— Это она его тронет, — фыркаю я, пытаясь отогнать Боню от Мышки, ради его же безопасности. — Глупости, смотри, она хочет с ним пообщаться, — Игорь обращает моё внимание на интерес Мышки к Боне и у меня просто глаза лезут на лоб. Впервые вижу, чтобы моя собака улыбалась другому представителю её вида и так радостно махала хвостом. Теряю дар речи. — Ну, показывай, где вы тут гуляете? — просит Игорь как ни в чём не бывало. — Вот ещё! — возмущаюсь я и разворачиваюсь в другую сторону. Обычно мы гуляем совсем в другом парке. Глупо идти сейчас в другую сторону и искать новое место. Словно моё решение сменить место прогулки поменяло бы намерения Игоря преследовать меня. Проходим несколько метров, Боня метётся за Мышкой и та совсем не против его компании. Чуть ли не стелется перед ним. — Не надо за мной ходить, — требую я, обернувшись к Игорю, идущему чуть в стороне. — Это не я, это он, — Игорь сваливает всё на Боню и продолжает тащиться за нами. Упорный какой. — Вот чего ты добиваешься? — интересуюсь я, резко остановившись. — Ничего, я просто с собакой гуляю, — ровно отвечает Игорь, а выражение лица такое, словно он белый и пушистый одуван. Мне ничего не остаётся, как отвернутся от этого наглеца и продолжить прогулку. Я злюсь, но сделать ничего не могу. 37 Я с трудом переношу вечер и ночь, зная, что Игорь теперь живёт в квартире напротив. Как-то неспокойно. А утром этот наглец снова караулит нас с Мышкой возле подъезда. — Доброе утро, — приветствует Игорь, собираясь снова тащиться за нами на прогулку. Не удостаиваю бывшего мужа ответом, но не могу удержаться от желания потрепать Боню по голове. Раз уж Мышка к нему так благосклонна и не проявляет ревности. И снова мы идём на прогулку в той же компании, что и вчера. Во время этого молчаливого променада с собаками, я убеждаю себя, что смогу это выдержать. Встречаться с Игорем и Боней два раза в день не так уж и сложно, да уж чего там скрывать, с Боней даже приятно. Один его вид поднимает мне настроение. Но уже через час, на работе я просматриваю документы и узнаю, что встречаться с Ермаковым мне придётся гораздо чаще. Вот это я уже не могу оставить без внимания и звоню папе, желая получить объяснения. Иначе для чего он отправил меня сюда? — Папа, как это понимать? — И тебе доброе утро, — усмехается папа. — Оно совсем недоброе, что он здесь делает? Я отказываюсь с ним работать, можешь меня увольнять! — Ди, не горячись. Да и не я решаю, где Игорь будет с нами сотрудничать. Рокировку не я делал. Всё же разрешилось, может, ты его простишь уже? — спрашивает папа, быстро переведя тему в то русло, о котором я вообще говорить не хочу. — Ооо! Всё! До свидания, папа. Маме привет, — сухо попрощавшись, я откладываю телефон и пытаюсь успокоиться. Глубоко дышу, съедаю несколько конфет, но покоя не наступает, ибо раздражитель никуда не делся. Напротив, Игорь заявляется в мой кабинет со стопкой документов. — Во-первых, надо стучать, во-вторых, всё это не надо таскать ко мне лично, есть рабочая почта. Спроси у Евгении, она тебе даст, — чеканю я, буравя Игоря гневным взглядом. Ух! Жаль, взглядом нельзя в нём дополнительных дырок наделать. То ли от нервов, то ли от злости, а может ещё по какой причине у меня начинает адски чесаться живот. — Это срочно, и это оригиналы, нужна твоя подпись, — деловой Ермаков шагает к столу и садиться напротив. Одежду я хоть и подобрала свободную, живота не видно, но чесаться опасаюсь, когда Игорь сидит так близко. Вдруг заметит? Держусь, с трудом просматривая документы. Лишь могу украдкой провести пальцами по животу, чтобы хоть немного ослабить зуд. — Снова татуировку сделала? — спрашивает Игорь, неожиданно для меня. — Что? — переспрашиваю я, округлив глаза. Какая ещё татуировка? С чего он взял? — Чешешься. Наблюдательный гад! — Ты меня отвлекаешь, выйди и жди за дверью, — требую я, даже не надеясь на снисхождение этого наглеца. Но, к моему удивлению Игорь поднимается с места и идёт к выходу. Я вздыхаю и с блаженством чешу живот двумя руками, когда за Ермаковым закрывается дверь. Надо же. Может и от совместных прогулок можно так легко отделаться? С трудом отстранившись от мыслей, я сосредотачиваюсь на работе. Всё проверяю и убедившись в верности ставлю свою подпись, одновременно приглашая к себе секретаря. — Передайте Ермакову, — прошу я, радуясь своей смекалке. Можно вовсе с Игорем не контактировать, передавать всё через Женю. 38 Три недели спустя... Каждый божий день Игорь таскается за мной как хвост, и я так привыкла уже, что, выйдя утром с Мышкой, не обнаружив Боню и Игоря на их привычном месте, начинаю нервничать. Мне бы наоборот радоваться, чем реже я встречаюсь с Игорем, тем лучше, потому что ситуация с животом совсем критическая. Я буквально надуваюсь как шарик не по дням, а по часам, и скрывать беременность от Игоря с каждым днём всё сложней и сложней. Тем более летний зной не позволяет напялить на себя много вещей сразу. Но я всё равно задерживаюсь у подъезда в ожидании, ставшей уже привычной, компании. — Доброе утро, ждали нас? — радуется Игорь, выйдя из подъезда позже меня на три минуты. Ну я и дура непробиваемая! И ведь действительно стояла, и ждала его, а он разулыбался. Сияет как медный таз! — Вот ещё! Не вас, мы Боню ждали, — киваю я на Мышку. А она ждала друга, нервничала и не тянула меня гулять, пока Боня не вышел к ней навстречу. Прогулка выходит напряжённая. Ермаков не перестаёт улыбаться, приняв на свой счёт мои ожидания. Я всё больше из-за этого нервничаю. Эта моя утренняя оплошность даёт о себе знать днём. Как водится в самый неподходящий момент, когда я хочу улизнуть с работы, чтобы посетить врача, Игорь увязывается за мной с неуёмной жаждой поговорить. — Ди, нам надо поговорить, — заявляет Ермаков, поймав меня почти на выходе из кабинета. К моему счастью, Женя отлучилась на обед и в приёмной не становится свидетелем нашей словесной перепалки. — Некогда! Я спешу! — Куда это? — А я обязана отчитываться? Ты мне кто? Никто! — Ди, постой, но... — не знаю, что Игорь хочет сказать, но запинается он очень вовремя, иначе я взорвусь. Я выбегаю из приёмной и спешу по длинному коридору офисного здания. Но Ермаков упорный, догоняет меня уже на улице. И ветер сегодня не на моей стороне, трепет свободное платье, то и дело делая очертания моей фигуры заметнее некуда. Пытаюсь прикрыться хоть сумкой, но кажется, что выходит только хуже.