— Это, наверное, месяца через два уже будет совсем заметно, — предполагает Саша, вытягивая под шумок из моей кучи шмоток платье. — Ну да. Куда! — пытаюсь отнять у сестры своё, но Сашка ловко уворачивается. — Оно непрактичное, не тянется, ты в него через два месяца уже не влезешь. Это мне, а тебе вон то, — Шурик кивает на платье из трикотажа и коварно похихикивает, натягивая моё платье. — Это что месть за косметику, которую я у тебя в детстве таскала? — Компенсация! — смеётся Шурик, крутясь перед зеркалом в идеально севшем платье. — Ладно, всё равно оно мне не нравится, — заключаю я, оценив наряд получше со стороны. Перемерив кучу вещей, выходим с сестрой из отдела с кучей пакетов. Двигаемся дальше и как-то случайно забредаем в детский магазин. Просто посмотреть. — Божечки! Какие крошечные, — умиляется Сашка, взяв в руки белые пинетки с полки. — Ну да, а ты типа не помнишь, какая Таська была крошечная? — удивляюсь я. — Да, забыла. Да и мне как-то не до Таськиних шмоток было, я же учёбу заканчивала. Это ты возле неё крутилась, мамка на минималках, — смеётся Саша и отходит от стеллажа, прибрав пинетки к рукам. — Ой, это что это? Подарочек будущему племяннику? Стареешь, что ли? Подобрела то как, щедрая стала. — Это тебе компенсация за платье, — усмехается Шурик и присвистывает, дойдя до полок с детским питанием. — Ну и цены. — Да уж, — соглашаюсь я, взглянув на четырёхзначные цифры за небольшие банки с молочными смесями. — Но я грудью хочу кормить. — Силикон потом вставить выйдет дороже, — фыркает Саша. — Тебе нужно будет на Ермакова подать в суд. — Зачем? — удивляюсь я, не найдя связи. Да и тем более, несколько часов назад сестра уговаривала меня простить Игоря и сойтись. — На алименты подашь, пусть обеспечивает ребёнка. — Вот ещё. Не нужно мне ничего. И потом, я не собираюсь сообщать ему о ребёнке, — кажется, я уже это говорила, но повторяюсь. — Как ты это себе представляешь? Папе, значит, не скажешь? — Саша смиряет меня строгим взглядом. — Почему? Скажу, но не сейчас и потом, а каким боком тут папа? — А таким, что папа Игоря любит и жалеет его, а узнав о ребёнке всё Игорю выложит на блюдце с голубой каёмочкой и билет на самолёт ещё купит, лично посадит ещё. На эти Сашины слова ничего не отвечаю, мне нечего сказать. Да и понимаю, что скрывать ребёнка от Игоря долго не получится. Может и вовсе не получится... — Пошли на кассу уже, бабуля, — подкалываю я сестру, но Шурик лишь улыбается. — Вообще-то, я тётушка. Саша гостит у меня всего один день и уезжает домой уже ночью, а я остаюсь с мыслями про Игоря. Говорить, что мне всё равно легко, но я не перестаю переживать за него. Несколько раз порываюсь просмотреть его социальные сети, даже допускаю мысль позвонить. Не делаю этого с трудом убедив себя, что мне до этого дела нет. Два месяца спустя... Утром собираясь на работу, я кручусь у зеркала в трикотажном платье. Без стеснения считаю, что я в нём такая невероятно хорошенькая, с уже заметным животом. Даже лишние набранные килограммы мне к лицу. — Мышка, остаёшься за главную, до вечера! — треплю по голове свою собаку, и счастливая выскакиваю из квартиры. На улице тепло и свежо после ночного ливня, а настроение у меня за последние месяцы сегодня на удивление самое лучшее. Доезжаю до работы, ещё полчаса балдею с чашкой кофе у раскрытого окна, пока ко мне не заглядывает Женя с документами. — Диана Романовна, я вам распечатала, что вы вчера просили. И да, к вам там посетитель, — сообщает секретарь, выкладывая на стол документы. — Саша? — радуюсь я, тронувшись в сторону двери. — Нет, мужчина, представился Игорем Ермаковым, — огорошивает меня Женя. — Приглашать? Как