Я не особенно спешила, думая, что Вилльям выйдет из самолета одним из последних, страдая от своего болезненного, возможно, опасного для жизни, состояния. Прошла через стеклянные двери в маленький дворик и заняла место у невысокой стенки, наблюдая, как служащий в форме толкал к самолету кресло на колесиках. Мотор выключился. Подали трап. После небольшой задержки дверь открылась и появился Вилльям, с тростью, висевшей на локте. Ветер взъерошил его белые волосы и трепал полы пиджака. За ним следовала стюардесса, нежно поддержав его под локоток, когда он начал спускаться по трапу. Вилльям не шлепнул ее по руке, но был явно обижен ее жестом и рывком освободил руку. Он был прилично одет для путешествия, в тот же самый темный костюм-тройку, который носил на похороны и в гости. Он не спешил, спускаясь по лестнице как маленький ребенок, одна нога на ступеньку, потом другая, прежде, чем сделать следующий шаг. Остальные пассажиры сгрудились у двери, пытаясь понять, что вызвало задержку. Вилльям не торопился. Это был элегантный джентльмен, с такой же стройной фигурой, как у Генри. Он спустился, повернулся и стал ждать у подножия трапа, опираясь на трость, пока остальные пассажиры проходили мимо, бросая на него косые взгляды. Вышел пилот, неся большую красную парусиновую сумку, с сетками по бокам. За ним появился второй пилот, с черным чемоданом на колесиках, принадлежавшем Вилльяму. Каким-то образом он не только добился права первым выйти из самолета, но и заставил помогать себе весь экипаж. Они, наверное, были счастливы от него избавиться. А Вилльям, казалось, принимал помощь как нечто само собой разумеющееся. Насколько я могла судить, с ним все было в порядке, по крайней мере, он мог самостоятельно передвигаться. Он попросил пилота поставить сумку в кресло, с которым он справился сам, толкая в сторону терминала. Заметив меня, он вздрогнул и схватился за поясницу, будто почувствовав резкую боль. Второй пилот выдвинул ручку чемодана и повез его за собой. Когда Вилльям со своей веселой бандой подошли к терминалу, я вышла навстречу и приняла на себя ответственность за чемодан, пробормотав благодарности. Вилльям остановился и оперся на ручки кресла. - Дай мне передохнуть. Это быля тяжелая поездка. Три пересадки. Я подозревала, что он надеялся вызвать сочувствие, которое я послушно предложила, пока он не поднял ставки. - Ты, должно быть, совсем без сил. - Не волнуйся. Мне только нужна минутка. - Почему бы тебе не воспользоваться креслом? Я повезу тебя, это сэкономит несколько шагов. - Нет, нет. Я хочу сам... пока могу. Ты пока подгони машину. Я сомневаюсь, что смогу дойти до стоянки. Посижу на скамейке у входа. - Как насчет багажа? - Это все. Я решила захватить с собой сумку. Положу ее в багажник, развернусь и заберу Вилльяма. Я схватила сумку за ручку и подняла с кресла. Она была тяжелее, чем я ожидала, и содержимое переместилось, как будто Вилльям засунул туда шар для боулинга и не закрепил. - Ой! Что там у тебя? Я присела и наклонилась, чтобы заглянуть через сетку. Шипящая белая кошка, с коричневыми и черными пятнами, заложила уши назад и плюнула. Я отскочила, с колотящимся сердцем. Эта кошка была такой же, как фильмах ужасов, которая неожиданно выскакивает, когда вы ждете парня с окровавленным тесаком. - Откуда это взялось? - спросила я, массируя грудную клетку. - Я привез кота, - заявил Вилльям самодовольно. - Я не мог позволить себе его бросить. Льюис собирался утопить его в пруду. - Я не удивляюсь. Такая злобная зверюга. - Не такая злобная, как могла бы быть, если бы я не настоял на своем. Я хотел, чтобы кот был со мной в салоне, но служащая, которая продавала билеты, мне отказала. Я знал, что будет место под сиденьем впереди, но она заявила, что кот летит с багажом или не летит вообще. Ее начальник тоже спорил со мной, пока я не упомянул своего адвоката. - Откуда этот кот вообще взялся? - Чарли подобрал его несколько месяцев назад. Льюис возражал с самого начала, что только показывает, какой он бессердечный. - А, это та самая кошка, о которую споткнулась Нелл, когда сломала бедро. - Ну да, но это не была вина кошки. Даже Нелл признала, что должна была лучше смотреть под ноги. Вилльям поскреб по верху сумки, что заставило кота носиться туда-сюда, рикошетя от краев. - Очень игривый, - заметил он. Кот начал