- Я бы не назвала это большой высотой. - Высота, по сравнению со мной. Я не знала, ощущал ли он себя жертвой, или был реалистом. Услышала, как забулькала кофеварка, и встала. - Что вам добавить в кофе? - Молоко и две ложки сахара, пожалуйста. - Сахар точно, а с молоком могут быть проблемы. Посмотрю, что можно сделать. Я прошла в кухню, открыла маленький холодильник и понюхала пакет с молоком. Немножко пахнет кислым, но я слышала, что капли молока наверху могут скиснуть раньше всего остального. Налила две кружки кофе и плеснула молока в свою, чтобы проверить, не свернется ли оно. Никаких свидетельств скисания, так что я щедро добавила молока в кружку Данди и вернула пакет в холодильник. Я принесла ему кружку с кофе и два пакетика сахара и устроилась в своем кресле на колесиках. - Ой, пока я не забыла. Я наклонилась, достала из сумки три пачки сигарет и подтолкнула к нему через стол. - Считайте это взяткой. - Большое спасибо. Я дам по пачке Перл и Феликсу. - Особенно Перл. Я рассчитывала подняться в ее глазах. В разговоре наступил перерыв. Обычно я даю молчанию длиться до тех пор, пока собеседник почувствует себя достаточно неуютно, чтобы высказать, что у него на душе. На этот раз я начала первой. - Я не думаю, что вы проделали весь путь, чтобы нанести формальный визит. - Не совсем. Не поймите меня неправильно, но ваши расспросы о Терренсе действительно расстроили Перл. - О чем я вполне осведомлена. Что за большое дело? - Она говорит, что от вас пахнет копом. - Потому что я была копом, давным-давно. Я проработала в отделении полиции два года, а потом ушла. Я люблю играть по правилам, когда мне это подходит, но не люблю ни перед кем отвечать. - Это можно понять. Но опять же, дня не прошло, как Терренс умер, а вы уже пришли вынюхивать. Ее слова, не мои. - «Вынюхивать» - странное слово. Я же сказала, что хочу разыскать его семью, что не является государственным преступлением. Сейчас он — Джон Доу. Его имя может быть Терренс, но это все, что у нас есть. Офис коронера завален работой, так что я предложила попробовать узнать, что смогу. А она что думает? - Она подозрительна по натуре, а я — наоборот. Я верю, что большинство людей честные, пока не доказано обратное. - Я тоже так считаю. Что еще ее беспокоит? Пока вы здесь, мы можем выложить на стол все карты. - Она думает, что вы не сказали, на кого в самом деле работаете. - Она думает, что я — агент под прикрытием? Я работаю сама на себя. Никакие мои дела никогда не были связаны с Терренсом — живым или мертвым. Не верите — можете проверить мои записи. - Вы не работаете на больницу Санта-Терезы? - Не-а. - Вы вообще никак не связаны с больницей или университетом? - Абсолютно никак. Я — фрилансер. Могу в этом поклясться. У меня нет клиентов медицинской профессии или в любой подобной области. И это включает дантистов и педиатров. Я не знаю, как еще убедить вас в своей искренности. - Я передам ей это. - Ну что, все выяснили? - Насколько меня это волнует. - Хорошо. Теперь моя очередь. Для чего Терренсу понадобились услуги частного детектива? Я спрашивала раньше, но ответа не получила. - Он не вдавался в детали, но я знаю, что у него было на уме. Он думал, что у него здесь могут быть родственники. Когда он рос, у него был дядя, которого он очень любил. Они были очень близки, пока он был ребенком, но потом не виделись много лет. Говорил, что навещал дядю вскоре после того, как тот переехал в Санта-Терезу. Потом он узнал, что дядя умер. Он хотел связаться с родственниками, предполагая, что кто-то остался. - Он когда-нибудь упоминал имя дяди? - Нет. Я слышал, как он говорил об этом с кем-то другим. - Почему он выбрал меня, когда в городе есть полдюжины частных