– А я-то думал, вы не прочь пропустить хорошего виски. – Калеб… – Да, простите. Я не очень-то учтив, когда пьян. Жене это тоже в конце концов надоело. Она говорила, что я становлюсь злым и циничным, когда выпью. И была права. Но это еще полбеды. – Он взял бутылку, налил немного в стакан и осушил одним глотком. – Я не только превращаюсь в засранца. Когда я пьян, то чертовски хорош в работе. Чем больше выпью, тем гениальнее становлюсь. Главных своих успехов я добился, когда безудержно пил. Мозги нуждаются в этом пойле, чтобы работать на полную. В этом горькая истина. Его голос звучал иначе. Жестче и громче обычного. В нем слышалась затаенная агрессия. Калеб успел порядочно выпить, прежде чем Кейт свалилась как снег на голову. «К счастью, я, – подумала она. – К счастью, не кто-нибудь другой». – Знаете, в чем еще горькая истина? – продолжал Калеб. – Обратная сторона медали, будь она проклята. Без этого пойла я – ничто. Один громадный ноль. Неудачник. Бездарь. – Это совсем не так. – По-вашему, нет? Знаете, что сегодня произошло? Кейт покачала головой. – Нет. – Шоув, – сказал он. – Денис Шоув. – Прислушался к звучанию этого имени. – Вы его разыскали? – спросила Кейт. – Он арестован? – Нет. Но это вопрос времени. Нам известно, что он переправился на пароме из Кейрнрайана в Белфаст. На угнанной машине. У нас есть номер. А у него нет шансов. – Но… это же отличная новость! – Он напал на семью, – сообщил Калеб, – на уединенной ферме, среди вересковых пустошей. Подстрелил отца и запер в амбаре вместе с женой и ребенком. Они едва не погибли от жажды. Джейн вовремя их обнаружила. – Джейн? Старший инспектор кивнул. – Джейн. Пошла по следу, который вообще, казалось бы, не имел отношения к делу, и сама все распутала. Ну что за женщина! Это ей бы руководить следствием, а не мне. Мало того, что я ошибочно преследовал Шоува, так даже подобраться к нему не сумел. А вот Джейн… из нее выйдет хороший полицейский. Просто отличный! Он снова взялся за бутылку. Пока ее вновь не сковала робость, Кейт шагнула к нему и положила руку на запястье. – Нет, Калеб. Хватит. Вам достаточно на сегодня. Тот взглянул на нее с удивлением. – Думаете, это вам решать? – Это просто совет. Он действительно поставил бутылку. – Тот человек, отец семейства… Неизвестно, выживет ли он. Сейчас он в больнице, в критическом состоянии. Кейт так и не убрала руку с его запястья. – Что случилось, Калеб? Что вас так изводит? В чем вы себя упрекаете? – Что меня изводит? Да вы же сами знаете. В этом расследовании я допустил самую глупую ошибку, какую только можно допустить. Я мыслил в одном ключе, связал сам себя. Практически с самого начала. В моем трезвом мозгу не было места для кого-то другого, кроме Дениса Шоува. Даже когда я стоял перед казненной Мелиссой Купер и не знал, как увязать ее с Шоувом, то все равно не мог от него отцепиться. Раньше со мной такого не было, Кейт. Никогда. – Очевидно, что этот Шоув опасен и вы преследовали его не напрасно. – Знаете, какой за ним был грех, пока я в него не вцепился? Махинации с пенсией. Жалкая афера, причем на смешные суммы. Конечно, это тоже следовало пресечь. Но не таким способом! Не так, чтобы я собирал следственную группу и выслеживал его днем и ночью. – Но все прочее… – Все прочее не случилось бы, если б я не загнал его в угол. Шоув – тот еще подонок и, конечно, вызвал подозрение, когда скрылся под чужим именем сразу после убийства Линвилла. Но по-настоящему он слетел с катушек, только когда в газетах появилась его фотография и не осталось такого места, где он почувствовал бы себя в безопасности. Только тогда он напал на Пегги Уайлд и угнал ее машину. Затем забаррикадировался на этой глухой ферме и подстрелил Джонаса Крейна. Предпринял сумасшедший побег в Ирландию. И если что-то пойдет не так при задержании, он станет отстреливаться, что приведет к новым жертвам. Игнорируя предостерегающий взгляд Кейт, Калеб взял бутылку и налил себе так резко, что виски пролился на столешницу. И одним глотком осушил стакан. – Озвучить вам мое внушительное резюме, Кейт? Первое дело инспектора Хейла после курса реабилитации. Что мы имеем? – Он принялся загибать пальцы. – Пегги Уайлд, серьезно ранена и по-прежнему находится в больнице. Джонас Крейн, отец семейства, неизвестно, переживет ли эту ночь. Глубоко травмированная женщина и травмированный ребенок. Человека, который стоит за всем этим, мы до сих пор не можем изловить. Он вооружен и в бегах вместе со своей подружкой, и пока точно неизвестно, то ли она с ним заодно, то ли у него в заложницах. И да, чуть не забыл: мы по-прежнему не знаем, Кейт, кто убил вашего отца. С февраля месяца мы не продвинулись ни на шаг. Впрочем, если прибегнуть к методу исключения, то все выглядит не так уж и плохо, как считаете? Теперь мы знаем, что Шоува можно вычеркнуть. Ну разве это не значительный шаг? – Прекратите, Калеб. Это того не стоит. Вы… Он уставился на нее. – Что того не стоит? – Снова начинать пить. Что бы ни стряслось, это не повод возвращаться к