Я забираюсь на кровать и становлюсь на колени, затем слышу шорох одежды и матрас прогибается под его весом. Питеру не обязательно прикасаться ко мне, чтобы я почувствовала насколько он возбужден. Его тепло согревает меня. Моя кожа покрывается мурашками в ожидании того, что он припас. Ощутив холодный металлический предмет, скользящий по моему бедру, я вздрагиваю. Питер одной рукой обнимает меня, а загадочный предмет, холодный и гладкий, кружит по моему соску. — Что это? — спрашиваю я, но в ответ получаю мягкий смешок. — Это не то, о чем ты думаешь. У меня нет тайного фетиша. — Паркер проводит гладким предметом от груди к пупку и спускается ниже, кружа над клитором. — Это шарик для снятия стресса. Он тебя успокоит. Но до успокоения мне далеко. Жар, необходимость и возбуждение это три слова, которыми можно описать мои ощущения. — Что планируешь с ним сделать, мистер Паркер? — тревожно спрашиваю я. Он опускает шарик ниже, обмакивает в мои соки и направляет дальше, прямо к анальному отверстию. Неожиданный холодок, заставляет меня дрожать, мысль о его вторжении в эту область одновременно беспокоит и возбуждает. — Если бы ты знала, сколько раз я фантазировал, как трахаю тебя здесь. Принимая каждую часть тебя. Наполняя тебя. Шарик скользит обратно к киске, но палец Питера задерживается, заставляя мое тело дрожать. — Это новое место для тебя, Гретхен? Никто не касался тебя здесь? — Никто, — выдыхаю я. Его хватка на моем бедре усиливается. — Если это слишком, не молчи, помнишь? О боже, что он придумал? Я хочу увидеть похоть в его глазах, но с завязанными глазами это невозможно. Когда я поднимаю руку, чтобы опустить повязку, его сильные пальцы останавливают меня. — Ты готова? — спрашивает Питер. Я киваю, не желая отказываться от того, что он собирается сделать со мной. — Я хочу тебя на четвереньках. Я привяжу твои ноги. Хочу тебя полностью открытой. Его рука опускается на середину моей спины. Я делаю так, как он хочет и чувствую что его вес на кровати исчезает. Я лежу в ожидании, когда слышу шаги, а затем и звуки открывающегося комода. Я представляю его голым, с полностью готовым членом. Питер возвращается, и я подпрыгиваю от ощущения его пальца, скользнувшего вокруг моей лодыжки. — У меня два галстука. По одному на каждую ногу. Я хочу привязать твои ноги к столбикам кровати. Ты позволишь? Мои внутренности сжимаются, только от одной мысли об этом. — Да, — отвечаю я. Паркер хватает мою лодыжку и мягко обматывает шелковым материалом. Потом делает тоже самое с другой ногой. Когда он заканчивает, я знаю, что он любуется. Я полностью открыта для него. — Твой вид, Гретхен. Взглянув на тебя такую, мужчина способен потерять разум. Его руки начинают массировать мою попку, а член трется о задницу. Я пытаюсь контролировать дыхание, но каждый вдох дается с трудом. Он едва коснулся меня, а я уже чувствую пробуждение оргазма. — Знаешь ли ты, что каждая эмоция пускает определенное химическое вещество в твой мозг? Нейротрансмиттеры сигнализируют о каждом ощущении. Боже, он даже сейчас читает лекции. С силой ухватившись за мои бедра, он входит в меня. Целуя мою спину, Питер продолжает: — Когда я прикасаюсь к тебе, твой мозг, за тридцать миллисекунд, начинает фантазировать. Его хватка становится сильнее, одна рука дразнит мой клитор, а другая сжимает грудь. — Когда ты возбуждена, твой мозг создает сексуальные образы в двадцать раз быстрее, чем в невозбужденном состоянии, — он одновременно щипает за сосок, а другой рукой кружит над клитором, — И, знаешь, даже если я прекращу тебя ласкать, эти образы будут продолжать действовать, помогая достигнуть оргазма, только благодаря твоим грязным мыслям. — Затем, он останавливается, щипая клитор. Мои глаза закрыты, желание кончить от его руки невыносимо. Его тело накрывает меня, дыхание ласкает щеку. — Как сейчас выглядят эти образы, Гретхен? — Боже, так много всего. Непослушные, постыдные вещи, — Скажи мне, — требует Паркер, сжимая мой сосок достаточно сильно, чтобы заставить меня стонать. — Я… я