- Конечно. Очень хочу. - Хорошо. Я поговорю с Хиллом и перезвоню. Я оставила дверь в студию открытой, на случай, если Эрон позвонит, когда я буду носить вещи. Генри лучше меня упаковывал, так что я приносила коробки, а он решал, как их разместить в его машине. Кот присматривал за нашими усилиями, забираясь в машину и из нее, выбирая лучшее место для обзора, которое обычно располагалось там, куда Генри собирался поставить очередную коробку. Ветеринар сказала Генри, что коту меньше двух лет, и было ясно, что в нем осталось многое от котенка. Я не собираюсь описывать все милые штучки, которые он вытворял, но заметила, что мы оба с Генри перешли на сюсюканье в нашем общем разговоре с котом. Генри клялся, что Эд понимает английский, хотя он не казался особенно заинтересованным тем, что мы говорили. Каким бы ни был кошачий родной язык, он точно не стал бы разговаривать таким дурацким тоном, каким обращались к нему мы. Я всегда подозревала, что обладание кошкой сделает со мной такое, и поэтому сопротивлялась. Я думала, что мы с Генри мыслим одинаково, но он явно потерял свои умственные способности. Эрон позвонил в шесть часов. Мы закончили транспортировку. Генри и Вилльям до сих пор были в таверне, разбирая вещи. Они настояли, что не нуждаются в моей помощи, так что я пошла домой принять душ. Звонок раздался, когда я спускалась вниз по спиральной лестнице в чистых джинсах и толстовке. - Мы встречаемся с Тедом Хиллом в банке в девять, - сказал Эрон, когда я сняла трубку. - У него встреча в Колгейте в девять тридцать,так что он оставит с нами одного из служащих. Когда он убедится, что ситуация под контролем, он оставит нас. Почему бы нам не встретиться в кафе через дорогу, и я угощу тебя завтраком, перед тем, как идти в банк? - Прекрасно. В честь чего такое удовольствие? - В департаменте есть фонд для оплаты секретных информаторов. Я сказал коронеру, что ты откопала важную информацию, избавила меня от работы. Я посоветовал, что тебе нужно компенсировать потраченное время. - Ну, если так, я рада принять приглашение. * * * Утром я пропустила пробежку. Я могла выйти раньше, или сократить дистанцию, чтобы уложиться в обычное время, но я была настроена взять выходной. Проспала до 7.15, скандально поздно по моим стандартам. Чтобы отпраздновать изменение привычек, я надела колготки, черные туфли без каблуков и черное платье на все случаи жизни. Этот многофункциональный и совершенно немнущийся наряд, единственно приличный, которым я владею, подходит для коктейльных вечеринок, похорон и полуторжественных случаев посередине. Смахнула пыль, скопившуюся на плечах платья, и решила, что готова. Эрон ждал в кафе и вежливо поднялся, когда увидел меня в дверях. Я присоединилась к нему в кабинке у окна, где мы могли наблюдать за пешеходами на улице — клерки, судьи, судебные репортеры, адвокаты и их клиенты, направляющиеся в здание суда. К тротуару подъехал черно-белый полицейский автобус, оттуда вышла череда одетых в оранжевое и закованных в кандалы заключенных и направилась к зданию, в сопровождении трех полицейских. Волосы Эрона были еще влажными после утреннего душа, на них остались следы расчески. Он передал мне меню и начал изучать свое. На нем был спортивный пиджак и рубашка в белую и голубую клетку, со сложенным галстуком, торчавшим из кармана. Он поднял голову, когда подошла официантка с кофейником. Она наполнила наши чашки и достала из кармана передника маленькие упаковки молока. Мы заказали, Эрон выбрал яичницу с беконом и пшеничный тост, я попросила овсянку, к которой прилагались маленькие контейнеры на отдельном подносе : коричневый сахар, изюм, голубика, масло, орехи пекан и маленький молочник со сливками, которые я заменила молоком. Мы болтали о пустяках, а когда официантка принесла еду, сосредоточились на ней. Эрон ел быстрее, и покончив с последним кусочком тоста, он вытер рот салфеткой и засунул ее под тарелку. - Вчера вечером я получил ответ из Сакраменто, отпечатки пальцев совпали, что подтверждает личность Дэйса. Я подумал, что могу рассказать тебе его криминальную историю, до того, как идти в банк. - А. Вы, наверное, поговорили с кем-то из Бэйкерсфилда. - Я позвонил одному следователю из отдела убийств. - Мне это должно понравиться? - Может быть. История, вообще-то, более интересная, чем можно