Илья всё же рискнул примерно через полчаса включить одну из камер. Не то предчувствие сработало, не то просто так совпало. Перед закрытыми воротами стояло несколько человек. Видео показало пожар и то, что люди отчаялись. Кто-то сидел, обхватив голову рукам, кто-то рыдал. Но дверь ворот открылась и их запустили внутрь. Подробности я ожидал узнать позже. Кто рискнул? Там ведь кругом радиация. Пока же по плану ужин для «постояльцев». Горничную никому не обещаю, но сам накормлю. Не думаю, что народ сильно обрадует такой ужин. В меню на одного человека были овсяные хлебцы (в сто граммах 170 ккал), баночка сайры (778 ккал), к рыбе четыре сухарика в вакуумной упаковке (160 ккал) и пачка сладкого печенья (500 ккал). И это ещё много по тем нормам, что мы заявили. Просто сегодня первый день, у людей стресс, не стоит их сразу и питанием разочаровывать. Подумав немного, я вскрыл ведерко с чупа-чупсами. Выдам по одному детям. Тоже для успокоения. Развозить столь щедрый ужин я собирался на специальной тележке. Была у меня такая как для официантов. Ещё раз мысленно пересчитав народ (вроде шестнадцать человек), загрузил продукты и пошел по боксам. Сан Палыча пропустил, у него еда есть. Мало будет —у меня спросит, а будить пьяного — неблагодарное занятие. Николай с семьёй открыли сразу и очень мне обрадовались, закидали вопросами. На часть из них я смог ответить, на остальные, типа того насколько надёжно укрытие, ответил обтекаемо. Выдал маленькой Наде сладость, забрал анкеты, просветил, что в аптечке, закреплённой на двери, имеются не только предметы первой помощи, но и валерьянка, нитроглицерин и валидол. Вера плакала, спрашивала, не приехала ли её мама. Обещал узнать, есть ли такой человек в убежище. Далее двинулся к пятому боксу. Скандальное семейство там сидело в полном составе (девятый блок не использовали). Вопросов не задали, анкеты не заполнили. В ответ я не стал выдавать продукты. Пообещал, что вернусь минут через десять. Нет анкет — нет еды. Больше ни с кем проблем не возникло. Обмен еды на анкеты состоялся без вопросов. Разве что Лев, который диабетик, сообщил, что ему не вся еда подходит. Посочувствовал на словах. Мысленно же испытал досаду. Не помню я, чтобы мы запаслись пакетами для трупов такого размера. Камеры для захоронения подготовлены чуть выше цементного завода, а вот с «тарой» могли возникнуть проблемы. Пусть и цинично звучит, но там, на поверхности, погибают миллионы людей, и у меня не хватит сил проявлять человеколюбие к каждому. В пятом боксе наконец заполнили анкеты. Семейство имело фамилию Храмовы, но Хамовы им больше бы подошло. Эльвира Эдуардовна, мать Ирины, всем своим видом демонстрировала, что я обслуживающий персонал, а она королевна, соизволившая спуститься в укрытие. Это она просто не в курсе, что именно я буду распределять их всех на работы. Могу поставить и дерьмо в компост загружать. Нас снова тряхнуло. Храмовы дверь закрыли, а я не успел ни за что ухватиться. Тележка с колёсиками не была предназначена для сохранения равновесия. А тут ещё и качнуло из стороны в сторону. Ударившись локтем о стену, я поспешил вперёд. Куда там! Затрясло и закачало так, что я упал. Дальше уже на четвереньках толкал тележку, попутно собирая рассыпавшиеся анкеты. Из-за дверей послышались женские крики. Мне тоже было страшно. Тут ещё стали сыпаться с потолка пыль и мелкий мусор. Тележку я упрямо дотолкал до склада и занес внутрь, закрыл дверь и, сунув за пазуху анкеты, всё так же на четырёх конечностях шустро пополз к своему боксу. Поднялся на ноги я возле двери и только повернул ручку, как нас в очередной раз тряхнуло. Думал, вырву дверь с петлями. Меня развернуло всем корпусом и шмякнуло о стену. Снова предпочёл иметь четыре опоры вместо двух. С горем пополам влез в бокс и даже дверь захлопнул, повернув колесо фиксирующей ручки. Кошки продолжали выть, их переноска сдвинулась к углу. Выманивать животных я не стал. Раз нервничают, точно меня оцарапают. Следующие полчаса нас продолжало потряхивать, но без серьёзных колебаний. Зато земля из горшков с цитрусовыми растениями разлеталась по комнате. Запоздало я кинулся к экрану. Илья ведь не зря дополнительно ремни предусмотрел. В промежутке, пока несильно трясло, успел примотать экран к кронштейну ремнями крест-накрест. После забрался на диван и, свернувшись в позу эмбриона, попытался абстрагироваться