— Ошибаешься. В том кругу, где я вращался последнюю неделю, именно этот вопрос беспокоил меня больше всего. Я бы с удовольствием поменялся с тобой местами. Короче, Артем, я тебя прошу по старой памяти. Верни Эльвину на рабочее место. Не имей ты такой привычки — решать свои сексуальные проблемы за счет акционеров. Карабинович всплеснул пухлыми ручками. — Нет, вы только полюбуйтесь на этого натурала! И он еще заявляет, что мы, геи, решаем сексуальные проблемы за чужой счет! А ты-то сейчас чем занимаешься? Не тем же самым? Да я, собственно, ее и не выгонял. Она сама решила уйти. На время. Тут какие-то типы ее и в самом деле искали. Рожи — не дай бог во сне увидеть. Крюков насторожился. — Менты? — Нет, — бизнесмен наморщил лоб, вспоминая. — Они были из частного агентства. Название еще такое бестолковое… Как кино… «Семнадцать мгновений весны»? Нет, «Щит и меч»! — Телефон ее знаешь? — Крюков взял бизнесмена за кончик галстука и слегка потянул, затягивая петлю на его шее. — Сохрани бог! — испугался тот. — Я ей так и сказал, чего не знаешь, о том не проболтаешься. — И переменил тон. — А за совет спасибо. Был я в прокуратуре. Следователь этот, Кибальчиш, очень серьезный молодой человек. Сразу заинтересовался моим делом и обещал помочь. Он «Альфу» обещал прислать. Теперь пусть попробуют на меня наехать! Крюков заботливо поправил галстук на шее бизнесмена, со скептической улыбкой похлопал по плечу, подмигнул, к его неудовольствию, знойному Эросу и направился к двери. По дороге Крюков сделал ручкой камере в шлеме железного рыцаря… * * * Визит к Шабанову начался с приятной для Крюкова новости. Экс-генерала перевели из реанимации в отдельную палату. В приватной беседе с лечащим врачом сыщик выяснил, что и отдельная палата, и курс лечения Шабанова оплачены. Крюков сгонял за фруктами и засунул в пакет две бутылки коньяка — одну больному, другую врачу. Не забыл набрать конфет для медсестер, хотя подозревал, что и они предпочитают спирт или коньяк. Женя был еще слаб, по смог вкратце рассказать другу о покушении. — Значит, в тебя стрелял Гарамнов? — спросил Крюков. Шабанов страдальчески поморщился и приподнялся на подушке. — А хрен его знает, наверно он. Я же его в лицо не знаю. Секретарша его так назвала. Но ее теперь не спросишь. По-моему, я его видел, когда на убийство Ложкиных выезжал. Он еще такую песню напевал, из старого фильма: «Ко мне друзья, чистильщик я…» — А что он там мог делать? — удивился сыщик. — Понятия не имею, — признался Шабанов. — Там тогда много посторонних крутилось. Мог среди соседей затесаться. Тут Крюков заметил, что лоб Шабанова покрывается каплями пота, и решил, что пора уходить. — Ладно, отдыхай, набирайся сил. Я на днях заскочу. От больницы он направился прямо в отдел. Его по-прежнему мучил вопрос — где искать Эльвину? * * * В управлении по-прежнему было тихо. Высокое руководство, видимо, все еще находилось в министерстве на процедуре, известной как тонизирующая клизма. Но полковник Галкин был у себя. Крюков заглянул к нему за советом. Начальник слушал его молча, стараясь не глядеть на него с сочувствием, словно он был тяжелобольным или сильно изуродованным. — Знаете, — сказал он. — На вашем месте я бы немного отдохнул в каком-нибудь тихом месте подальше отсюда. Отпуск в этом году вы еще не отгуляли. — И в прошлом тоже, — вставил сыщик. — Тем более. Идите и гуляйте. Жду вашего рапорта. Крюков мигом накатал рапорт и положил перед начальником. Из его кабинета он направился к себе. Опера его отдела то ли были в разгоне, то ли просто болтались по городу. Крюков уселся за свой давно осиротевший стол, на котором пылились