. Чили или лазанья или спагетти с тефтелями — что-то пахло изумительно. Садиться три раза в день за стол со свежеприготовленной едой должно было ощущаться так, как будто у тебя есть мама, кто-то, кто искренне заботится, чтобы твоя тарелка была очищена, а живот наполнен. Приют предоставлял эквивалент семейного дома, с вечно меняющимся набором братьев и сестер. Интересно, чего это стоило, кормить три раза в день сто пятьдесят бездомных? Данди, Перл и Феликс, кажется, не подвергали сомнению факт, что могут получить постель и еду, только попросив. В обмен на что? Хотя я начинала привязываться к этой троице, но видела в них вечных подростков, которые никогда не покинут дом. Я видела, как жильцы выполняют разные работы по дому, но какой стимул у них был, чтобы встать на собственные ноги? Основные их нужды удовлетворялись, пока они вели себя хорошо. По мне, такое соглашение было несправедливым. Меня учили, что труд почетен, и благодушие троицы меня раздражало. Я могу понять нужды дряхлых и душевнобольных. Но трудоспособных? Не очень. Я знала, что эта тема дебатировалась с обеих сторон, но никогда не слышала об уравновешенном решении. Было еще совсем светло, но небо приобретало тот странный оттенок, который свидетельствует о скором наступлении сумерек. Температура немного опустилась. Я включила обогреватель и зажала руки между коленями, чтобы согреться. Я надеялась увидеть Данди, думая, что если он услышит о предполагаемом рейде, то сможет склонить их к здравому смыслу. Через десять минут появился Феликс, в черных джинсах и черной толстовке, как будто собирался стукнуть по голове старушку и стащить ее сумочку. Он обвязал свои дреды черной тряпкой, как ниндзя или суши-шеф. За ним следовала Перл, упакованная в синие джинсы, такого размера, как показывают на фотографиях «до того» в историях о грандиозном похудении. Еще на ней были кроссовки, черная кожаная куртка и черная вязаная шапочка. Она направлялась к водительской стороне моей машины, и я вышла и стояла там, не желая, чтобы Перл получила преимущество, возвышаясь надо мной. Феликс открыл пассажирскую дверцу и собирался юркнуть на заднее сиденье, когда понял, что мы с Перл собираемся перетереть вопрос. Не желая пропустить развлечение, он обошел машину и встал рядом с Перл. Сначала я подумала, что это была демонстрация единства, но когда она достала сигарету, поняла, что он просто хотел стрельнуть покурить. Перл достала пачку, Феликс взял одну, потом вынул зажигалку и зажег обе сигареты. Оба затянулись с таким удовольствием, что можно было подумать, что они только что занимались любовью. - Он рассказал тебе о рюкзаке? - спросила Перл. Ее голос все еще звучал воинственно, но может это был ее обычный тон. - В общих чертах. Почему бы вам не рассказать? - Блин, я была сама не своя. Пошла я в этот минимарт за куревом? И там стоял один из этих боггартов, с рюкзаком Терренса. - Боггартов? Она посмотрела на меня, как будто не могла поверить своим глазам. - Злые феи. Как нокеры, только хуже. Моя шотландская бабушка все время рассказывала мне сказки про боггартов, когда забирала на ночь. Там куча всего притащена в этот лагерь в лесу, где живут эти хулиганы. Они воруют все, что не прибито гвоздями. - Откуда вы знаете, что это был рюкзак Терренса? - Потому что он написал свое имя маркером. Я видела это своими глазами меньше двух часов назад. Я проследила за парнем и видела, как он повесил рюкзак на ветку, как будто медведи захотят его достать. Я собираюсь пойти туда и забрать его. Так что ты скажешь? - Почему бы не оставить все, как есть? - Потому что это рюкзак Терренса. - Но вы не можете просто прийти туда и забрать его. - Почему нет? Если они украли его у Терренса, почему я не могу украсть его назад? - Что если вас поймают? - Не поймают. В это время они попрошайничают. Это как работа по расписанию. К тому же, их всего трое. - И нас тоже трое, - вмешался Феликс. Перл проигнорировала его замечание. - Сначала мы проверим, чтобы убедиться, что их нет. Если боггарты на работе, мы пойдем, заберем вещи и уйдем. Ничего особенного. - Если это так легко, для чего вам я? - Это не только рюкзак. Там еще плитка и все его книги. Терренс любил свои книги. Он держал их в водонепроницаемом ящике, чтобы погода не испортила. Плюс, еще два мешка с вещами. Нам с Феликсом все это не унести. Я кивнула в сторону приюта. - Разве вы не пропустите ужин? - Да, но это не самое плохое. Не вернемся до семи, двери закроют и нам будет негде ночевать, если только у нас не будет хорошего оправдания, а у нас оно есть. Иначе нас поставят в конец списка, и придется ждать кровати с самого начала. Иногда занимает месяцы. - Какое у вас оправдание? - Я сказала Кену, дежурному, что мы с Феликсом идем в церковь. - Неужели. Вы так сказали? И он поверил? - Не-а, но он знал, что лучше не называть меня вруньей. Я вырубала парней одним ударом и за меньшее. Все равно, не волнуйся. Закроют, пойдем куда-нибудь еще. - Перл, будьте разумной. Вы знаете, что должно случиться. Как только кто-то из этих бродяг увидит вас с рюкзаком, они будут знать, кто его взял, и придут за вами. И что потом? - «Что потом», какая разница? Они не могут жаловаться, когда сами украли его у Терренса. Ограбить мервого? Ни стыда, ни совести. Уж точно они не заявят в полицию. Все, что я прошу, чтобы ты постояла там со своей машиной и помогла погрузить вещи в багажник. Потом мы уедем. - Где это место? Феликс говорил, где-то возле птичьего заповедника. - Вверх по тропе. Тропа петляет, пока не упирается в зады зоопарка. Там есть служебная дорога, которая идет вдоль холма. Мы зайдем оттуда, с задней стороны. - Откуда вы это знаете? - Все знают. Бродяги там живут лет пятьдесят или больше. Там был целый город во время Депрессии. Ребята, потерявшие работу, садились в поезд и ехали через всю страну. Они выбирали своего мэра и прочее. Проложили дорогу, чтобы смываться, если заявятся копы. - Откуда вы знаете, что там не двадцать человек? - Потому что это место захватили боггарты. Все остальные ушли. Никто не хочет иметь дело с этой троицей. Они нехорошие ребята. - А что если они будут там?