от действительности. Тряска перешла в лёгкую дрожь. Из прочитанного ранее материала, который был для всех работников объекта обязательным для ознакомления, я знал, что при ядерных бомбардировках землетрясения — обычное явление. Не исключен сдвиг тектонических плит, в том числе когда сжимаются пустые полости. Как раз на этот случай у нас столько дублирующих коридоров. Новиков устроил убежище в районе относительно молодых гор. Здесь и без ядерных бомб случались серьёзные землетрясения. Спасибо, что вулканической активности на Кавказе нет, но от падения камней на голову жилые боксы не застрахованы. Вернее, серьёзные бетонные стяжки с арматурой есть на всех этажах. Но потолки ничем не прикрыты. Было бы у нас больше времени, возможно, и эту проблему решили бы. Инженеры сказали, система вентиляции каждого бокса прикроет людей при несильных толчках, но от чего-то глобального не спастись. Какие проблемы могли возникнуть, я примерно понимал и мысленно молился, чтобы все наши усилия по обустройству этого объекта не пропали даром. Что трясёт и качает — не страшно. Главное по нам ни одна бомба до сих пор не попала. Если бы это случилось, сработало бы оповещение или нас просто засыпало бы. Объект построен для спасения людей конкретно от радиации и последствий ядерной зимы. По поводу последней мнения учёных разнились. Кто-то прогнозировал, что она продлится лет восемь-десять, но не менее авторитетные мужи уверяли, что атмосфера планеты очистится самостоятельно за более короткий срок, который вычисляется исходя из количества сброшенных бомб. Проводили же раньше испытания. С 1945 года, когда американцы сбросили первые на Хиросиму и Нагасаки, проведено примерно две тысячи испытаний разными странами. Безусловно, это случилось не за один год и не служит доказательством того, что атмосфера сумеет очиститься за короткий срок. Нам предстоит узнать на практике, как это будет на самом деле. Если выживем. Дрожь земли я продолжал ощущать всем телом. Потрескивала штукатурка на стенах. Над дверью образовалась приличная трещина, которая понемногу расширялась. Кстати, кошки выть перестали. Зато я услышал другой посторонний шум: стучало в коридоре. Некоторое время я пытался игнорировать посторонний звук, но не выдержал, уж больно он меня заинтриговал, и осторожно выглянул в коридор. К моему изумлению, это не имело никакого отношения к последствиям землетрясения. Всё оказалось прозаичнее — мадам Храмова стояла в начале коридора и долбила носком туфли дверь в кладовую. От изумления я не сразу окликнул даму. Потом наши взгляды встретились и женщина визгливым тоном заявила: — Комендант, почему вы не в первой комнате? Вы же сами нам свой номер назвали. — От такого запроса я вообще опешил. — Я вас ищу, а вы не выполняете своих обязанностей! — Хм… Я в первой комнате, а вы стучите в кладовую, — обрёл я дар речи. — Что у вас случилось? — Мужу нужна срочная медицинская помощь, а все двери закрыты! — Пойдёмте посмотрим, — вздохнул я тяжело. Алёна сразу предупредила, что во время карантина к ней можно обращаться в самом крайней случае, когда просто смертельная угроза и никак иначе. Что лечить истерики она не собирается. Со всеми депрессиями нам придётся разбираться на местах. В том числе с инфарктами и инсультами. Такой вот естественный отбор. Нацепив снова маску и прихватив медицинский чемоданчик, я последовал за Эльвирой Эдуардовной в пятый бокс. Медицинская помощь там действительно требовалась, но случай явно несмертельный. Храмов рассёк себе лоб, ударившись обо что-то во время сильной тряски. Можно было просто протереть лоб и залепить лейкопластырем, но решил, так сказать, показать свои умения. Заодно избежать лишних жалоб на невнимание. Изучение первичной помощи мы все без исключения проходили. Андреевич оплатил для персонала краткий курс. За три дня я обучился на манекене как делать искусственное дыхание, как правильно укладывать человека, потерявшего сознание от удара по голове, от электрического, и так далее. Также нас научили накладывать швы на фактическом примере. Для этого выделили свиную ногу с порезами кожи. На ней мы тренировались завязывать узлы и протыкать шкуру специальными иглами. Не совсем похоже на человеческую, но для тренировки подошло. Не ожидал, что именно это мне понадобится в первый же день консервации объекта. Сделав обезболивающий укол, я протёр