Был ли Фишер слишком опытным и зрелым, чтобы позволить своим мыслям задерживаться на чем-то настолько банальном, как то, что мы сделали? — Я пропущу мимо ушей твой бред. Точно так же, как это единственный день, когда я собираюсь проигнорировать твой кейтеринг «Хэппи Милс». — Я сделала это, чтобы закончить коллекцию для моей мамы. Я закончила. И если ты расстроен, что я потратила твои деньги на них, то я верну тебе их. Теперь ты счастлив? Ухмыляясь, он склонил голову набок. — Я не верю, что ты закончила. Я больше не верю, что это ради Рори. Ты позволила этому стать твоим хобби, твоей зависимостью. Это мило. Правда. Но я не могу позволить тебе красть игрушки из некоторых «Хэппи Милс». Это вызовет ссоры внутри моей команды, если каждый не получит игрушку. — Поцелуй меня в зад, Фишер. — Я сузила глаза. — Твой зад? Ты хочешь, чтобы я поцеловал твою задницу? Закатив глаза, я покачала головой. — Повернись. Издав нервный смешок, я отступила на шаг. — Это была шутка, потому что ты не давал мне покоя из-за «Хэппи Милс». — Да. — Он ткнул в меня пальцем. — Но теперь я хочу поцеловать тебя в задницу. — Прекрати. — Я хихикнула сквозь нервы. — Иди сюда. На этот раз я не собираюсь тебя преследовать. Собирая свою храбрость, как собирают содержимое опрокинутой сумочки в проходе продуктового магазина, я повернулась и наклонилась, положив руки на колени. Если он хотел поцеловать мою задницу, то я позволила бы ему это сделать. Ничего страшного. Не из-за чего нервничать. — О, Риз… — Он произнес мое имя, становясь на колени позади меня. Я не была уверена, зачем ему понадобилось стоять на коленях позади меня. Наклонись и поцелуй ее. Неважно. Просто сделаем это и покончим. Но мои мысли были наивнее, чем его. — Ты — ходячая влажная мечта. — Что ты делаешь! — выпрямилась я. — Целую твою задницу, — сказал он своим спокойным голосом, запустив пальцы за пояс моих шорт для бега и медленно стягивая их вниз, чтобы обнажить мою пятую точку. Я схватила одну из его рук, чтобы остановить его. — Я не буду целовать твои шорты. Фишер проигнорировал мою руку, схватившую его предплечье, пока он обнажал одну сторону моей попы. Другой рукой я схватилась за переднюю часть резинки и держалась за нее, чтобы он не смог полностью снять с меня шорты и трусики. Сначала он целовал мою голую попку медленно. Затем он стал целовать ее сильнее, с гораздо большим всасыванием. — Фишер… — Я сжала свои ягодицы. — Ты собираешься оставить засос. — Ммм… — Он лизнул место, которое так сильно целовал. — Никаких следов. Когда я начала расслабляться, он сделал быстрый рывок и потянул вниз с другой стороны, полностью обнажив всю мою заднюю часть. И прежде чем я успела запротестовать, он поцеловал эту сторону и… — Ай! Он. Укусил. Меня. Он укусил меня за задницу, и я знала, что нет никакого варианта, что после этого не останется следа, отпечатка его чертовых зубов на моей заднице! Проведя языком по месту укуса несколько раз, он усмехнулся. — Теперь я оставил след. Это было не смешно. Затем он поцеловал ее. — Зачем ты это сделал? — спросила я, немного задыхаясь и совершенно ошеломленная. — Потому что… — его руки прижались к передней части моих бедер, когда он целовал мою заднюю часть повсюду —…я хотел этого. Под шоком я почувствовала, что возбуждаюсь. Мне было приятно. И это сбило меня с толку. Секс был для меня черно-белым. Это было мутно и непонятно. Это не было сексом, но это было сексуально. Это было интимно. И я знала, что скоро это должно прекратиться, потому что Рори возвращалась домой. Мои руки расслабились, и передняя часть моих шорт и трусиков тут же опустилась на пару дюймов от натяжения сзади. Фишер остановил свои движения, когда понял, что я сделала. Я не знаю, почему это сделала или что ожидала, что произойдет дальше. Просто… мне нравилось, что он прикасается ко мне, даже когда это казалось немного неправильным. Так что я стояла там, ожидая его новых поцелуев, ожидая, когда его руки переместятся с передней части моих бедер на… Вот и все. Я действительно не знала, чего я ожидала или хотела от него. Наверное, я хотела, чтобы он научил меня чему-то. Чему-то новому. Чему-то интимному. Чему-то немного запретному. В поисках нормального ритма сердцебиения я начала поворачиваться к нему. Он крепче обхватил мои ноги и уперся лбом в мою поясницу. — Не надо. — Он вздохнул. — Просто… — Он выдохнул еще один резкий вздох, и я почувствовала, как его лоб перекатывается из стороны в сторону по моей спине. — Черт… мы… не можем. — Он потянул вверх мои трусики и шорты. — Рори скоро вернется домой. — Он встал позади меня и поцеловал в макушку. — Я собираюсь одеться. Иди надень джинсы. Мы должны отправиться в дом моих родителей. Глава 15 — Мои волосы будут в беспорядке. — Я стянула шлем, когда он въехал на гравийную дорогу своих родителей в каньоне Коул-Крик. Они жили в каркасном доме, окутанном соснами, где не было ни одного соседа. Он забрал у меня шлем и куртку, а я провела пальцами по волосам. Через несколько секунд я увидела, что Фишер улыбается мне с намеком на что-то в глазах. — Что? Он покачал головой. — Ты меня убиваешь. — Почему? — Я продолжала расчесывать волосы. — Потому что я хочу делать с тобой очень непристойные вещи прямо сейчас, но маленькие дети смотрят на нас из окна, поэтому мне приходится держать руки при себе. И это чертовски трудно. Я приостановил свои движения. — Перестань краснеть, — сказал он. — Они могут что-то заподозрить. Я проговорила сквозь стиснутые зубы и фальшивую улыбку. — Я не могу контролировать свои чувства, когда ты говоришь мне такие вещи. Почему? Почему ты это сказал? Он на секунду посмотрел на окно и подглядывающие глаза, прежде чем повернуться ко мне. — Потому что в течение сорока пяти минут ты объезжала меня, и теперь я знаю, как выглядит твое лицо, когда ты кончаешь, поэтому ни о чем другом сейчас не могу думать. Меня взволновало, что не только я была не в себе. Что он не был таким спокойным и собранным, как мне казалось. Фишер был далеко не безразличен ко мне. Но где был этот обман? Через неделю мы должны будем выключить наши чувства, словно выключателем свет. — Спасибо, — прошептала я, глядя на свои ноги. Он рассмеялся. — За что? — За то, что был сильным для меня.