— Я просто думаю, что тебе нужно быть осмотрительней. — Начнем с того, что я встретила его в Сети, так что сперва я была очень осмотрительна. Но знаешь, Том… Я правда не думаю, что теперь тебе есть о чем беспокоиться. — Ладно. — Нет, не ладно! Ты не должен так со мной разговаривать. — А что, если он захочет, чтобы ты переехала к нему жить? Или позовет тебя замуж? — Я очень серьезно это обдумаю. — Он может быть кем угодно. — Но он не кто угодно. Том, в следующем году, как мы все надеемся, Лиззи уедет в Кембридж, ты говоришь, что ты будешь в Америке. Я тогда останусь здесь одна. — Но это не значит, что тебе обязательно нужно с кем-то связываться. — Пожалуйста, позволь мне самой принимать решения. — Я мог бы найти тебе кого-нибудь. Я бы подобрал правильного человека. — Что, из этой твоей секты? — Речь идет об истине. О том, что изнутри, а не снаружи. Хелен вздохнула. Они снова уперлись в кирпичную стену. Когда она зашла в свою комнату, она поняла, что ее трясет. Том хотел выбрать ей партнера и даже, возможно, мужа из секты, чтобы убедиться, что она будет спасена, как он выразился, «изнутри». Наверное, Фил, как и Лиззи, никогда не окажется «изнутри». Как такое смогло случиться с Томом всего за одну летнюю неделю, как его сознание могло настолько поменяться, что все его взгляды на жизнь перевернулись, оказались изуродованы этими людьми? Лиззи сказала, что это как жить с инопланетянином, и Хелен разозлилась на нее, заставила взять свои слова обратно. Том был ее братом. Но Лиззи была права. Этот новый Том был чужим. Хелен очень долго лежала, не в состоянии заснуть. Она расстроилась и никак не могла успокоиться. Она тосковала о старом, веселом, жизнерадостном Томе, Томе, который любил повалять дурака. Томе, который смеялся. Сорок Они всей толпой забились в конференц-зал. — Итак, девочки и мальчики, Лаффертонская ярмарка, суббота, 27 октября. Глава вооруженной оперативной команды указал на карту на стене. — Прежде всего расписание. Подготовка начнется в пятницу вечером, продлится все до полуночи. У нас есть список ярмарочных рабочих — они оформлены официально, путешествуют вместе с ярмаркой, в основном семейные, те, что ездят сюда из года в год. Обычных проблем тут не будет, никаких случайных парней, которым перепала халтура на один раз — наличные на руки, и ищи потом ветра в поле. Каждого работника ярмарки занесли в список и всем дали индивидуальные бейджи с именами. Будут они их носить или нет — это другой вопрос, но патрульные будут пытаться их заставлять. Обычно ярмарочная площадь открыта для посетителей все время, но в этот раз целый квартал будет перекрыт до часа дня в субботу. Будут выставлены ограждения и патрульные. Для транспорта проезд тоже будет закрыт, не считая официального ярмарочного — регистрационные номера их автомобилей у нас тоже будут. В час дня ограждения придется снять — держать их дольше никак нельзя, мы не можем допустить, чтобы толпа снесла их как стадо слонов: в противном случае мы получим покалеченных в давке детишек и старушек. Процессия должна прибыть на главную площадь в четыре двадцать пять — сначала королева ярмарки со свитой, потом передвижные платформы. Общий сбор — в парке. Входить будут вот отсюда. В четыре тридцать ярмарка официально открывается, королева ярмарки и мэр сядут на карусель в четыре сорок, чтобы сделать первый круг. Потом начнется основная часть. Я не ожидаю здесь никаких проблем, но наготове будет стоять вооруженный отряд Б. Как только процессия двинется дальше, за ней уйдет и отряд Б. Они проводят ее до самого выхода. Так, у каждого из вас есть компактная версия карты — кричите, если вы прозевали этот момент и не успели взять карту, когда пришли. Извиняюсь за качество, в принтере кончается картридж. — А разве не всегда так? — И то верно. Так, опустили голову и посмотрели на свою карту как можно внимательнее, а теперь — на карту на стене. Я хочу, чтобы все знали территорию ярмарки как свои пресловутые пять пальцев. Я в курсе, что некоторые отделы используют всякие новомодные компьютерные презентации, но я не силен в технологиях, и по моему опыту старый способ — самый лучший. Так эти карты отпечатаются у вас в мозгу, а этого мне и надо. К пятнице они должны стать для вас такими же родными, как план собственного дома. Я хочу, чтобы вы могли пройти по этой территории с закрытыми глазами и выйти за нее. Это карта номер один — карту номер два мы увидим через минуту, — на которой обозначены все карусели и шатры на ярмарке. Они всегда располагаются согласно одному и тому же плану, который любой из вас, кто был на ярмарке в пять лет или в прошлом году, узнает. Но здесь вы видите территорию такой, какой она выглядит сейчас. Такой она будет с ночи четверга — без припаркованных машин, а если быть точнее, то вообще без машин. Они опустили глаза на знакомые названия района старого города. Основная часть ярмарки располагалась на Сейнт Майкл скуэр и на паре близлежащих улиц, которые лучами расходились от собора к центру города. Широкая пешеходная Нью Мун-стрит вела на ярмарку и от нее. — Если наш объект