– Почему? – Ты не захочешь встречаться со мной. Поверь мне. – Почему? – Если бы ты знал, какие сложности идут в комплекте, то держался бы подальше. – Может, ты позволишь мне самому решить? Я громко вздохнула и покачала головой, не настроенная отступать. – Нет, этого не случится. Бен молча смотрел на меня, обезоруженный, и вдруг улыбнулся: – Но это же не означает, что мы не можем дружить? – Не знаю. – Обещаю, я буду настоящим джентльменом. – Правда? – Я подозрительно на него посмотрела. – Помнится, одной ночью ты вел себя не очень по-джентльменски. – Ну, и кто сейчас ведет себя неприлично? – Он сделал паузу, и наши взгляды встретились. – Тебе даже не обязательно есть блинчики. – Отлично! – я облегченно выдохнула. Бен определенно не собирался сдаваться. – Конечно. Блинчики и кофе. Почему нет? – я пожала плечами и переступила порог. Квартира выглядела потрясающе, совсем не так, как я представляла. Здесь не было крутых холостяцких штучек, наоборот, уютно и по-домашнему. – Мне нравится, как ты здесь все устроил. – Спасибо. Еще не все коробки разобраны, но осталось немного. – Он убежал в комнату, откуда принес большой газовый обогреватель. – О, да! – я придвинулась к теплу, стараясь не обжечься. Бен сделал то же самое, так мы и стояли, пытаясь согреться. – Как хорошо, что ты не бегаешь зимой, – признался он, – я бы не хотел встречаться с девушкой, у которой совсем все плохо с головой. – Ты знал, что я не бегаю? – поинтересовалась я, заранее зная ответ. – С той самой секунды, как Джей-Джей и Брюс сказали мне об этом. Кроме того, я видел твою ногу, торчащую из-за угла. Я улыбнулась. – Поэтому решил, что будет смешно заявиться утром, разбудить меня и посмотреть, насколько меня хватит, пока не сломаюсь? Глаза Бена блеснули, он наклонился ко мне: – Нет, я просто подумал, что это будет отличным поводом, чтобы заманить тебя на завтрак. Мое сердце бешено забилось. Это было совсем не по-дружески. – Так ты все заранее спланировал? – Конечно, включая ингредиенты для блинчиков, которые сейчас нас ждут. Он вышел на кухню. Как бы я ни хотела это отрицать, было приятно. Очень. – Ты на самом деле умеешь готовить? – поинтересовалась я, стараясь сдержать улыбку. – Только десерты. – Интересно, – я наблюдала, как он профессионально разбивает яйца одной рукой. – Если узнаешь меня поближе, то обнаружишь, что я интересный человек. – И очень самонадеянный. – Некоторые люди считают это привлекательным. – Ну да, не сомневаюсь, например, почти все женщины нашего офиса, – ноги согрелись, я прошла на кухню и села за барную стойку. – Ай-яй-яй, Сара, кажется, я слышу нотки ревности в твоем голосе? – Что? Вот еще! Нет, конечно! Он повернулся и улыбнулся. Та самая улыбка, которая заставляет сердце биться чаще и которой не улыбаются просто друзья. – Ты знаешь, ты такой… – я пыталась подобрать правильное слово, – …кобель. Флиртуешь со всеми подряд. – Я не флиртую. – Ну, конечно. Не надо себя вести, как невинный агнец. Как ты разговаривал вчера с Бекки и Энджи. Ты же не будешь отрицать, что все, что ты говоришь, имеет сексуальный подтекст, и не говори, что твой голос такой хрипловатый сам по себе. Даже приветственная речь на работе была какой-то двусмысленной. Бен рассмеялся. – Признаю, приветственная речь была именно такой, – глаза Бена блестели. – Но это все для тебя. – Что? – Разве тебе не понравилось, особенно про пассажира на заднем сиденье? – он снова засмеялся и хорошенько размешал жидкое тесто. – Ты сделал это специально? – Ага, – он повернулся и подмигнул мне перед тем, как вылить его на раскаленную сковороду. – Так ты сразу узнал меня? – В ту же секунду, как увидел тебя, – он ловко перевернул блинчик. – Как такое возможно после того, как я выглядела в клубе? А парик? – Я долгое время на… – он прервал себя на полуслове. – У меня хорошая память на лица, – быстро исправился он. Впервые с тех пор, как мы познакомились, я видела его растерянным. У меня появилось чувство, будто он что-то недоговаривает. – Что ты имеешь в виду – долгое время…? – Особенно такое красивое лицо, – перебил он своим хрипловатым голосом. Как бы это ни было глупо, я тут же обо всем забыла. Сердцебиение участилось от неожиданного комплимента. – А что ты вообще делал в гей-клубе? – поинтересовалась я. Этот вопрос не давал мне покоя уже несколько дней. – Мой брат там выступал. – Бен переложил блинчики на тарелку, полил шоколадом и добавил ягоды с сиропом. – Кто твой брат? – Мисс Шалунья. – Нет! – вскрикнула я. – Ты шутишь? Он покачал головой. Я рассмеялась. У парней приступ случится, когда они узнают, – Мисс Шалунья была заклятым врагом Джей-Джея. Хотя он об этом даже не знал. – Ты видела его выступление? – спросил Бен, поставив передо мной тарелку и облокотившись на стойку. – Конечно, видела, – я прикидывала, сколько же калорий сейчас передо мной. – Ты так говоришь, будто за этим стоит какая-то пикантная история. Я улыбнулась. – Поверь мне. Она есть. Дело в том, что последние два месяца мы ходили под прикрытием в разные клубы, чтобы посмотреть выступления Мисс Шалуньи. Джей-Джей хотел оценить конкуренцию. Шалунья была новенькой среди выступающих, и соревновательный дух Джей-Джея пылал огнем. Бен заинтересованно на меня смотрел. – Теперь я умираю от любопытства, – и протянул мне вилку, давая понять, что мы будем есть из одной тарелки. Друзья могут так делать, но почему у меня такое сильное ощущение какой-то близости между нами? Мы сидим за стойкой после утренней «пробежки», едим из одной тарелки. Я решила успокоиться, сменив тему.