Предрассветное время — самое его любимое, тихое. Было в нём что-то от непознанной магии и необъяснимо безмятежное. Трой любил его, глядя на земли Ильхада. Специально поднимался на смотровую площадку одной из башен замка и смотрел, как солнце просыпалось. Воздух в горах ранним утром чист и прозрачен. А иногда можно увидеть лёгкий золотой туман. Как и дома, так и здесь, в Аделхейте, край неба, обращённый к востоку, начинает неспешно розоветь. На фоне светлеющего горизонта уже проступают силуэты деревьев, которые ещё недавно стояли тёмными великанами. Вот только в заснеженных землях Ильхада они в этот час преображаются, изукрашенные серебром, и каждая ветка сверкает в лучах солнца, а каждый изгиб переливается всеми цветами радуги. Всё так невероятно красиво… Невозможно передать всего великолепия снежного утра. Нужно увидеть это своими глазами. Только тогда можно понять, как прекрасен Ильхад. А морозный воздух ни с чем не сравнить. Он так свеж и чист, как вода в роднике. Здесь же, во власти тёплого мягкого климата Аделхейта, всё иначе. День будет жарким, и лишь сейчас утренняя прохлада стелется над землёй. В тот момент, когда горизонт розовеет, просыпаются и первые птицы. — На кого ты похож? — голос отца прозвучал неожиданно, словно порыв ледяного ветра, но Трой лишь мрачно продолжил смотреть в окно, опираясь обеими ладонями на подоконник. — Люди говорят, что на своего отца, — отозвался молодой человек, и всё же повернулся к Левену, теперь прислоняясь к тому же подоконнику и складывая руки на груди. Ткань на испорченном рукаве рубашки треснула при этих действиях, и эйсель Миклос поджал тонкие губы, с раздражением глядя на своего перепачканного, взъерошенного сына. — Ты сбежал. Покинул дом без предупреждения! Ты посмел показаться в подобном виде перед народом, и именно в такой час! — голос Левена зазвенел в нависшей тишине, — скоро рассвет. Ты знаешь, что он с собой принесёт. И при этом остаёшься таким безответственным! Прекрасные белоснежные одежды повелителя лескатов сверкали серебром. Великолепное шитьё покрывало полы камзола, широкие манжеты и высокий воротник, не позволяли мужчине опустить свой подбородок, хотя в этом и не было особой надобности. Сколько Трой помнил отца, тот всегда был полон высокомерия. Миклос сделал несколько шагов по просторному нижнему залу и длинная накидка, мягкими складками легла у его ног. — Ты продолжаешь делать вид, что не понимаешь всей важности нашей миссии! — Я прекрасно понимаю твой голод до драконьих земель! — прорычал Трой, сжимая руки в кулаки. Тёплый порыв ветра колыхнул лёгкие шторы, которые, словно крылья взметнулись за спиной юноши. — Ты так жаждешь Бриартак, что потерял сон! Что в этих землях такого особенного? Из-за гнездовий иманолов? Шахты субиров не дают тебе покоя? Или близость к порту Скендера? — Как ты посмел снять перчатку перед жалким приёмышем? — игнорируя вопрос сына, холодно произнёс Левен. Голубые глаза мужчины сверкнули льдом, и он тряхнул головой, убирая за спину длинные пряди белых волос. — Он сын эйслин Кайонаодх, — мрачно хмыкнул Трой, и на его губах заиграла презрительная усмешка, — и кажется, спутал все твои планы, отец. Жалеешь, что мальчишку не проглотил макои? Вот была бы удача, верно? — Глупый мальчишка… — нервно выдохнул Левен, — ступай! Приведи себя в порядок! — Я не желаю присутствовать на Совете, — кинул ему Трой, убирая руки в карманы перепачканных штанов. Он до сих пор ощущал тепло от ладони рыжего мальчишки. К чему вообще идти во дворец, когда есть вполне законный претендент на Бриартак? Он должен смотреть в глаза эйслин, которая схоронила всю свою семью? Принимать из рук короля символичный меч, которого по закону чести и касаться не должен был! Проклятье! — Вар Кайонаодх будет защищать свой род и право на наследование. Мне там не место… — сухо отозвался молодой человек, — ты забыл о чести, отец? Трой не стал дожидаться ответа Левена, и прошёл мимо, направляясь к широкой лестнице за его спиной. Юноша взбежал по ступеням, затем теряясь в одном из коридоров второго