подумать. Дэйс провел в заключении двенадцать лет, по обвинению в убийстве, и был освобожден год назад. - Кого он убил? - Я к этому приду. Раньше у него были небольшие проблемы с законом. Пара случаев вождения в нетрезвом виде. Обвинение в пьяном беспорядке, которое потом сняли. Ничего особенного. Несколько лет у него была своя компания по стрижке деревьев, пока он учился, чтобы получить диплом по ландшафтной архитектуре... который он, кстати, так и не получил. - Я об этом слышала. Данди говорил, что он был очень умный парень, очень знающий. - Видимо, да. У него была репутация босса, который сам участвовал в работе. Он мог заставить свою команду, но очень часто сам забирался вверх, когда дело шло о правильной обрезке веток. В 1968 он упал, сломал плечо и левое бедро, что вывело его из дел на какое-то время. Пока лечился, пристрастился к таблеткам и алкоголю, к которому и так имел склонность. Что-то из этого ты можешь знать. - Не совсем, но что-то в этом роде. Я слышала о болеутоляющих таблетках и алкоголе. Не представляю, как вы перейдете от стрижки деревьев к убийству, но я — вся внимание. - Ну, он начал катиться по наклонной плоскости. Ты знаешь, как это бывает. Пошли слухи о его пьянстве, клиенты начали уходить, что значит, весь бизнес пошел в унитаз. Жена грозилась выгнать его, говорила, что не хочет, чтобы дети на него смотрели. Он смог сохранить семью, но дела шли плохо, и единственная работа, которую он мог найти — это поденщина. Они стояли на углу, как проститутки, когда потенциальные работодатели подъезжали на своих грузовиках, осматривали их и расспрашивали о их умениях. Он и еще один парень, по имени Герман Кэйтс, нашли работу на пару дней по стрижке деревьев... Слушая, я трудилась над своей овсянкой. Затолкала изюм на дно миски, чтобы он размяк от тепла. Потом добавила молоко и сахар. Моя тетя Джин любила положить еще пару кусочков масла, но это уже слишком по-декадентски, на мой вкус. Эрон продолжал. - Чего не знал Дэйс, что этот Кэйтс был зарегистрирован за преступление на сексуальной почве, и он положил глаз на девочку-подростка, которая загорала в купальнике на соседнем дворе. Ее похитили той ночью, а через два дня ее тело нашли в сточной трубе. Она была изнасилована и задушена проводом от ручной лебедки, которой пользовался Дэйс в этот день. Я опустила ложку. - Вы уверены? Я не была с ним знакома, но в это трудно поверить. - У отделения шерифа не было с этим проблем. Кэйтса опознали по отпечатку ладони, который он оставил на месте, и это он указал на Дэйса. В конце концов, Кэйтс дожидался исполнения смертного приговора в Сан Квентине, но Дэйс все время настаивал, что он невиновен. Его жена свидетельствовала, что он был дома в ночь похищения. Присяжные решили, что она лжет. Единогласно проголосовали, что он виновен, и судья приговорил его к пожизненному заключению. Он провел следующие двенадцать лет, рассылая письма всем и каждому. - Я видела письма от заключенных, и они всегда совершенно дурацкие. Длинные, подтасованные истории о политических заговорах и коррупции в судебной системе. Эрон наклонился вперед. - Пару лет назад Кэйтс узнал, что он смертельно болен. Четвертая стадия рака легких, осталось месяца три, и он решил, что не хочет умирать с нечистой совестью. Он в конце концов признался, что это был не Дэйс, а другой человек. - Поразительно. - Это то, что я сказал. Думаешь, признания Кэйтса было достаточно, но ничего подобного. Прокурор думает, что это чушь. Адвокат, который защищал Дэйса ушел на пенсию, и у него ранняя стадия деменции, так что пользы никакой. Судья не хочет об этом слышать, и никто не хочет бороться за него. Двадцать пять писем спустя адвокат все же согласился взглянуть на заявления Дэйса. Он проверил старые документы и улики, в том числе и окровавленую рубашку Дэйса, которая, как он все время клялся, была не его. Адвокат получил разрешение судьи отправить образцы спермы и рубашку на анализ ДНК, которых раньше не делали. Конечно, результаты исключили Дэйса. - Как насчет настоящего убийцы? - Он был убит в тюремной драке за два месяца до этого. Дэйса освободили, но его жизнь была разбита, как ты можешь вообразить. - Как Шалтай-Болтай. - Что-то в этом роде. Это был большой позор для департамента. Даже не говоря о прокуроре. Никто не верил, что Дэйс