папки с девственно чистыми бланками протоколов. — У вас спичек не будет? В дверях комнаты оперсостава стояла секретарь-уборщица Лариса. — А мы разве на «вы»? — удивился Крюков. — Или ночь в постели — еще не повод для фамильярности? Он осторожно, чтобы не попасть в поставленную экспертом новую ловушку, пошарил в ящике стола, нашел зажигалку и протянул Ларисе. — Держи, травись на здоровье. Она закурила и уселась на стол перед сыщиком. — Не надоело придуриваться? — спросила она. — Думаешь, я не знаю, что ты диктофон в моей сумке нашел? Крюкову не оставалось ничего иного, как изобразить на лице дурацкую улыбку клоуна, — это, пожалуй, лучшее, что может сделать человек, вдруг почувствовавший себя полным идиотом. — А я-то подумал, что ты в меня влюбилась, — разочарованно протянул он. — Ладно, проехали, не тормози. — Вот-вот, не тормози, проехали, как говорит один мой знакомый, — отрезала Лариса. — И, подозреваю, он подцепил это выражение у тебя. Короче, я — журналистка и мне нужна твоя помощь. — Неужели интервью? — ахнул сыщик. — Ладно, пиши. Родился я от небогатых родителей, но род мой древен… Мой предок… э-э-э… Крюкша… мышцей бранной святому Невскому служил… — Хватит болтать. Мне нужно знать все о связях полковника Щеглова и киллера по кличке Чистильщик. Крюков не упал со стула только потому, что вовремя вцепился в край стола. Вот это называется журналистская хватка! Сразу просекла, где паршивая овца зарыта, как сказал бы незабвенный генерал Альпенгольд. — А из нижнего белья тебя ничего не интересует? — вежливо поинтересовался сыщик. Ну не на хрен же ее, в самом деле, посылать! Закон о СМИ не позволяет. Только этого ему и не хватало — журналистки-проныры. И статьи на первой полосе газеты с его портретом. А может, это вообще туфта и никакая она не журналистка? Просто Щеглов хочет знать, что именно ему известно. Что ж, способ простенький, но верный. И Крюков четко и внятно произнес. — Ни-че-го! Мне ничего не известно про связи полковника Щеглова ни с какими киллерами. Теперь настала очередь уборщицы перемениться в лице. Возмущение сменилось подозрительностью, а та, в свою очередь, перешла в догадку. — Понимаю! — зашипела она. — Ты не можешь говорить, потому что здесь все прослушивается! А я, дура, расшифровалась! — Может, еще обойдется, — как мог, успокоил барышню Крюков. — Они же не все подряд слушают. Положение становилось не то что безвыходным, но неприятным. И тут на редкость вовремя в комнату ввалился старый опер Альбертыч. — Кадритесь, молодежь? — осведомился он. — Я не помешаю? — Не помешаешь, мы уже кончили, — разочаровал его сыщик. — Пойдем теперь с тобой пообщаемся. Он мило улыбнулся опешившей журналистке и вывел Альбертыча на улицу. Девушка растерянно смотрела им вслед. — Ты Кису давно видел? — спросил Крюков. — Видел давно, а разговаривал вчера. Я ему на мобильник звонил. — Номер? — Крюков достал записную книжку. Альбертыч извлек из кармана замусоленный блокнот и прочитал сыщику номер Киселевского телефона. После этого Крюков ухватился за листок в блокноте и вырвал его. — Ты чего? — не понял Альбертыч. Крюков порвал листок с номером на мелкие клочки и пустил их по ветру. — Забудь, — сказал он. — И ни при каких обстоятельствах не упоминай об этом ни при Щеглове, ни при ком-нибудь еще. Иначе Кису завалят. И не спрашивай кто. — Поздно! — Альбертыч хлопнул себя по лбу изо всех сил. — Ты полегче, — предупредил его Крюков, — так и мозги выбьешь. Альбертыч замотал головой вправо-влево, как медведь в зоопарке. — Да нет там никаких мозгов. Ой, дурак я! — Что ты сделал? — Дал телефон Кисы. — Щеглову? — Нет, Тарасову. И что теперь будет?