- Давайте посмотрим, как пойдет, - ответила я, не желая связываться. Мы можем поругаться, но это не должно начаться прямо сейчас. Она повела нас по короткому коридору, в ту часть отеля, которая была предназначена для деловых встреч. В помещении, в которое мы вошли, могло разместиться человек пятьдесят, но не больше. Окна шли вдоль длины зала. Ковровое покрытие было темно-синим, а стены отделаны материалом нейтрального цвета, который поглощал звук. Я могла себе представить конференцию в процессе: по бокам расставлены кофейники и подносы со сладкими рулетами, пончиками и другой выпечкой. Может быть, тарелки с фруктами, если менеджмент хотел похвастаться здоровым выбором. На каждом месте вокруг большого стола лежит блокнот и ручка. Еще будут кувшины с холодной водой и пластиковые стаканчики. Я бы с большим удовольствием пошла на такую конференцию, чем на ту, которая намечалась. Стол был чистым и комната пустой, кроме белой доски с маркером. Кто-то нарисовал рожицу «Килрой был здесь» в самом центре. Мы расселись за столом. Мэйми — во главе. Я села справа от нее, лицом к двери. Эвелин — напротив меня. Против света из окна, она, наверное, не сможет разглядеть мое лицо. Я взглянула на Мэйми. - С чего вы хотите начать? Она вытащила из конверта копию завещания и листала страницы, как прокурор, приближающийся к трибуне. Фальшивое дружелюбие растаяло и мы перешли к делу. - Должна сказать, что мы поражены. Мы с Эвелин поговорили по дороге, и она напомнила, что, перед тем, как отправиться в тюрьму, Терренс написал совершенно другое завещание. Она уставилась на меня своими темными глазами. - Он переписал завещание после того, как приехал в Санта-Терезу. Там должна быть дата. Это было после того, как он поссорился с Итоном и уехал из Бэйкерсфилда. Это должна была быть серьезная ссора, если последовал такой результат. Итон сказал, что вы там были. Хотите поговорить о том, что произошло? - Чем меньше об этом сказано, тем лучше, - ответила Мэйми, с целомудренным выражением. - Терренс был пьян, - заявила Эвелин. - Неудивительно, он всегда был пьян. - Ой, извините, я не знала, что вы там были, а то бы спросила о ваших впечатлениях. - Я говорю то, что я слышала. Я повернулась к Мэйми. - Анна сказала, что Итон плюнул отцу в лицо. Это правда? - Это было лишним. Я говорила Итону, что он слишком далеко зашел. В любом случае, я не думаю, что это заслуживало такой мести. - Я полностью согласна с Мэйми, - вмешалась Эвелин. - Мы не можем понять, почему вам была предоставлена такая роль в этом интимном семейном деле. Каким образом вы оказались распорядителем завещания? Смерть моего мужа и без того печальное событие. - Бывшего мужа, - уточнила Мэйми. - Я была так же удивлена, как и все остальные. - Могу поспорить, что да, - заявила Эвелин, обрывая меня. Мэйми послала ей предупреждающий взгляд. - Ну, я не понимаю, почему мы должны ходить вокруг да около, - сердито буркнула Эвелин. - А я не понимаю, почему я должна сидеть и смотреть, как вы превращаете все в большую вонючую свару, - парировала Мэйми. - Если хотите, я могу рассказать последовательность событий, - вмешалась я. Мэйми взглянула на меня. - Пожалуйста. - Прежде всего, вы знаете, кто такая Ребекка Дэйс? Заговорила Эвелин. - Она была тетей Терренса. Ее брат Рэнделл был отцом Терренса. У нее был еще один брат, по имени Стерлинг, но он умер несколько лет назад. - Ребекка Дэйс была замужем за моим дедом, Квилленом Миллоуном. У них был единственный сын, мой отец, Рэнделл Терренс Миллоун.Насколько я знаю, он был любимым дядей Терренса. - Что не отвечает на мой вопрос, - сказала Эвелин. - Почему вы унаследовали все деньги, с такой дальней связью по крови? Вы вообще, седьмая вода на киселе. Это не кажется правильным. - Я расскажу вам все, что знаю, - сказала я и выдала всю историю в мучительных подробностях, надеясь освободиться от вопросов, которые она могла задать. Когда я закончила, обе женщины уставились на меня. Мэйми слегка покачивала головой, перечитывая последнюю страницу завещания, чтобы убедиться, что ничего не пропустила. - Что насчет свидетелей? Мы не знаем этих имен. - Они были его друзьями. - Ну, я рада, что у него были друзья, - сказала Эвелин. - Такое было не всегда. Я уверена, что вы понимаете, почему мы относимся к этому скептически. - Хотите рассказать, о чем вы думаете? Эвелин потянулась за завещанием и просмотрела страницы, как делала Мэйми. - Ну, кто такой этот мистер Сингер? Вы знаете? - Они с Терренсом встретились в убежище для бездомных. Я с ним познакомилась только на прошлой неделе. - Что насчет мисс Уайт и мистера Бейдера? - Я познакомилась с ними в то же самое время. Дэн Сингер говорил мне, что они трое засвидетельствовали завещание по просьбе Терренса. Все было честно и законно. - Они бездомные? - спросила Мэйми. Ее тон определил их в ту же низкую категорию, что и педофилов. - Да. Она моргнула. - У них есть проблемы с психикой? - Я не замечала. - Как насчет злоупотребления алкоголем и наркотиками? Упс, подумала я. - Я была с ними знакома всего неделю, - ответила я, как будто это лишало меня возможности иметь свое мнение. Очередь Эвелин. - Но вы понимаете, почему мы сомневаемся в этих подписях, если эти неудачники были пьяными или ненормальными. - Вообще-то, я думаю, что требуется только два свидетеля, поэтому я готова отказаться от одного из них. Мэйми уставилась на меня. - Это шутка? - Извините. Я не хотела быть грубой. Если вы сомневаетесь в их компетенции, можете нанять адвоката и вызвать их в суд. Нет смысла обсуждать эту тему, потому что никто из нас не является квалифицированным профессионалом в области психического здоровья. Насколько мне известно. Между бровей Мэйми появилась маленькая складка, но тон оставался мягким. - Все эти разговоры об адвокатах. Вы действительно этого хотите? - Все, чего я хочу, это избежать перехода на личные дебаты. - Но зачем вмешивать сюда адвокатов? - спросила Эвелин. - Мы заплатим им львиную долю, и что любой из нас выиграет? - Мы не можем об этом договориться между нами тремя. Это неудобно - - Речь не идет о неудобстве. Это вопрос о том, что правильно. Терренс был сердит, - сказала Эвелин. - Ладно, хорошо. Пока что, это правда. Она продолжала, слегка более примирительным тоном. - Я его не виню, я только хочу подчеркнуть, что если бы у него был шанс успокоиться, он бы передумал. - Но он не передумал. Фактически, все, что нам осталось, изложено в этом документе. - Вот чего вы не понимаете, - сказала Мэйми. - Терренс любил своих детей. Вы оказались вовлечены в драму, которая продолжалась много лет. Я не думаю, что вы можете оценить, через что они прошли. Не знаю, как Эвелин смогла высоко держать голову.