– Мама, ты плачешь? – спросил Сэмми. Она поспешно вытерла слезы. – Нет. Просто пыль попала в глаза. Давай разберем эту башню. – Почему? – Потому что Нил или Терри могут снова заглянуть, и нельзя, чтобы они увидели, что мы сумели добраться до окна. Ей пришлось снова вскарабкаться наверх и медленно, один за другим снять ящики. При этом она запоминала, в каком порядке они сложены: если снова понадобится выстроить лестницу, это займет куда меньше времени. Но пока Стелла пребывала в таком унынии, что с трудом могла представить, как вновь возводит эту башню. У нее не осталось ни сил, ни надежды. Больше всего ей хотелось упасть на диван и зареветь, однако она взяла себя в руки ради Сэмми. Для него нужно было оставаться сильной – или, по крайней мере, делать вид. – Мама, – спросил Сэм, – мы умрем? Стелла обняла его. – Нет. Не бойся, мой дорогой. Мама вытащит нас отсюда. Тебе не нужно тревожиться. * * * Вечером снова появилась Терри, принесла несколько бутербродов, кексы, шоколад и целую коробку, в которой были сложены бутылки. Стелла пришла в замешательство: прежде им приходилось трястись за каждую каплю, а теперь у них воды столько, что можно продержаться дней пять. Может, Терри хотела избавить себя от постоянных походов к амбару? Или они с Нилом намеревались покинуть ферму? Стелла не могла понять, как воспринимать эту мысль – с надеждой или с ужасом. Ведь тогда о них некому будет позаботиться, а запасы рано или поздно закончатся. С другой стороны, она могла спокойно искать возможности к спасению, не опасаясь, что внезапно объявится Нил с оружием наготове. Только вот насколько велики были эти возможности? – Терри, что вы задумали? Вы решили уехать? – Здесь еда и питье. – Та словно и не услышала ее. – Расходуйте их экономно. – Вы не можете уехать и оставить нас в этом амбаре! – Сядьте на диван, – распорядилась Терри, – к Сэму. – Что… – Сядьте! Стелла послушно села на диван. Терри повернулась к двери. – Можно заносить, – сказала она. В ту же секунду в дверном проеме появился Нил. Он вел подле себя Джонаса, но тот не мог сделать ни шага самостоятельно. Нил перекинул его руку через плечо и поддерживал его, но выглядело это так, словно он скорее нес его. При этом глаза у Джонаса были закрыты, и сам он, казалось, пребывал в полной апатии. Голова его не валилась вперед, он был как будто в сознании – или, по крайней мере, на грани сознания. Сложно было сказать, воспринимает ли он происходящее вокруг. Стелла невольно вскочила и вскричала: – Джонас! – Сидеть на месте! – приказала Терри. – Папа! – воскликнул Сэмми. Нил опустил Джонаса на пол. Тот не шевельнулся. Проигнорировав приказание Терри, Стелла бросилась к мужу и опустилась рядом с ним на колени. Коснулась его лица. Кожа была горячая и сухая. Джонас горел. Внутри него словно пылал огонь. Стелла в ужасе посмотрела на Нила. – Его нужно срочно доставить к врачу. У него лихорадка! Нил порылся в кармане и бросил ей картонную упаковку. – Вот, парацетамол. Нашелся в домашней аптечке. – Этого недостаточно. Ему нужно к врачу! – У вас есть вода, у вас есть лекарство. Кровотечение остановлено. Он идет на поправку. Это утверждение было столь абсурдно, что Стелла едва не рассмеялась. – Нил, у него лихорадка, он горит. Это значит, что рана воспалилась. Прошу вас! Здесь я ничего не смогу сделать для него. Пожалуйста, отвезите нас к врачу! – Скажи спасибо легавым, – сказал Нил. – Они заварили все это дерьмо. – Я об этом ничего не знаю, и мне все равно. Я только вижу, что Джонасу нужен врач. Нил! Тот лишь пожал плечами. Это его движение переполнило чашу. Стелла и без того была вне себя от злости за все, что им пришлось вытерпеть из-за этой парочки. Она вскочила и с кулаками бросилась на Нила. – Вы сейчас же вызовите врача! Сейчас же вызовите! Джонас умрет, если вы… Нил схватил Стеллу за предплечья и с силой опустил ее руки. Она попыталась пнуть его по голени, однако тот проворно увернулся, удерживая при этом ее руки. – Не психуй, Стелла. Это ничего не изменит. Стелла остервенело пыталась вырваться из его хватки. – Отпустите меня! – А ты прекратишь вести себя как сумасшедшая? «Кто еще из нас сумасшедший?» – хотелось