обеззараживающими салфетками место удара и под пристальным вниманием Храмовой завязал два неказистых узелка. Типа зашил. Смазал йодом и залепил пластырем. На этом свою миссию закончил и удалился в свой блок. Пол под ногами продолжал подрагивать, но я уже пришёл в себя. Не засыпало, не обвалился потолок — значит, жить будем. Мне пора забивать данные своих подопечных в общую таблицу. Только раскрыл ноутбук, как рация голосом Сашки напомнила мне об этом. Ответил, что оказывал помощь пострадавшему. Меня переключили на Алёну. Та попросила прислать на следующий день фото моего творчества. Ещё час я потратил на вбивание данных из анкет. Конкретно по нужной мне специальности никого не было. Разве что блогерша два месяца проработала озеленителем. Николай был программистом, его жена Вера — преподавателем русского языка и литературы. Мама, которая с дочкой из шестого блока, тоже несильно порадовала своей специальностью продавца. Кстати, девочке Юле пятнадцать лет. Я бы ей года на два меньше дал. Не сформировалась ещё девчушка. Мальчишки из седьмого и восьмого боксов были шести и девяти лет. Дима и Саша. Их родители Ольга Федоровна и Константин Романович являлись менеджерами чего-то там по продажам. Увы, не садовники и не агрономы. Коммерческий директор Марк Игоревич из десятого блока тоже никаким боком мне не подходил. А его сосед Ярослав Матвеев действительно оказался просто соседом. Не было у меня тогда времени разбираться кто и чего. Они же вместе пришли, я и подумал на них, что отец с сыном. Оказалось, это посторонние друг другу люди. Нужно будет утром их расселить. Места у меня предостаточно, и я сам решаю, кто и где будет проживать в моём коридоре. Потом из общей гостиной, где у меня филиал оранжереи, добавлю им в боксы растений. Предположу, что Ярослава мне подсунул Андреевич по той причине, что парень окончил дизайнерские курсы. Я тоже вначале пытался выдать себя за ландшафтного дизайнера. Впрочем, сделаю из парня садовника, даже если он этого не хочет. Самым бесполезным членом моей команды был толстяк диабетик. Он даже изначальную профессию не указал. Записал, что инвалид второй группы. Явно не планировал работать и как-то помогать. Мол, спасли, вот и продолжайте дальше содержать это бесполезное тело. В последнее время я перестал сочувствовать всем подряд, оценивая людей по их полезности для возрождения цивилизации в будущем. Мы здесь на объекте настолько прониклись этой идеей, что я сам не заметил, когда это стало частью моей веры в наше предназначение. Думаю, что и у других комендантов имеются «бесполезные» люди. За последние полчаса до закрытия ворот к нам успели добраться те, кто просто оказался рядом на трассе. С удивлением я прочитал в списке у Людмилы Ивановны, заведующей будущими поварами, одну балерину! Навык сомнительной полезности, зато этой Офелии двадцать девять лет. Вполне годится для пополнения населения планеты. Моего толстяка в этом плане не получится использовать. Наследственность у него паршивая. Куда пристроить его на работу, тоже не придумал. Пусть пока убирается в общем коридоре и гостиной. Там из горшков с растениями натрясло прилично земли. Нужно будет всё вычистить и убрать. Вообще-то с утра убирался сам. Народ официально на карантине. Их даже в коридор нельзя выпускать. Когда развозил завтрак — хлебцы (140 ккал) и буженину консервированную (257 ккал), попросил всех измерить температуру. Снова напомнил о валерьянке для особо впечатлительных. Алёна говорила, что валерьяна сразу и моментально не помогает. Для обретения спокойствия нужно дня три пропить. В любом случае более сильных препаратов мы не предлагали. Мальчишки из седьмого бокса немного засопливились. Напомнил их родителям, что у нас изоляция. Пусть развлекают детей как хотят. В сундуках имеются ноутбуки. Там хватает игр и закаченных книг для чтения. Больше ничего я временно предложить не мог. Гостиную запер ещё с вечера, так что дальше общего коридора мои подопечные в любом случае не уйдут. Илья начал вскоре транслировать правила и объяснять, что представляет из себя наше убежище. Пообещал, что воду в душевых и туалетах дадут после обеда. А сейчас все механики и сантехники проверяют повреждения. Мне бы тоже не помешало проверить участки. По минус пятому и шестому этажам я быстро пробежался. Заглядывал в коридоры с пастбищами, но сильно не вникал, как там с поливом будут