Саймон посмотрел на нее, но ее голова была повернута в другую сторону. «Крис», — подумал он. — Карин попросила, чтобы сейчас зазвучала музыка. Это для нее много значило. Пожалуйста, послушайте и подумайте о ней с радостью, вспомните ее отважный и живой дух. Как часто, задумалась Кэт, в этот зловещий момент кремации начинали торжественно раздаваться какие-то стандартные мелодии типа «My Way», «Somewhere over the Rainbow» или «I will always love you»… Но когда заиграла «Blowin’ in the Wind», она поняла, что все в итоге правильно. Кэт улыбнулась. — Господи, ненавижу эти места, — сказал Саймон, дотронувшись до плеча Кэт, когда они сходили с церковного порога. Гроза ушла, но дождь был все еще сильным, а небо — фиолетово-синим, как свежий синяк. — Я рада, что ты все-таки пришел. — На самом деле я не планировал. — Он быстро обернулся через плечо, а потом сказал: — На самом деле я хотел поболтать с Энди Гантоном. Кажется, старый рецидивист действительно стал приличным человеком. — Думаю, Джейн будет рада встретиться с тобой. — Потом мне надо будет бежать, извини. Она исподлобья посмотрела на него, но ничего не сказала, а он двинулся к Энди, который неуверенно мялся в сторонке. Джейн разговаривала с родственниками Карин. Кэт ждала, слушая окончание песни, которая меланхолично звучала из пустой часовни за ее спиной. Саймон побежал под дождем к своей машине, Энди следовал за ним. Когда они уехали, следующая партия гостей пошла в сторону подъездной дороги. Гробовщики поставили цветы Карин на пороге, и аромат белых восковых лилий был неестественно экзотичен. «Никаких лилий», — подумала Кэт. Никаких лилий, никакого крематория. В этом они с Крисом никогда не соглашались. Он не был верующим, хотя уважал ее религиозность, и твердо стоял за кремацию — по разумным, практическим и, как ей это сейчас виделось, бездушным причинам. Она знала, чего он захочет. Джейн проводила родственников до черной машины и подошла к ней. Было только начало четвертого. — Я отвезу нас в город, — сказала Кэт. — Давай выпьем чаю и съедим по тосту в любимом кафе Карин. Джейн улыбнулась. — Облачение могу снять в машине. — Она оглядела стоянку. — Ему надо было бежать, — сказала Кэт. — Как он выразился. Сорок восемь Проходя мимо католической церкви, он на глаз оценил расстояние до бордюра, а потом до дороги. Этим вечером он набросал план и скачал карту местности, увеличив узкий участок Дедмедс-роуд, на котором располагались церковь и ветеринарная клиника напротив нее. Потом он определил маршрут, по которому будет двигаться, и путь к отступлению. По его оценке, он мог доехать до переулка за пятьдесят секунд, может быть, меньше. Добравшись до него, он спокойно исчезнет. Он сделал себе сэндвич с солониной, чашку чая и вернулся к своему плану. Это было настоящее испытание. Если что-то пойдет не так, это конец. В другие разы было проще, хотя он слегка потел, глядя сверху вниз на «Севен Эйсес», снова и снова прокручивая у себя в голове моменты с пожарным выходом и дорожкой позади здания. Но все сработало. Все срабатывало каждый раз, но он знал, что одного он позволить себе точно не может — надеяться на удачу и идти на дело без предварительной подготовки и тщательно составленного плана. Так поступают идиоты, и идиоты попадаются, как, собственно говоря, и должны. Но его беспокоила одна вещь. Он внимательно изучил все местные газеты, посмотрел новости, без конца слушал Радио Бевхэм, но нигде ничего не было про мужика из ангара. Теперь он снова включил телевизор и дождался новостей. Ничего. Тишина. У него было 48 часов, и он должен был все проверить, все должно быть идеально — сроки, расстояния, оружие, все. Сейчас он это оставит, переспит с этим ночь, зная, что все хранится у него в голове, отпечатано у него в памяти. Он взглянет на все это завтра и еще пару раз пройдется по плану, шажочек за шажочком, в пятницу вечером. После этого он сможет доверять себе как всегда. Как всегда и было. Потому что больше доверять некому. Сорок девять — Так, ребят, два человека сейчас едут на летное поле и забирают все, что вы там оставили. Планы поменялись. — В смысле поменялись? — Чертова свадьба. — Какая чертова свадьба? — Та, на которую приедут королевские гости. В ноябре. — Дочь лорд-лейтенанта. — Да, эта. Ладно, Клайв, Иэн, езжайте на аэродром, грузитесь. Только пошустрее. — Нам нужны трое. — Ну а будет двое. — Где Тим? — У жены начались схватки с утра. Клайв Раули и Иэн Дин с ворчанием пошли к фургону. — Ты когда-нибудь охранял королевских особ? — спросил Иэн, выезжая со двора. — Да, пару раз. Нечего там делать. Собаки обнюхали все задолго до нас. — В этот раз все сложнее. У нашего друга-снайпера масса мест, где можно спрятаться. — Не. Я же говорю, они все отработают, везде прикроют. Он не посмеет. — А что за королевские гости-то? — Я слышал, Чарльз и Камилла. — Значит, они и зону без полетов организуют. — Мать моя женщина, кто за все это платит? — Кто платит вообще за все, Клайв? Мы. Мы платим за всю их братию. — Ладно. Но чего другого ты хочешь? Президента, как в Америке? — Неважно, кто будет, на меня это никак не влияет. Но точно скажу, что моя мама не согласится. Она без ума от королевской семьи. У нее Елизавета II на чайнике. Клайв Раули рассмеялся. Светило солнце. Рытвины на летном поле начали высыхать. — Посмотри-ка… там лис бегает у забора. — Наглый какой. — Было бы у меня ружье, убил бы одним выстрелом. — Да, но к чему? Оставь его в покое. Что он тебе сделал? Лично я лучше бы застрелил пару людских отбросов, чем дикое животное. Пошли, давай уже загрузим это чертово снаряжение обратно. Они раздвинули ворота. Солнце осталось у них за спинами и освежало сводчатое пространство ангара. — Так, сначала двери? — А это что? — Что? Иэн прошел вперед, мимо сваленных шестов и деревянных дверей, в глубь помещения. — У тебя есть фонарик? Клайв замешкался.