невиновен. Некоторые до сих пор не принимают факт, потому что, кто хочет взять на себя ответственность, когда дело зашло так далеко? Адвокат Дэйса много чего откопал. Важные документы были «потеряны». Оправдывающие доказательства заметены под ковер. Эрон взглянул на часы и сделал знак официантке принести счет. - Там еще больше, но это может подождать. Мы допили остатки кофе, и Эрон расплатился. Вышли на утреннее солнце и перешли через дорогу, не говоря ни слова. После истории Дэйса говорить о пустяках казалось неподходящим. Тед Хилл поджидал нас и открыл дверь, когда мы подошли. Эрон представился, и мужчины обменялись рукопожатием. Мы оба предъявили документы. Эрон принес письмо от коронера с подтверждением, что Джон Доу является Р.Т Дэйсом, с датой и причиной смерти и просьбой к банку проявить сотрудничество по поводу депозитного ящика. Хилл едва обратил на него внимание. Раз уж он решил помочь, официальная чепуха его, похоже, не волновала. Хилл представил нас служащей по имени Джойс Маунт, которая должна была проводить нас в хранилище. Он извинился и попросил Эрона позвонить ему попозже. Мы с Эроном прошли в хранилище с мисс Маунт. Эрон воспользовался ключом, который мы нашли в рюкзаке Дэйса, а служащая — универсальным ключом. Меньше, чем через десять секунд депозитный ящик стоял на столе перед нами. Мы с Эроном придвинули стулья. Служащая осталась под рукой, как представительница банка, которой, возможно, было так же любопытно, как и нам. Эрон извлек содержимое ящика и разложил на столе. Он осматривал каждый предмет, записывал в блокнот и передавал мне. Первой была сберегательная книжка. Он пролистал ее, просмотрел цифры и проверил окончательный баланс. Моргнул, записал в блокнот и передал книжку мне. Счет был открыт девять месяцев назад, 8 января 1988 года, что должно было быть вскоре после того, как Дэйс приехал в город. Первый вклад был 597500 долларов. Последняя трансакция, снятие 200 долларов, была отмечена 1 октября, оставляя баланс 595350. - Ух ты, - сказала я. - Я слышала, что у него были деньги, но понятия не имела, что столько. Думала, пара сотен баксов. Откуда они взялись? - Это то, что я не успел тебе сказать. Он подал в суд на государство на двенадцать миллионов долларов — по миллиону за каждый год, который он отсидел. После недель торга, он согласился на меньшее. Шестьсот тысяч, государство дешево отделалось. Возможно, он мог выторговать побольше, но он хотел вернуться к жизни. Он хотел свободы. Его репутация была очищена, и ему не терпелось увидеть детей. По крайней мере, теперь я поняла, почему банк ценил Дэйса как клиента. Может быть, они считали его эксцентриком; со всеми этими деньгами он жил, как бродяга. Следующим был белый конверт со школьными фотографиями троих детей — мальчика и двух девочек, которые, видимо, были его. На обороте каждой было написано имя, название школы и год — 1973. Мальчику, Итону, было тогда лет 16-17. Среднему ребенку, девочке по имени Эллен, было, наверное, четырнадцать, и младшей, Анне - одиннадцать или двенадцать. Сейчас девочкам должно быть под тридцать, а мальчику — за тридцать. Мы с Эроном оба рассматривали их лица, прежде чем убрать фотографии в конверт. Следующим документом было постановление о разводе, инициатором которого была Эвелин Частейн Дэйс. Расторжение брака произошло в августе 1974. За ним следовал документ о передаче собственности. Р.Т. Дэйс передавал Эвелин Частейн Дэйс дом и участок, которыми они до этого владели вместе, включая нефть, газ и минералы, на поверхности участка и под землей. Желтый конверт был наполнен газетными вырезками из «Бэйкерсфилд Калифорниал» и «Новостей округа Керн», за период с 28 февраля 1972 до 15 ноября 1973, на тему убийства девушки-подростка, об исчезновении которой заявили 26 ноября 1972 года. Черно-белой фотографии жертвы было достаточно, чтобы разбить вам сердце. Она была красавицей, с длинными темными волосами и яркой улыбкой. Я просматривала вырезки, пробегая глазами абзац там и сям. Помогало, что Эрон обрисовал мне общую картину. Зная, чем все закончилось, было легче сложить кусочки вместе. Германа Кэйтса и Р. Терренса Дэйса судили по отдельности, даты появления в суде растянулись на длительный период, когда обоим подсудимым выделили адвокатов, которые, наверное, потребовали время для подготовки.