без меня разбираться. Главная проблема могла возникнуть после сильной тряски на минус седьмом этаже. В «саду» парочка яблонь накренилась, гуси не пострадали. Один только немного прихрамывал. Рыбу из бассейна не выплеснуло, но вокруг всё забрызгало. Убирать последствия я не стал. Вернусь позже. Как я и ожидал, проблема возникла на клубничной ферме. Что там творилось, словами не передать! Считай, вся клубника на полу вперемешку с гидропоникой и лотками. У меня просто руки опустились. Помчался наверх к Андреевичу клянчить помощников. — Серёга, все на работах. Сам видел, сколько всего пострадало. Обвалились два коридора с техникой на первом этаже. Но главное, обеспечить подачу воздуха, на втором месте вода. С реактором проблем вроде нет. С десяток датчиков заменили, но инженеры все равно обстановку контролируют. Сам понимаешь, твоя клубника сейчас не актуальна. Это я понимал, но хотелось сохранить плоды своих трудов. — А если я возьму из подопечных? Одного-двух. Они на карантине, но в теплице никого нет. Я с утра проверил больных и здоровых. — Бери под свою ответственность, — устало махнул рукой Андреевич. За помощью я обратился к Николаю. Тот без лишних вопросов начал собираться. Переобулся в удобную обувь, спросил, что ещё потребуется. Я, в свою очередь, попросил его пока носить маску. Размеры моей фермы произвели на Николая неизгладимое впечатление. — Это всего четверть была задействована. Витамины! Нужно расширяться и ещё высаживать клубничные кусты. Я бы предложил тебе это как основное место работы. — Все будут работать? — уточнил Николай. — Без исключения. И как ты понимаешь, работа у нас разная по степени и сложности. Здесь, когда мы приведём всё в порядок, не так-то и трудно. Показав, что нужно делать, я отправился дальше проверять своё хозяйство. Больше волновался за элитные растения. Воды нет и поливать нужно вручную. Повезло, что Сан Палыч всё же проспался. Смурной и небритый, он появился на рабочем месте. — Вручную полью из бадьи под компост, — пообещал он. — Ты сходи на ферму нулевого коридора. Я заглянул и пошёл тебя искать. — Всё так плохо? — Лампы побило. Стеллажи перекосило, все салаты вылетели и перемешались со стеклом. Описанное повергло в уныние. Но деваться некуда, нужно приводить ферму в порядок. Дав указания Николаю, чтоб в случае вопросов задавал их деду, побежал в свой пятый коридор. Ферма со всякой зеленью действительно серьёзно пострадала. Стеллажи оказались слишком лёгкими и хрупкими для той тряски, что мы испытали. Подрагивание почвы так и продолжалось, но напоминало небольшую вибрацию, чем землетрясение. Надеюсь, в ближайшее время сильных толчков не будет, ферму нужно восстанавливать. Не слишком сложная, но кропотливая работа. Немного подумав, я направился в шестой бокс. Мама с дочкой моё предложение поработать восприняли без негатива. Похоже, они заскучали, сидя в четырёх стенах. Объяснил дамам принцип функционирования фермы и начал выправлять покосившиеся стеллажи. Юля собирала уцелевшую зелень. Мария Александровна сметала мусор. И тут возникла очередная проблема. Всю органику мы утилизируем в виде корма свиньям или отправляем в компост. Ставшую некондиционной зелень можно отдать тем же коровам. Но в данном случае всё перемешано с осколками пластика и стекла. Примерно треть креплений ламп не выдержало. Причём верхний свет не пострадал, а фитолампы для растений побились. Хотя я их плёнкой и скотчем фиксировал. Своим подопечным пояснил сложность задачи, что нельзя смешивать растительный мусор со стеклом и пока соберём его в пакет. Потом я собранное прополоскаю и закину в компост. Остальной мусор отправим в утилизатор, расположенный в начале коридора. Дальше по трубе он попадёт на третий этаж, где его вынут и отнесут в одно место. В будущем это всё будет перерабатываться. Разбор мусора относится к обязательным работам для всех. Скоро выставят списки очередности. Выносить баки с фекалиями для удобрений тоже придётся. Правда, этот вид работ относится к штрафным. Обычная очередь может отодвинуться при условии, что найдутся штрафники. В том, что таковые будут, я ничуть не сомневался. — Сергей, а вы видели пожары? — отвлекла меня от работы Мария Александровна. — Не успел посмотреть, всё утро в хлопотах, — ответил я. Наверное, Илья успел что-то показать с наружных работающих камер. Позже, как будет время, посмотрю записи.