Лара опешила. — Как одевайся? А когда же мы… — Нет настроения. Потом как-нибудь. Бутылку-то хоть со своей добычи выставишь? Когда они выходили из кабинета, Лариса все еще поправляла одежду. За ее спиной Крюков застегивал брючный ремень. Увидев устремленные на него удивленные взгляды, виновато улыбнулся. — Пардон. Вот, решил и сам заодно провериться. Сейчас ведь такое время — никому нельзя доверять, даже себе. В зале воцарилась напряженная тишина. Все ждали, кто же будет следующим. Нарушил гнетущее молчание Мокин. Он вскочил с места и прокричал тенорком. — Я кандидат в депутаты, практически обладаю неприкосновенностью. Рядом с ним выросла фигура его шестерки-телохранителя. Мордастый холуй нахально уставился на Крюкова, словно умоляя того хотя бы мизинцем попытаться нарушить неприкосновенность его господина. Но сыщик разочаровал обоих. — Не беспокойся. Тебя я раздевать не буду, — сказал он. А сам при этом подумал: «Эх, милый, ведь я мог бы заставить тебя заголиться прямо здесь». Тут из кресла поднялась довольно объемистая дама. Взглянув на сыщика, она спросила с надеждой в голосе. — Теперь мне раздеваться? Крюков думал уже совсем о другом, поэтому посмотрел на нее с недоумением. — Вам? Зачем? Нет, не нужно. Просто покажите язык. Вот так. Спасибо, достаточно. Он обвел сосредоточенным взглядом остальных присутствующих. По Шабанову и Альбертычу и прочим особям мужского пола скользнул мимолетно, задержал глаз на секретарше политика Мокина. Потом решительно тряхнул головой. — Нет! Да, я думаю, можно перейти к делу. — Он прошелся перед гостями и замер в позе оперного певца. — Полагаю, присутствующих, — он посмотрел на затаившего дыхание Мокина, — интересует, главным образом, не история оборотней, а судьба денег Ложкина. Не дожидаясь подтверждения, сыщик продолжил. — Один из главных преступников, полковник Тарасов, работал в паре с сообщницей по имени Эльвина. Он подвел Эльвину под Ложкина. В прямом и переносном смысле этого слова. Через нее Тарасов собирался выгни на деньги банкира. Но Ложкин заподозрил Эльвину или просто не доверял ей с самого начала. Во всяком случае, о деньгах он ей ничего не сообщил. Когда же на Ложкина стали наезжать вымогатели, он сделал неожиданный для них ход. Продал всю свою недвижимость и собрался по-тихому слинять из страны. Но он ошибся в одном: обратился за помощью к своему главному врагу. Щеглов и Тарасов нашли его и послали к нему своих мясников. Те выпотрошили банкира вместе с его родными и близкими, но денег не нашли. Тогда убийц послали к секретарше Ложкина. Перед тем, как ее убили, она выдала номера счетов. Но тут объявился другой оборотень — опер Волков. Он любил дочь Ложкина и не мог простить убийцам ее смерти. Он убил мясников и забрал реквизиты вкладов Ложкина. Но и его самого убил Чистильщик. Аудитория слушала капитана, затаив дыхание. Крюков покашлял, чтобы прочистить горло и продолжал. — Как выяснилось, Волков перед смертью успел подбросить бумажку с номерами мне в машину. Я узнал об этом только недавно. За это время Эльвину и меня вместе с ней не один раз могли убить. Я не сразу догадался, что Щеглов был не в курсе дел своего помощника Тарасова и про Эльвину ничего не знал. В свою очередь Щеглов так же дурил голову вышестоящим оборотням. Он собирался захапать все наследство Ложкина. В итоге наследником оказался я. Правда, ненадолго. На полчаса. После этого я получил пулю в спину, а Эльвина и Тарасов завладели счетами Ложкина. Что случилось дальше — не знаю. Возможно, в квартире прятался их сообщник, который и убил их, завладел номерами счетов и ушел через балкон. А возможно, что Эльвина и Тарасов просто перестреляли друг друга. Тарасов умер сразу, пуля попала ему в лоб, а Эльвина оказалась смертельно раненой. Тогда она уничтожила бумагу с цифрами и открыла балконную дверь, через которую выбросила оружие. — Зачем? — не удержалась толстая дама. — Да так, из вредности. Чтобы мы тут сидели и ломали голову, — пояснил Крюков. — Так или иначе, в настоящий момент след ложкинских денег потерян. Тут слово взял политик Мокин. — Скажите, а вы не думаете, что эта Эльвина могла и бумажку с банковскими реквизитами выбросить через балконную дверь? Из вредности пустить, так сказать, по ветру. — В принципе, я такой возможности не исключаю, — согласился Крюков. Из разных концов зала послышались тяжелые вздохи. — Да, деньги немалые! — А тут на партийную газету не знаешь, где найти. И это перед выборами! — Можно было бы