выкрикнуть Стелле, но гнев, приведший к этому приступу, вновь уступил место холодной ярости, которая и позволяла действовать более взвешенно и осторожно. В открытом противоборстве у нее не было шансов против Нила – это лишь усугубило бы положение. В особенности для Джонаса. – Хорошо, – сказала она. Нил выпустил ее предплечья. Кожа на запястьях горела. – Слушай внимательно, – сказал он, – мы убираемся отсюда. Когда окажемся достаточно далеко, я анонимно уведомлю легавых. Они вас вытащат. А до тех пор у вас достаточно припасов, и Джонас еще выдюжит. Стелла смотрела на него и пыталась понять, действительно ли он поступит так, как обещал. И не верила ему. Она предполагала, что Нил воспользуется их машиной, и пока никто не знал ее номера, он мог чувствовать себя в относительной безопасности. Как только он известит полицию о пленниках, машина окажется бесполезной. Насколько далеко ему придется уехать, что позволить себе отказаться от нее? – Я боюсь, – сказала Стелла. – Мне страшно за Джонаса. – Я вам не дам помереть тут, – пообещал Нил. Стелла чувствовала, что в нем произошла какая-то перемена. В его поведении уже не осталось того высокомерия и самоуверенности. У него был несколько загнанный вид, он обильно потел, как и три дня назад, когда только появился на ферме. Все пошло наперекосяк, он уже не контролировал ход событий, а лишь реагировал. Нил не хотел причинять вред Джонасу – он выстрелил рефлекторно, когда человек, от которого он не ожидал сопротивления, внезапно атаковал его. Джонас, горящий в лихорадке, неподвижно лежащий у него под ногами, представлял большую проблему. Нилу оставалось только надеяться, что тот выживет, но даже при этом ему вменят в вину причинение тяжкого вреда здоровью, и уже за это ему грозит несколько лет тюрьмы. – Послушай, это и вправду вина полиции, – сказал Нил. – Я не убивал этого полицейского в Скалби, понятно? Стелла не знала деталей того преступления – в Лондоне такое событие не наделало бы столько шума, как в Йоркшире. – Но почему в полиции считают, что это были вы? – Потому что девять лет назад этот тип изловил меня и отправил за решетку. Устроил мне подлую ловушку… И мне хватило глупости, чтобы заявить, мол, я с ним еще поквитаюсь. Что пришью его, как только выйду на свободу. – Это… не очень разумно… – Согласен. Но теперь я не настолько глуп, – сказал Нил. – Я отсидел восемь лет, и мне хватило. Делать мне нечего, кроме как убивать легавого, чтобы снова оказаться за решеткой! Этот тип сорок с лишним лет проработал в полиции. Наверняка у него хватало врагов и без меня. А вот они вцепились в меня. Дерьмо, чтоб его… – Если это были не вы, – сказала Стелла, – то у них против вас ничего не будет. Они ничего не смогут доказать. Нил злорадно рассмеялся. – Ты даже не представляешь, о чем говоришь. Стелла сама не могла понять, верит она ему или нет. В сущности, от него можно было ждать чего угодно, но в то же время Нил казался достаточно изворотливым и умным, чтобы обставить вменяемое ему преступление более искусно. А не так, чтобы пришлось, как загнанному зверю, бежать из одного укрытия в другое, учиняя при этом все больше бедствий. Неужели так трудно заранее спланировать бегство за границу и выехать из страны сразу после преступления? Ведь он понимал, что окажется одним из первых в списке подозреваемых. Стелла относилась к Нилу с большой долей неприязни, но была уверена в одном: он далеко не глуп. – Но вы лишь все усугубите, если оставите нас взаперти, – сказала она. – Если для Джонаса все окончится худо… – Не окончится. Я же сказал, мы позвоним. На лбу у него снова выступил пот. Вся эта ситуация совершенно его вымотала. Стелла догадывалась, что Нил предпочел бы еще какое-то время оставаться на ферме, но похоже, он повелся на ее слова и полагал, что с понедельника Крейнов начнут усиленно разыскивать. Вместо того, чтобы надолго затаиться на ферме, как Нил изначально рассчитывал, ему удалось лишь взять короткую передышку. Кроме того, у него появилась машина, которую никто не разыскивал, он раздобыл наличности и мог запастись провизией. Все-таки это лучше, чем ничего. Но, вероятно, недостаточно.