этажа, оставляя лорда Миклоса наедине со своими мыслями. — Что если я никогда не забывал о ней, сын? — Левен заложил руки за спину и неспешно вышел на открытую террасу. Рассвет плавился над горизонтом, пробуждая Аделхейт, и добавляя позолоты волосам мужчины. Он опустил ладони на прохладный каменный бордюр и на мгновение закрыл глаза. Он ждал этого дня. Ждал и боялся. Но об этом не собирался сообщать строптивому мальчишке. Ни одной живой душе не мог признаться эйсель Миклос о том, что заставляло его сердце сжиматься в груди, а каменную ограду укрываться сверкающим слоем льда. — Не забывай держать спину прямой! Никогда не улыбайся прислуге и не благодари её! Запомни, наконец! — возмущённо пищала Карамель, летая вокруг Вари и посыпая её бедную голову россыпью сверкающих блёсток. — Хватит причитать, — проворчала в ответ девушка и вышла на крыльцо дома. Отсюда хорошо была видна галерея, где она могла наблюдать Кай, разговаривающую с Ревардом. Хозяйка Бриартака явно была взволнованна, и даже несколько раз взмахивала рукой, в бессильной ярости. — И кто её так достал? — Это был риторический вопрос? — потянула сбоку мелкая фея и уселась на плечо Варе. — Не помни мне накидку… Девушка вздохнула, понимая, что говорила глупость, поскольку стрекоза и не весила ничего. Но волнение переполняло её, с каждой минутой увеличиваясь снежным комом. Они вот-вот должны были отбыть во дворец. Варя сама проснулась, едва за окнами стало светлеть, да и не спала толком, ворочаясь всю ночь. — Это ведь как сессию сдавать… просто войду — вытяну билет, отвечу и буду свободна… — девушка закрыла глаза и глубоко вдохнула, затем медленно выдыхая. — Помогает? — скептически пропищали на её плече. — Нет. — Хочешь, я пойду с тобой? — невнятно пробормотала Карамель и тут же отвернулась, стоило Варе глянуть на неё. — Ты хочешь пойти со мной? — Ну… не то, чтобы хочу, просто ты глупая… испортишь всё, а мне достанется! — заявила фея и закинула ногу за ногу, принимаясь размахивать свой палочкой. — Спасибо, — Варя провела пальцем по белоснежному хвостику и снова вздохнула, — они все будут пялиться на меня. — Верно. — И все будут обсуждать, — добавила Варя. — И это — факт, — кивнула фея. — Но нам всё равно! — Несомненно! — Карамель гордо подняла палочку вверх, и взмахнула ею, укрывая их обеих своей волшебной пылью. — Нам пора, Вар, — раздался голос эйслин Кай, неизвестно как оказавшейся рядом. И как упустила тот момент, что уже не одна? Варя кивнула, и на какое-то мгновение остановилась, залюбовавшись Делмой. Сегодня она была прекрасна и свежа. Никто бы не догадался, сколько ей пришлось пережить, и что творилось в сердце этой женщины. Волосы Кай уложили венком, и вплели в них чудесную золотистую ленту, усыпанную сверкающей крошкой субиров. Юбка верхнего платья эйслин имела длинный шлейф, а тёплый медовый оттенок самого наряда чудесно шёл хозяйке Бриартака. Квадратный вырез платья, как и края длинных рукавов, были расшиты золотыми нитями. Лёгкую ткань нижнего платья подхватывал тёплый ветер и придавал образу Делмы некую мягкость. — Вы очень красивая, — пробормотала Варя. Не ожидая подобного заявления от своего приёмного «сына», Кай смутилась, затем лишь прерывисто вздохнула и подалась вперёд к девушке. Она запечатлела на лбу Вари короткий поцелуй, и вновь обрела свою привычную сдержанность. — Мы должны выстоять, Вар. Я так полагаюсь на тебя… — Делма обернулась на голос Нейла, который предупредил их о том, что экипаж был подан. — Я сделаю всё, что могу. Как и обещала вам, — кивнула Варя и пошла по выложенной светлыми камнями дороге, следом за Кай. Карамель уже упорхнула, срываясь с плеча девушки, и помчалась донимать хмурого Реварда. Варя коснулась пальцами чеканной броши на своём плече, которая удерживала её длинную светлую накидку. И расшитый золотом белый камзол и штаны, заправленные в высокие узкие сапоги, сидели идеально. Было ли это блестящим умением портних Кай, или постаралась магия, Варя не знала. И должна была признаться себе, что в этот момент завидовала идущей впереди