рабочим целый год зарплату платить. — Реформы на месте стоят, потому что денег не хватает. — А сколько кораблей можно было бы построить! Или лодку подводную. Самую современную в мире! — Или небоскреб в Москве. Самый высокий! Крюкову надоело выслушивать бред сумасшедших, и он кивнул Шабанову и Альбертычу. — Пошли отсюда, ну их на хрен, мечтателей! Но при выходе из зала дорогу ему заступил хамоватый телохранитель политика Мокина. — Не спеши, с тобой еще не закончили говорить. Сам Мокин уже был рядом. Он тут же насел на опера. — Понимаете, молодой человек, перед нами стоят великие задачи. Родина нуждается в средствах. Вы должны найти эти деньги! Мы, подлинные патриоты… Крюков отвернулся от него. — Вам надо, вы и ищите. А мне работать пора. С политика Мокина мигом слетел весь лоск. — Ах ты, сучок легавый! Да как ты разговариваешь? Да ты… — Мокин вцепился в рукав его куртки. — Ну нет, ты так просто не уйдешь! Сережа, ну-ка, научи его уважать избирательную власть! Хамоватый качок ударил резко и без замаха. Если кто-то думает, что у качков плохая реакция, забитые мышцы и все такое, может подойти к первому попавшемуся атлету и плюнуть ему в лицо. А потом поделиться впечатлениями от результатов эксперимента. Но Крюков ждал удара, поэтому успел отклониться назад. При этом он опасно приблизился к почти неприкосновенной персоне Мокина, который все еще тянул его за рукав куртки. Сыщик справедливо рассудил, что такой удобный случай в будущем может и не подвернуться. Поэтому он сделал резкое движение головой, протаранив лбом переносицу политика. Тот отлетел от опера, как резиновый мячик, и упад… Телохранитель рванулся было к сыщику, но был смущен видом распростертого на полу подопечного, которого обязан был защищать до последнего вздоха. А тут вдруг такая неприятность. Он сам на ногах и дышит, а подзащитное тело летит в угол, вяло дрыгая ногами в полете. Секунда заминки — верный проигрыш, если имеешь дело с опытным противником, а не кабацким поединщиком. Крюков нанес встречный удар, от которого свиноподобная морда шлепнула щеками и клацнула зубами. Не давая здоровяку опомниться, сыщик провел свою коронную боксерскую серию — левой в печень, правой в ухо, левой снизу в челюсть. И завершающий, — в открывшуюся голову, правой, с оттяжкой, чтобы удар болезненно отдался в плечо. Бабах! Тяжелое тело упало с неимоверным грохотом. Но затем в зале наступила мертвая тишина. Только Мокин, лежа на полу, обиженно прогундосил: — Надеешься сам все найти и прикарманить? Предлагаю откат. Получишь одну десятую, но легально. Это же колоссальная сумма. А так ты же ничего с ними не сможешь делать. Подавишься! Крюков галантно поклонился ему и стряхнул с рукава невидимую соринку. — Благодарю. Предложи кому-нибудь другому. Или сам поищи. — И добавил печально. — Какие же вы все козлы! Неожиданно по лестнице застучали кожаные подошвы дорогих ботинок. Крюков не мог их спутать с тяжелой поступью бойцов, но на всякий случай приготовился отразить новую атаку. В зал вбежали трое сравнительно молодых людей в длинных плащах. Проигнорировав присутствие Крюкова, они бросились в угол, где хныкал Мокин, и подхватили его под руки. При этом сделали они это довольно грубо. Столь же неуважительно они поволокли политика к выходу. На поверженного телохранителя пришедшие вообще не обратили никакого внимания. — Ку-куда вы меня? — проблеял Мокин. — Что это за произвол? На что один из черных плащей соизволил ответить. — Это все, Мокин. Вот билеты на поезд до приграничной станции Сухэ-Батор. Тебя там уже ждут в консульском отделе с большим нетерпением. И они потащили несостоявшегося политика вниз по лестнице. * * * Крюков свернул с трассы и запылил по направлению к детскому приюту Влада. Хакера он нашел среди руин котельной. Тот громко ругался с двумя сильно пьяными работягами. Увидев подъехавшего сыщика, он махнул ему рукой, отвесил пендаля одному из гегемонов и направился к «рябухе». — Вот, начали котельную начали восстанавливать, но деньги кончились. Нормальные рабочие ушли, осталась вот эта пьянь. Да и с материалами напряженка. Они прошли в кабинет Влада. Кроме компьютера на столе и двух стульев другой мебели здесь не было. — Извини, угощать нечем, — смутился Влад. — Как там Эльвина? Я думал, вы вместе приедете. — Она не приедет. Убили ее, — признался Крюков. Рассказывать подробности он не стал. Зачем еще расстраивать и без того расстроенного человека? — Как твои дела? — спросил сыщик. Влад оживился.