Игорь? Зачем? Я не хочу! — Чёрт... Раздевайся, — тихим шёпотом огорошиваю, в свою очередь, своего секретаря. — Что? Зачем это? — так же шепча спрашивает Женя. — Он не должен знать про это, — шёпотом и жестами объясняю я, указывая на обтянутый розовым трикотажем живот. — Поменяемся одеждой... И зачем я только напялила это платье?! — мысленно казню себя, оценивая Женькин прикид. Её блузка с юбкой должны мне помочь исправить ситуацию. — Что? Нет. Это глупо, он меня уже видел в моей одежде, — резонно замечает Женя. И я не могу с ней не согласиться, хотя, не уверенна, что Игорь запомнил прикид моего секретаря. Наверняка он нервничает и не заметил ничего, но рисковать нельзя. — Что же делать? — спрашиваю совета у Жени. Мне почему-то кажется, что она найдёт выход. — Да просто сядьте за стол и не вставайте. Из-за стола не видно, что вы беременны, — говорит Женя, почему-то в полный голос. У меня сердце уходит в пятки, словно я не беременна, а что-то украла, и если про это узнает Игорь, меня непременно посадят. — Тише ты, — прошу секретаря, выпучивая для верности на неё глаза. — Приглашать? — уточняет Женя, когда я впритык придвигаюсь к столу. Мне всё равно, кажется, что всё заметно. Хотя, Игорь не сможет не заметить мои плюс десять килограмм. Не все, конечно, но часть из них отложилась на моих щеках. — Приглашай, — даю я отмашку секретарю, глубоко перед этим вздохнув. Хочу глотнуть кофе, но чашка с его остатками осталась на подоконнике и добежать я уже не успеваю. Не рискую. Да и спустя секунду после того, как из кабинета выходит Женя, в дверях показывается Игорь. Точнее, сначала букет, что он тащит перед собой. Аромат роз наполняет помещение, и мой беременный организм воспринимает его как сигнал ко второму завтраку. Очень хочется есть, а когда я хочу есть, я ни о чём думать не могу. Вот так благодаря желудку испытываю минимум волнения от появления Игоря. — Это лишнее, — фыркаю я с неким запозданием, указав ручкой на букет. — Здравствуй, Ди, — произносит Игорь и отложив букет на край стола, подходит к моему рабочему. Я смотрю на него с прищуром, пытаясь понять, знает он о моём положении или нет? А то Сашка спрашивала, когда будет видно живот, кажется, я как раз про два месяца и говорила. И вот он Игорь, спустя два месяца нарисовался, не стереть. — Хорошо выглядишь, на алкоголиков из клиники не похож, — отмечаю я, цепляясь так глупо, но удержаться не могу. Прям свербит в одном месте, как хочу в Игоря чем-то таким потыкать. — Рассказали значит, — усмехается Игорь, усаживаясь на стул, ближайший к моему столу. — Зачем ты приехал? Да ещё и с цветами. — Ди, я не знаю, как у тебя прощения вымаливать, не знаю. — Я тебя прощаю Игорь. Можешь уходить, — отрезаю я, и утыкаюсь в документы распечатанные Женей. Мне легче делать вид, что я работаю и не смотреть на Игоря, что сидит напротив с видом побитой собаки. — Ди, я не уйду. Буду таскаться за тобой пока не простишь, — почти угрожает Игорь, а мне от его угроз смешно, губы растягиваются в улыбке. Хотя должна переживать, ведь сегодня я смогла спрятать живот под столом, а завтра? А если он меня возле машины подкараулит? Задумавшись над этим всем, я не отвечаю Игорю, и он снова говорит. — Я виноват перед тобой, бесконечно виноват, но я не могу без тебя, — так искренне говорит Игорь, а во мне вскипает неуёмное желание уколоть бывшего мужа побольней. — Это пройдёт. Я вот сейчас могу, мне без тебя хорошо, как видишь. Наконец-то с аппетитом проблем нет. Наконец-то вес набрала, а то я лет пять после развода была на грани дистрофии, — ровно говорю я, умудряясь и Игоря побольнее кольнуть и оправдать свой стремительно набранный вес.