представляю, как ты берешь меня сзади, — тяжело дышу я. Его язык скользит от моего подбородка до уха. — Что еще? Я так возбуждена. Моя киска неудержимо пульсирует. — Я представляю, как ты груб со мной. Тянешь меня за волосы. Мягкое рычание Питера делает меня еще влажнее. Выпустив мою грудь, он сдавливает мне шею, накрывая большим пальцем пульс: — Если я нажму на эту вену, отбивающую пульс, то выброс эндорфина будет настолько мощным, что оргазм станет разрушительным. Твой пульс зашкаливает. Не знаешь, почему? Я слегка качаю головой, не в силах двигаться. — Это говорит о том, что женщины фантазируют о передаче контроля партнеру. Мой пульс бешено бьется, а дышать становится тяжелее с каждой секундой. — Питер, пожалуйста, — умоляю я. Его хватка на моей шее усиливается, член медленно трется об меня. — Это так волнующе, думать об этом, да? Все эти эндорфины создали нейрохимический коктейль, который закончится мощным оргазмом, захватывающим дух. Мои ноги дрожат, а киска сжимается. Начав говорить, он устно трахает мой мозг. Я так возбуждена и больше не могу. — Питер, пожалуйста… Трахни меня. Души. Сделай что-нибудь. И он делает. Он врезается в меня со всей силы. Перед глазами вспыхивают звезды и оргазм накрывает меня. Я стону, сжимая его член. Свирепый стон одобрения, заставляет сильнее сжать его. — Вот так, малыш, — Питер начинает вдалбливаться в меня. Я тяжело дышу, пока его яйца хлопают меня по попке. Я чувствую надвигающийся оргазм. Он раздвигает мои ягодицы и большим пальцем дразнит тугую дырочку. — Сколько еще ты хочешь, Гретхен? — спрашивает он, давая мне возможность сказать нет. Для меня это незнакомая территория, но каждый пик, к которому он меня приводит, невыразим. Я доверяю ему и мое тело жаждет его. — Больше. Я хочу больше, — задыхаюсь я и толкаюсь на его член. Паркер смазывает палец моими соками и почувствовав кончик пальца у заднего прохода, он проскальзывает в меня. — Ааахххх, — стону я. Я хочу сказать ему прекратить, но чем дальше он продвигается, тем меньше становится неприятные ощущения. Он вытаскивает палец: — Как ты себя чувствуешь, детка? — с вожделением спрашивает Питер, продолжая вдалбливаться в меня. — Да, боже мой, больше, — прошу я, мне нужно еще больше. Я никогда не была так возбуждена. — Раз ты так хочешь. Он глубже толкается в меня, кряхтя и говоря грязные словечки. Наклонившись, он хватается за мою шею левой рукой и прижав большой палец к пульсу, крепче сжимает его. — Расслабься, позволь ему забрать тебя, — дышит он мне в ухо. Неопределенность быстро проходит, и эротическое волнение занимает его место. — Черт, я уже чувствую, как ты сжимаешься. Я больше не могу. С эротическим давлением от его пальца в моей попе, с членом заполнившим киску до предела и ограничением воздуха, я вот-вот сломаюсь. Белые пятна пляшут перед глазами, и я чувствую, что соскальзываю. Питер отпускает мое горло и я взрываюсь. Оргазм ударяет так быстро и тяжело, что я изо всех сил стараюсь дышать. Издавая гортанные звуки, я кричу о своем освобождении. Паркер хватает меня за бедра и начинает бешено вколачиваться. — Черт, — стонет он и я чувствую, как он кончает. *** Наступил понедельник, и я с трудом могу ходить. Меня никогда так не трахали. Каждая часть моего тела болит, ушибленная и полностью насыщенная. Стоит мне коснуться шеи, как я ощущаю след от засоса Питера. Если моя рубашка чуть опустится, то обнажит следы укуса, за которыми последовал самый сильный оргазм, который у меня был. Кожа головы болит после того, как Паркер стянул мои волосы в кулак и потянул, трахая со всей мощью. На нежных сосках, отпечатки рук. Все мое тело хранит эротические воспоминания о том, как он был нежен после нападений, как мое тело умоляло и кричало от каждой грязной вещи, которую он делал со мной. Мои щеки краснеют, думая о местах, которые изучал его язык, и о звуках, которые издавал его рот, когда я ласкала его. Я чувствую каждое прикосновение. Боже, мой грязный, маленький ботаник. — Можно поинтересоваться, что заставило вас покраснеть, мисс Томпсон?