детективов? - Вы знаете парня по имени Пинки Форд? - Конечно. А вы откуда его знаете? - Его все знают в городе, а может и в мире. Давно его не видел, но он живет в большом желтом «кадиллаке», который паркует то там, то сям. Терренс порасспрашивал, и Пинки сказал, что на вас можно положиться. - Приятно слышать. Данди наклонил голову набок. - А вы откуда его знаете? Не кажется, что это ваш тип. - Долгая история, отложим до следующего раза. - Я могу поймать вас на слове. А пока, что еще я могу рассказать о Терренсе? - Вы знаете, откуда он? - Бэйкерсфилд. Не знаю, родился ли он там, но судя по его словам, он там прожил большую часть жизни. - Вы познакомились в приюте? - Точно. Он приехал сюда в январе, на автобусе. Он сидел в тюрьме, в Соледаде. Он говорил, что это было пожизненное заключение, но это все, что я знаю. Он не любил об этом говорить. Он проспал пару ночей под шоссейным мостом и понял, что это была плохая идея. Попрошайки с картонными плакатами — не такие безобидные, как все мы. Когда вы стоите и попрошайничаете вдоль дороги, это совсем другая рабочая этика. Терренс попробовал обратиться в Спасательную Миссию, но они требовали, чтобы он поклялся бросить алкоголь, чего он не собирался делать. Он услышал о приюте, и когда пришел, первым, с кем он познакомился, была Перл. Она познакомила его с Феликсом и мной. В приюте тебе не обязательно быть трезвым, но лучше не быть буйным. Устроишь скандал — и тебя выгонят. - Кажется, хорошее место. Я заходила туда позавчера, искала вас. - По воскресеньям мы играем в дарт. В спортивном баре, через квартал, каждую неделю проводят соревнования. - Вы выигрываете? - Зависит от того, какой это день и сколько я выпил. - Я заметила, что у женщины впереди меня в очереди была карточка приюта, как документ. По крайней мере, я так подумала. Интересно, была ли такая у Терренса? Я спрашиваю, потому что, когда его нашли, при нем не было никаких документов. - О, у него была карточка. Я в этом уверен. Ему выдали такую, так что он мог там есть вместе с нами. Кто-то ушел вместе со всеми его вещами, так что карточка могла быть в его тележке. - Он не жил в приюте? - Только не он. Ему не нужна была кровать. По ночам он не хотел быть с другими людьми. Большую часть времени он был пьян и проводил время с парнем, который находился в таком же плачевном состоянии. Время от времени он пытался исправиться, но без особого успеха. - Так что он находился в Санта-Терезе сколько, восемь или девять месяцев? - Где-то так. Ему здесь нравилось. Он говорил, что никогда не уедет в другое место. В марте другой парень умер, и Терренс запил так, что дело кончилось тюрьмой. После этого он бросил пить на пару недель. Потом снова начал и однажды упал на улице. Ему повезло, что он тогда не умер. Болеутоляющие таблетки и алкоголь — плохая смесь. - Это не шутка. Болеутоляющие? Откуда они взялись? - В Соледаде какие-то ребята напали на него со свинцовыми трубами. Разнесли ему всю ногу, оставив хромым и с постоянными болями. Он плохо спал из-за этого. Ему нужно было вставать время от времени и ходить, чтобы боль прошла. Это еще одна причина, по которой он предпочитал спать на воздухе, чтобы никого не беспокоить. - Я видела его ногу в морге. А почему на него напали? - Он не говорил. Когда его спрашивали о некоторых вещах, он только мотал головой. После второго запоя он попал в больницу. Ему сделали детоксикацию и положили на реабилитацию. Потом он снова оказался на улице. Не думаю, чтобы он продержался неделю. По-моему, это был только вопрос времени, прежде чем его демоны овладели им и забрали с собой. - Это то, что случилось? - Нет. Он попал в программу, которая поставила его на ноги. - Видимо, не навсегда.