попытается проехать сюда на машине, ему помешают ограждения. — Если у него есть машина. — Ну, это весьма вероятно. Он должен куда-то прятать свою винтовку, быстро уходить с места преступления… он не может просто расхаживать с ружьем по улице, чтобы его не заметили. Так, площадь оцеплена с двух сторон — здесь и здесь. По этим двум улицам все равно ходят только пешеходы, и иногда попадаются велосипедисты. Вот план расположения каруселей и шатров: колесо обозрения в одном углу, карусель — в другом. — Мне так нравились эти лошадки в детстве! Никак не мог на них накататься. — Не выпуская из рук пакет чипсов. — Или хот-дог. — Нет-нет, лучше сладкую вату. На них нужно кататься со сладкой ватой. — Неудивительно, что площадь залита рвотой к полуночи. — Заткнись, Клайв. — Все карусели для малышей в сторонке от главной площади, вот здесь. Чашечки. Карусель с кроликом Робертом. На Риббон Лейн только шатры — метание кокосов, стрельба по уточкам, все такое. — Поезд-призрак и комнаты ужасов с этой стороны. Вот здесь еще шатры… И прилавки с едой. Мы подъедем по Нью Мун-стрит и припаркуемся — вот тут. Другой автомобиль с вооруженным отрядом будет с другой стороны, вот здесь. — Слишком заметно, вы не находите? — Такой план. Максимальный уровень безопасности. — Ага, все ради сохранения общественного спокойствия. — Не ерничай, Раули. — Я не ерничал, сэр. Хаулиш тяжело взглянул на него. Лицо Раули оставалось бесстрастным. — Вот и не надо. Как я уже сказал, максимальный уровень безопасности. Из-за этой стрельбы народ стал очень нервный, что, в общем, неудивительно. К тому же, как вы, наверное, слышали, наши друзья из СМИ обрушили на нас целый шквал критики. Так что ярмарку будут прочесывать и патрульные, и люди в штатском, и мы. Все должно пройти без сучка и задоринки. Мы должны находиться в полной боевой готовности все время, что будем на позиции. Хорошо, давайте еще раз взглянем на экран. По тому, каким образом застрелили двух женщин у клуба «Севен Эйсес», мы поняли, что имеем дело с подготовленным и умелым стрелком. Он знает, что делает. Парень, который застрелил Мелани Дрю и Бетан Дойл, целился с близкого расстояния — он оказался у них в дверях с пистолетом. Это может быть не тот же самый парень, который действовал у «Севен Эйсес», а беспокоимся мы тут именно о нем. Если он нацелился на ярмарку — по каким-то своим извращенным мотивам, — то вряд ли он будет стрелять по гражданским из пистолета с близкого расстояния. Он будет использовать винтовку — как снайпер. Так что теперь давайте подумаем. Уэстлтон, Раули, если бы вы были снайперами, откуда бы вы стреляли? — С вершины американских горок. — И как бы вы туда залезли незамеченными? Когда? И как бы вы там спрятались, если туда толпой поднимаются люди, чтобы съехать вниз? Подумайте еще. — Ему нужно занять позицию незаметно, — сказал Клайв Раули, произнося каждое слово медленно и с расстановкой. — Там постоянно находится очень много людей, так что он никак не может прошмыгнуть на территорию ярмарки, чтобы его никто не увидел… Значит, остаются здания вокруг. Пустые здания? Именно в одном из таких он находился, когда стрелял в девушек у «Севен Эйсес»: либо в старом зернохранилище, либо в пустом офисном помещении. Так что я полагаю, что нам нужно обратить внимание на то, что находится вокруг ярмарки, а не на временные постройки. — Хорошо, давайте подумаем в этом направлении. Что у нас есть? — Хаулиш посмотрел на конец своей указки. — Давайте сначала рассмотрим площадь. Восточная сторона. Высокая стена. Железные ворота. Здесь ничего. Северная сторона. Здание суда. Викторианское. Шесть этажей. Какие мысли? — Хороший обзор — беспрепятственный. — Крыша спрятана за зубцами. Но непонятно, плоская она или нет. — Нет. — Это не имеет значения, — сказал Тим. — Доступ… Здание используется в течение дня. Много разных офисов. Мы за день сможем его полностью прочесать. — А как он будет уходить? — По крышам, — сказал кто-то. — Или затаится до утра. Клайв Раули молчал. Он был известен тем, что очень долго думал, прежде чем говорить. — Охрана там есть? — спросил он. — Нет. Только камеры наблюдения. — Надо бы посоветовать им проверить, работают ли они. — А почему бы нам не подняться туда самим, шеф? Занять место. Отличный наблюдательный пункт. — Потому что это не засада. Слишком много людей, слишком серьезная опасность. — И что, мы будем сидеть в машине и плевать в потолок? — Я этого не говорил. По соседству от здания суда еще несколько старинных особняков, шесть штук, во всех офисы. Дальше по улице — военный мемориал, а потом четырехэтажное здание, которое сейчас реставрируют. — Он весь в лесах, и переднюю часть дома закрывают только пластиковые заграждения. Он без проблем может туда прошмыгнуть. — У него, наверное, будет винтовка с оптическим прицелом — ему не надо быть так уж близко. — А что, если у него не будет винтовки? Он может просто расхаживать с пистолетом. Это очень сложно будет заметить в толпе, которая ожидается на ярмарке, особенно в темноте, — сказал Клайв Раули. Глава оперативной команды покачал головой.