женщине. Всё было решительно неправильно. Возмутительно несправедливо… Это, можно сказать, её первый «бал». А она, как самая неудачливая из всех возможных «Золушек», отправляется туда вовсе не в хрустальных туфельках. — Да и принца не имеется… что уж тут заморачиваться? — проворчала девушка, и тут же закусила губу, стоило Делме кинуть на неё короткий взгляд. — Что тебя волнует, Вар? Ты можешь говорить откровенно, — проговорила эйслин Кай. Она замерла у открытой дверцы лёгкого экипажа, украшенного гербом рода Кайонаодх, на котором красовался великолепный золотой дракон. — Я в порядке, — коротко ответила Варя, не имея никакого желания распространяться о своих чувствах и мыслях. — Тогда поспешим. Скоро начнётся празднование. Идгард будет приветствовать свой народ, и произнесёт речь, — ответила Кай, и с помощью молчаливого слуги поднялась в экипаж. Мужчина ловко расправил подол платья хозяйки, не позволяя дверцам придавить его, привычно поклонился, и отошёл, позволяя молодому господину сесть в экипаж. — Дороги к дворцу будут перекрыты, и останется возможным перемещаться по городу только пешком, — пояснил Ревард, вглядываясь в лицо девушки, словно пытаясь прочитать её мысли, — пора, Вар. — Вот и отлично. Испортим им всё веселье… то есть, — Варя нервно улыбнулась, видя непонимающее и настороженное выражение лица энра, — то есть, вернём Кай то, что её по праву. Она откинулась на мягкую удобную спинку сиденья и закрыла глаза, собираясь с мыслями. Через мгновение Варя почувствовала, как сел рядом Нейл и от этого сделалось спокойнее на душе. Она не одна, в конце концов. Вот закончится это странное собрание, и сможет всё время посвятить тому, чтоб отыскать способ вернуться домой. Разве есть в этом мире то, ради чего она могла бы желать задержаться? Экипаж мягко тронулся с места, и Варя прислушивалась к стуку копыт лошадей, которые несли их по улице в сторону дворца. Скоро этот звук был заглушён, стоило им въехать в центр города. Девушке пришлось открыть глаза и выглянуть в окошко. Для большего удобства, Варя отодвинула небольшие занавески, теперь спокойно разглядывая происходящее. Казалось, музыка лилась отовсюду. На широкой улице движение было перекрыто, как и говорил Нейл. Девушка во все глаза смотрела на великолепное шествие, устроенное местными жителями. Впереди шли музыканты, разнаряженные и важные, игравшие на невероятных инструментах. Варе удалось узнать лишь подобие труб, барабанов и те, что напоминали обычные скрипки. Здесь были и танцовщики, в ярких замысловатых одеждах. Они выделывали такие «па», что казалось, то там, то тут внезапно распускались дивные цветы, в какое-то мгновение оживавшие, и менявшие свой цвет. Были и жонглёры, ловко управлявшие магическими сферами, всадники в каких-то фантастических нарядах и масках, изображавшие, по всей видимости, важные «местные» божества. Дети с восторженным писком носились по улице, пытаясь просочиться сквозь это шествие с одной стороны дороги на другую. Затем принялись размахивать тонкими палочками, украшенными разноцветными лентами, и задирать вверх головы, глядя на величественные франгары королевского флота. С ясного неба на жителей города посыпался цветочных дождь, наполняя воздух едва уловимым ароматом. Белоснежные лепестки мягко кружились, подхваченные ветром. Они опускались на каменную дорогу и одежды людей, продолжающих своей праздничное шествие по главным улицам города. Варя приоткрыла окошко и высунула руку, ловя отрытой ладонью несколько лепестков. Казалось, что землю укрывал снег. Тёплый и живой, вовсе не холодный. Отчего-то в памяти всплыл «мистер-декабрь», и Варя поспешно убрала руку, вновь садясь удобнее. Но мысли не отпускали, волновали и заставляли сердце биться чаще. Она сжала ладонь, сминая нежные лепестки, и закусила губу, веля себе успокоиться. С чего она вспомнила этого леската? Разве он не сын их врага? Хотя, с какого это времени она стала считать врагов Бриартака своими? Нет. Увольте! Она здесь временно, и всего-то изображает того, кем не является. И никак иначе. Глава 20