скрести сумку когтями так сильно, что молния слегка сдвинулась. Я застегнула ее обратно, но не решалась больше прикасаться к переноске. Я не думала, что кот может достать меня когтями, но не была уверена, что кот об этом знает. Я поставила сумку в кресло на колесиках и довезла до входа. Ни за какие коврижки я не собиралась тащить кота до машины. Вилльям остался на скамейке с сумкой у ног, пока я вернулась в машину, заплатила за парковку и подъехала ко входу. Вилльям наклонился и сказал что-то коту, потом отпрыгнул, так же, как и я. Видимо, он так увлекся кошачьей игривостью, что забыл о его недостатках. Я положила чемодан в багажник и осторожно поставила сумку в пространство за водительским сиденьем. Вилльям занял место впереди, морщась от боли. - Ты в порядке? - Да. Не обращай на меня внимания. Не успела я проехать трех метров, как кот издал продолжительный вопль, тон менялся вверх и вниз, как при тирольском пении. - Он всегда так? - О, нет. Только в машине по дороге в аэропорт и во время всех трех перелетов. Авиапассажиры могут быть очень неприятными, когда что-то делается не так, как им хочется. У женщины впереди меня была ужасная маленькая девочка, которая все время кричала и плакала, но кто-нибудь жаловался? Нет. - Это мальчик или девочка? - Я не уверен. Думаю, что надо посмотреть на что-то внизу, но коту не понравится эта идея. Чарли должен знать. Он водил его к ветеринару. - Но у него есть имя? Джо? Салли? Это может быть подсказкой. - Мы называли кота просто «котом». Я уверен, что Нелл или Чарли придумали бы имя, но Льюис все время грозился его выкинуть, и никто из них не хотел слишком привязаться. Если подумать, я спас ему жизнь. Бескорыстный акт с моей стороны. - Молодец. Должна сказать, я удивляюсь, что Рози согласилась. Где вы собираетесь его держать? Вилльям и Рози занимали квартиру с двумя спальнями над таверной. Я там никогда не была, но Генри рассказывал, что комнаты маленькие, темные и забиты мебелью. - О, это не для меня, - ответил Вилльям. - Я думал, Генри будет рад компании. - А Генри знает об этом? - Еще нет. - О боже. - Ты думаешь, могут возникнуть проблемы? - Не знаю. Какое-то время мы ехали в молчании, кроме кота, который теперь рычал и упорно работал когтями над парусиной, между глухими ударами, когда он бросался из стороны в сторону. Я пыталась представить себе реакцию Генри, которая, как я знала, будет искренней, прочувствованной и, возможно, громкой. Я никогда не держала кошек, но всегда предполагала, что для них должны быть какие-то принадлежности. Посмотрела на Вилльяма и спросила: - Как насчет кошачьего лотка? Разве не там они делают свои дела? Он моргнул. - Это не обязательно, как ты думаешь? Нелл выпускала его во двор. - Но мы живем на оживленной улице. Кот может попасть под машину. У Генри и без того полно дел, чтобы еще убирать кошачьи какашки с дивана. - Возможно, ты права. Нам лучше заехать в магазин. Ты пойдешь, а я посмотрю за котом. Наверное, до Вилльяма дошло, что его план был не очень удачным, потому что его проблемы со спиной внезапно дали о себе знать. Он издал короткий стон и всосал воздух сквозь зубы. - Ты уверен, что не хочешь, чтобы я отвезла тебя, а потом вернулась? Я тут же сообразила, что Вилльям слишком умен, чтобы представить кота Генри без кого-то еще под рукой. Генри понизит свой тон, если я буду присутствовать. - Боль приходит и уходит. Иногда просто покалывает или ноет. Иногда резкая боль. Врач сказал, это может быть смещение позвонков или стеноз позвоночника. Мне нужно пройти тесты. - Бедняжка. Для Вилльяма слово «тест» было прелюдией к смертельным диагнозам. Я свернула с 101 шоссе на Капилло и проехала боковымии улочками к ближайшему маркету. Оставила в машине вопящего кота, пока Вилльям хромал туда-сюда по стоянке, бросая в мою сторону жалобные взгляды. Я вошла в магазин и бродила по отделу, посвященному домашним питомцам, бросая в тележку разные предметы. Лоток был легким выбором, но там оказалось пять или шесть видов наполнителя, и я не имела понятия, что предпочитают кошки. В конце концов я выбрала один, с четырьмя котятами на пакете. Потом взяла пакет сухого корма, немного поколебавшись насчет курицы или тунца. Еще купила десять маленьких баночек влажного корма, выбирая те, которые понравились бы мне, будь я кошкой, только не такой злобной.