прежнему вашему состоянию. – И в каком же я был состоянии? – Насколько мне известно, пьянство подвело вас к пропасти. Может, теперь вы считаете, что были при этом первоклассным следователем, но напрасно себя упрекаете. Это было самоубийство с отсрочкой. Калеб задумчиво посмотрел на стакан. – Когда я покидал клинику, терапевт сказал, что испытание начнется для меня, как только я столкнусь с первой же серьезной проблемой. Когда меня что-нибудь потрясет, подорвет мои устои, когда я не увижу иного выхода, кроме как в алкоголе… Но это не так. Все началось гораздо раньше. Для меня испытание началось уже с первого дня. Я вернулся в свой кабинет, и меня трясло от страха. Передо мной на столе лежало дело вашего отца, и все, что я чувствовал, это глубокое отчаяние. Я считал, что мне это не по плечу. Я чувствовал себя слабым и беспомощным. В этом вся проблема, Кейт: без алкоголя я не верю в себя. Не верю, что могу чего-то достичь. У меня появляются идеи, но в следующий миг они кажутся мне глупыми и тупиковыми. Я буквально цепенею. Не знаю, какие отдавать распоряжения. Просто сижу, не в силах принять решение, и надеюсь, что что-то произойдет и укажет мне путь. – Но вы что-то предпринимали, Калеб. Я видела вас в работе. И вы казались весьма убедительным. Уверенным. – Я помешался на Денисе Шоуве. Прямо-таки вцепился в него зубами. Он был как свет в ночи… – Калеб тряхнул головой. – Не думал, что скажу когда-нибудь о нем такое. Кейт хотела бы сказать, как хорошо его понимает. Когда он заговорил о недостатке уверенности, она готова была перебить его: «Это же я! Вы в точности описываете меня. Я знаю, что вы чувствуете. Вы не одиноки». Но Калеб между тем продолжал: – Жена то и дело пыталась проанализировать, в чем тут дело. Выяснить причину моих сомнений, моей неспособности поверить в собственные силы. Постоянно копалась в моем детстве и в юности. В чем крылась проблема? Когда была допущена главная ошибка? И знаете что, Кейт? Нет ничего такого. Ничего, что объясняло бы мое поведение. Почему я, только когда пью, не считаю себя неудачником. У меня было нормальное детство. Заботливые, любящие родители, братья и сестры. Хорошие учителя. Все было хорошо. Мирно и слащаво. Ничего, что могло бы меня оправдать. Кейт вновь протянула к нему руку, хотя он и не думал хвататься за бутылку. На сей раз она пыталась выразить свое участие, тепло. Понимание. – Видимо, так уж бывает, Калеб. Не всегда получается найти ответы. Почему я так одинока? Почему мне так тяжело открыться другим людям? Почему я не могу поверить в себя? Я так долго искала ответы… Ответы найдутся. Для меня и для вас. Но они сокрыты так глубоко, что мы не можем их увидеть. Возможно, никогда и не увидим. С этим приходится жить. Кейт так и не поняла, слушал ее Калеб или нет, поскольку он уже сменил тему. – У меня вечно было такое чувство, будто Джейн сомневается насчет Шоува. Хотя она следовала моим распоряжениям и сумела хоть что-то извлечь из ситуации. Это она спасла тех людей. Буквально в последнюю минуту. Джейн и этот беженец из Ирака. Он был уверен, что с ними что-то стряслось. И Джейн ему поверила. Кейт не знала, какая в этом взаимосвязь, но понимала, что расспрашивать сейчас о чем-то бесполезно. Поэтому она просто кивнула. – Хорошо… – После того как Джейн освободила Крейнов, нам стало известно, на какой машине передвигаются Шоув и Малиан. Тереза Малиан – это биологическая мать приемного ребенка Крейнов. Понимаете? У Кейт голова шла кругом. – В общих чертах. – До сегодняшнего дня они находились в Кейрнрайане. Это в Шотландии. Оттуда они на пароме добрались до Белфаста. Причем уехали, не оплатив счет в отеле, и, по всей видимости, прихватили что-то из имущества. Так что хозяева сразу обратились в полицию. Более того, этим двоим хватило глупости заселиться под фамилией Крейнов. Стелла и Джонас Крейн. Поскольку после полудня наш запрос о поиске был во всех системах, мы довольно скоро получили обратную связь. Наши коллеги в Шотландии сразу поставили нас в известность. Так что теперь нам точно известно, где они находятся. – Но это же успех, Калеб! – Не мой – Джейн. – Вы – команда. – Да-да, – проговорил старший инспектор. По крайней мере, он больше не притрагивался к виски. Кейт видела, в каком он отчаянии. Она убрала руку с его ладони. Нельзя было держать ее там вечно. Кейт поняла вдруг, что Калеб не ответит на ее прикосновение. Не этим вечером – и, возможно, никогда. – Вам лучше пойти спать, Калеб. Возможно, завтра вы посмотрите на все это совсем иначе. – Завтра мне придется поразмыслить, как быть дальше. – Он кивнул на бутылку. – Лучше вылить что там осталось. – Возможно. – Кейт не заметила в нем решимости. – Мне остаться? – Нет. Мне хотелось бы побыть одному. – Я боюсь, что вы… – Что? – Что вы продолжите. – Я пойду спать. Они смотрели друг на друга, и Кейт не знала, что будет дальше. Ограничится ли все этим срывом, или же Калеб вновь покатится под откос. И последствия не заставят себя ждать. Все было возможно, ничего не стоило исключать.