– Хм, сомневаюсь, что она будет в настроении. Ей звонили этой ночью, ее матери очень плохо. – Матери? – Хелен наконец подала голос. – Но я думала… они ведь с матерью больше не общались? – Они помирились пару недель назад. Да и вообще было бы нормально сообщить дочери, что у матери инсульт. Даже если они в ссоре. – Боже правый! Инсульт? – Она лежит в больнице Скарборо, – продолжал Нил. – Терри была в ужасе. Плакала и кричала… – Почему в Скарборо? – спросила Пегги. – Родители Терри живут в Корнуолле. – В том-то и беда. Ее мать вчера приехала в Скарборо, и они собирались встретиться сегодня в отеле. Хотели наконец-то помириться после стольких лет. И тут такое! Можно ли ему верить? История звучала по меньшей мере неправдоподобно. Хелен и Пегги даже не переглянулись. В сущности, они ни на йоту не доверяли Нилу, но с чего бы ему врать в тех вещах, которые так легко проверить? – Вот Терри и уехала посреди ночи. Ее было не удержать. «И ты позволил ей в таком состоянии уехать одной, – подумала Пегги. – Бог его знает, что могло случиться». Но она промолчала. Отзывчивостью Нил явно не отличался. – Я бы сейчас и рад к ней поехать, – добавил он. – Только вот не знаю, как. Машина-то у нее. – Я как раз еду в Скарборо, – сказала Пегги. – Могу и тебя подвезти. – Серьезно? Было бы здорово! Хелен бросила на нее ошарашенный взгляд, это заходило слишком далеко. Брать этого типа в машину… Никакая сила не заставила бы Хелен пойти на такое. В конце концов неизвестно даже, говорил ли он правду. И вообще от него всякого можно было ожидать. Она с мольбой в глазах посмотрела на Пегги. Не надо! Но Пегги, похоже, была твердо намерена выяснить обстоятельства прошедшей ночи. Она довезет Нила до клиники в Скарборо и узнает, действительно ли мать Терри приехала в Йоркшир и перенесла инсульт. Или, чего доброго, Терри сама не оказалась в больнице с побоями от Нила. Пегги потрясла ключами. – Но выезжать надо сейчас. Не хочу опоздать на работу. Нил кивнул. – Отлично. Я готов. Когда они втроем вышли из дома, Хелен отправилась на остановку. Она работала в местной газете объявлений и ездила на автобусе. Пегги после затяжных поисков работы нашла место в доме престарелых в Скарборо и ежедневно тратила на дорогу по полтора часа в каждую сторону. Долго так продолжаться не могло, но в данный момент Пегги была рада, что хоть где-то работала. Они с Хелен давно подумывали перебраться в Йорк и жить примерно посередине, но пока им не попадалось подходящей квартиры. Жилье в Йорке стоило дороже, чем в Лидсе. Казалось, не существовало решения, которое устроило бы всех, и постепенно Пегги даже как-то свыклась с неудобствами. Они выехали из Лидса по трассе А64. Нил пребывал в хорошем настроении и никак не напоминал человека, который что-то скрывал бы. Возможно, Хелен неверно расценила ночной переполох. Вероятно, у Терри действительно случился срыв, когда ей сообщили о состоянии матери. Потому она плакала и кричала, а Хелен по-своему объяснила это серьезной ссорой с Нилом. «Возможно, мы немного преувеличили с образом врага, – думала Пегги, – хотя он… не особо приятен…» Она украдкой бросила на него взгляд и вздрогнула, обнаружив, что Нил со своей стороны откровенно ее разглядывает. Он мерзко осклабился. – Что? – спросила Пегги. – Чего ты так смотришь? – А ты очень даже ничего, – ответил он. – И почему у тебя нет парня? – Меня не интересуют парни. Нил небрежно отмахнулся. – Глупости. Ты это сама себе в голову вбила… Ты слишком уж привлекательна, чтобы расточать себя на других женщин… Да еще таких страшных, вроде Хелен. – Боюсь, у нас на этот счет разные представления. Я не считаю отношения с женщинами расточительством. И по-моему, Хелен очень даже милая. Нил усмехнулся. – Я лично тоже не считаю отношения с женщинами расточительством. А Хелен действительно страшная. И ты это знаешь. Типичная лесбиянка, за километр видно. Ты заслуживаешь чего получше. – Мне не хочется продолжать этот разговор, – холодно произнесла Пегги. – А ты вообще когда-нибудь пробовала с парнем? Мне вот всегда было интересно. Вы от рождения такие – или в какой-то момент вас кто-нибудь так изгваздает, что вы потом любой конец обходите за километр и кладете глаз на девочек? – Следи за выражениями, – предостерегла Пегги. – Мне ничего не стоит высадить тебя где-нибудь у обочины, и тогда уж выкручивайся сам. – Я что, угодил по больному месту? – У меня нет больных мест. – У всех есть. – Только не у меня. А теперь просто захлопни рот. Я не в настроении слушать твои грязные намеки. Нил снова ухмыльнулся, но хотя бы замолчал. Пегги злилась сама на себя. До чего же глупой нужно быть, чтобы связаться с этим отвратительным типом? И только потому, что Хелен захотелось вдруг помочь Терри… Как будто ей можно помочь! У человека, который добровольно путается с такой скотиной, вероятно, давно выработался иммунитет к любой помощи извне. С таким человеком женщина остается только в том случае, если сама имеет массу психологических проблем. Тут требуется помощь специалиста, а не благонамеренных подружек. «Мы ничем не сможем помочь, – думала Пегги. – Терри должна сама вытянуть себя из этого болота». Вдоль дороги тянулись лишь пастбища и поля. Нил неожиданно нарушил молчание: – Можешь притормозить? Мне надо по-маленькому. – Сейчас? – Ну да. Не через час же. Пегги свернула с дороги, проехала по узкой колее, что тянулась среди травы и вскоре зарывалась в песок, и остановилась. – Ну. Выходи. Нил не шевельнулся. Пегги нахмурилась. – Я думала, тебе невтерпеж… Давай уже, делай свои дела. Я не хочу опаздывать на работу. Только теперь она заметила в его руке пистолет. И дуло было направлено прямо на нее. У Пегги перехватило дыхание. Мгновение она пыталась осознать, что происходит. На нее направлено огнестрельное оружие. В руках человека откровенно криминальной наружности, о котором она до сих пор не слышала ничего хорошего. И все-таки это не могло быть правдой. Нечто подобное происходило в кино, но уж никак не в реальной жизни. Когда к ней вернулся дар речи, она попыталась дать отпор: – Что это значит? Ты что, сдурел? Убери эту хрень! – Мне нужна твоя машина, – заявил Нил. – Сожалею, но дело не терпит отлагательств. – Моя машина?.. Ты явно сдурел. Не думаешь же ты, что я… Нил не дал ей закончить. Левой рукой он внезапно схватил Пегги за волосы и так рванул, что она вскрикнула от боли. Затем притянул ее лицом вплотную к себе. При этом Пегги почувствовала, как пистолет уперся ей в ребра. – Эй, я не шучу, так что оставь свои едкие комментарии. Сделаешь все, как я скажу. Сейчас мы оба выйдем, и не вздумай ничего выкинуть, ясно? Он еще раз рванул ее за волосы. Пегги снова вскрикнула. Казалось, он сейчас вырвет ей клок волос. Пегги осознала, что такой человек, как Нил, не ограничивается лишь угрозами. В случае сопротивления для нее все может окончиться плачевно. Она находилась в заведомо проигрышном положении: у него был пистолет. Пегги не сомневалась, что он заряжен. И что Нил способен пустить его в ход. – Ладно, – проговорила она шепотом, – договорились, я выхожу. Медленно отворила дверцу и ощутила теплое дуновение по лицу. Повеяло ароматом трав и полевых цветов. Рядом цвели кусты боярышника. День обещал быть солнечным, словно в подарок после долгих дождливых недель. За ночь облака расступились, дул слабый ветер. К глазам внезапно подступили слезы. В такой день вовсе не хотелось умирать. Да еще от руки какого-то полоумного, где-то на дороге между Лидсом и Скарборо. «Хелен не хотела, чтобы я подвозила его. Она была права. У нее острее чутье». Нил сначала перебрался на водительское сиденье, затем вышел вслед за ней. Теперь они стояли между машиной и кустарником. Пегги оглянулась на дорогу, но ничего не разглядела. Она отъехала слишком далеко в поле, и теперь их надежно укрывали заросли боярышника. Если кто-то и проедет мимо, то увидит лишь заднюю часть машины. Никто и не заподозрит, что здесь кому-то угрожает опасность. Пегги не успела опомниться, как Нил завел ей руки за спину, и на ее запястьях защелкнулись наручники. Откуда он их взял? Впрочем, раздобыть нечто подобное не составляло труда. Такие принадлежности продавались в любом секс-шопе. – Сожалею, – повторил он, хотя в его голосе не было и тени сожаления, – но я не могу допустить, чтобы ты сразу выбежала на обочину, остановила первую же машину и натравила на меня полицию. Скоротаешь здесь часок-другой. Садись! – Ты не можешь привязать меня здесь! Меня тут никто не найдет! – Рано или поздно кто-нибудь сюда заглянет, – он показал на смятые салфетки и пустую банку из-под газировки, валявшиеся в траве. – Люди останавливаются здесь отлить, выпить или потрахаться. Долго скучать не придется. Пегги смотрела на это иначе. Ей представилось, как она сидит под этим кустом, долгие часы, может быть, целый день или даже ночь. Маловероятно, что ей удалось бы привлечь к себе внимание криками. Пешеходов здесь не было, а в проезжающей машине ее никто не услышал бы. Если б на поле, расположенном позади, объявился какой-нибудь фермер, тогда у нее возможно, появились бы шансы. Но сейчас вокруг не наблюдалось ни души. – Прошу тебя, – взмолилась Пегги, – не делай этого. Обещаю, что прожду здесь час и… Нил рассмеялся.