Упомянутое сердце тяжким комком ухнуло куда-то вниз, мгновенно превратившись в ледышку. — Неужели это так заметно, учитель? — не удержался от вопроса Харган. Даже не потому, что хотел выяснить степень осведомленности наставника, а просто от удивления. В следующий миг он понял, что его вопрос как нельзя более уместен, и уточнил: — Или вы просто читаете мои мысли? — Разумеется, мой мальчик, ведь они написаны у тебя на лице и просто-таки лезут в глаза. К тому же твоя внезапная рассеянность и небрежность в делах, из-за чего ты делаешь непозволительное количество ошибок, подтверждают мои догадки. Так кто она? Несмотря на испуг и растерянность, Харган все же нашел в себе силы сообразить, что ошибки он начал делать задолго до знакомства с нимфой, значит, Повелитель действительно читает только те мысли, которые написаны на лице, а имя и статус там не упоминаются. И без колебаний рассказал начистоту все об Ольге, втайне радуясь, что она была в его жизни и так удачно оставила после себя кучу неразрешенных вопросов. Реакция наставника оказалась несколько неожиданной. Внимательно выслушав все до конца, Повелитель задумчиво постучал пальцами по столу и поинтересовался: — Не кажется ли тебе, что твой советник был с тобой не совсем честен? — Не знаю… — От неожиданности Харган опять растерялся. — То есть я подозревал, что он хотел эту женщину для себя, и по этой причине сделал все, чтобы сохранить ей жизнь. Но условия договора он соблюдал честно — не виделся с ней, не общался и даже не переписывался тайком, иначе охрана доложила бы мне о попытках. Во всяком случае, когда сама Ольга пыталась передать ему записку, ей этого не позволили и мне доложили. — Ах вот в чем дело. Для себя, значит… — Повелитель по-прежнему не выказывал ни одобрения, ни порицания и казался погруженным в свои мысли. — Знаешь что, Харган… в следующий сеанс, когда будешь тащить сюда своих избранных, захвати и советника. Я хочу на него взглянуть лично. Нам с ним давно пора познакомиться. — Что-то не так? — забеспокоился ученик. — Не то чтобы я подозревал твоего советника в измене… Но мне все же любопытно будет изучить его образ мыслей. Какой-то он странный. — Задумчивый Повелитель даже не заметил, что ничуть не утешил ученика этим уточнением. По большому счету, Харгану было все равно, по какой причине наставник вдруг пожелал видеть Шеллара, его пугал сам факт их встречи. Советник был единственным из приближенных, кто знал все о нимфе и… о том, что из этого последовало. Даже если попросить его не выдавать — кто поручится, что человек, прошедший третью ступень, осмелится солгать Повелителю, будучи прямо о чем-либо спрошен? — Как вам угодно, учитель, — послушно склонил голову ученик, с ужасом осознавая, что, обманув наставника единожды, вынужден будет обмануть еще неоднократно. В следующий сеанс Шеллара здесь не будет. Брата Чаня тоже ни в коем случае нельзя показывать Повелителю — хоть с ним никто и не делился секретами, он мог и сам догадаться, к тому же о наличии нимфы во дворце осведомлен во всех подробностях. Нет уж, хватит с дорогого наставника брата Аркадиуса и… ну, скажем, Хольса можно взять, пусть порадует божественного Повелителя своим искренним обожанием. А этим двоим нечего здесь показываться. Предлог какой-нибудь можно придумать. А не получится самостоятельно — признаться во всем Шеллару и попросить помощи. Он не откажет. Он поймет… — Что ж, я бы еще много о чем хотел с тобой поговорить, но портал ждать не станет. Наказание свое свершишь самостоятельно дома, а мне потом отчитаешься. Три раза по полпальца, как обычно. И задумайся наконец о том, что хвост у тебя не бесконечен. Харган чуть не ляпнул, что он думает об этом уже не первый год, но что-то удержало. Не тот был момент, чтобы лишний раз раздражать наставника. Лучше спросить его в более доверительной обстановке. И как только ему могло прийти в голову, что Повелитель может простить подобные промахи в работе или забыть о наказании?… Почтительно попрощавшись, он перенесся к порталу, который действительно не будет ждать опоздавших, и неожиданно застал там все тех же встречающих — то есть теперь провожающих. Правда, к великому облегчению наместника, среди них не было Нимшаста — общение с ним дважды за одно утро было бы уже надругательством со стороны судьбы. Зато Кайден явно ждал именно Харгана, и именно с целью что-то сказать. — На пару слов, — коротко произнес он, жестом подзывая его и давая знак сопровождающим отойти за пределы слышимости. — Ну, чего? — устало отозвался демон, приблизившись. — Повелитель не приказывал тебе взять меня с собой? — С чего бы? — Я его об этом просил, — негромко пояснил куфти. — Ну, раз не приказывал, значит, счел неразумным. Забудь. — А зачем? — не сдержал любопытства Харган. — Зачем просил? — Да. Что тебе там понадобилось? Кайден поскучнел лицом и уклончиво ответил, что это долго объяснять, а портал вот-вот закроется. Харган так и остался в недоумении. Долгие годы беспросветного невезения, казалось бы, давно должны были приучить Витьку Кангрема к мысли, что самые катастрофические неприятности случаются как раз тогда, когда их меньше всего ждешь, и особенно если вдруг вообще про них забудешь, увлекшись чем-нибудь интересным и замечательным. Приказ об эвакуации грянул, как гром с ясного неба. Если честно, все было не так плохо, как опасались сотрудники лавочки: саму службу «Каппа» никто не расформировывал, увольнять никого не грозились, но регион Конфедерации, где теперь почти повсеместно хозяйничал Повелитель, решено было эвакуировать, а агентов до лучших времен отправить в неоплачиваемые отпуска. Формальным поводом послужило трагическое происшествие с агентом Чандром и забота о жизнях и здоровье оставшихся, но и Витька, и его коллеги прекрасно понимали: помри они хоть всем составом, любезное начальство только посетует на проблемы с кадрами, а вот если кто-то из померших попадется в лапы Повелителю и в благодарность за счастливое посмертие сдаст ему родную лавочку… Опять же оборудование денег стоит, за каждым зачищать — разориться можно… Поэтому регион временно объявили карантинной зоной, а сотрудникам предписывалось собрать манатки, демонтировать и вывезти все, кроме собственно кабин, после чего законсервировать сами кабины, снять и упаковать контрольные устройства и своим ходом согласно графику явиться к месту эвакуации. Последний пункт вызвал недовольное ворчание и возмущенные вопли (в зависимости от возможностей что-то куда-то вывозить), но по причине скудного бюджета лавочка не могла позволить себе массовую зачистку. Этак угробишь несколько десятков дорогостоящих кабин, а где их потом брать? На новые денег никто не даст, хоть бери да старые из пенобетона обратно выковыривай. Голыми руками. За последние пять лет Витька так привык к своей работе и прижился в оккупированном тараканами магазинчике, что мысли о поисках нового места вгоняли его в тоску и в панику. Он просто забыл уже, как это делается в его родном мире, да и от самого мира успел отвыкнуть. Но это было еще не худшее. Разгребая шкафы в потайной комнате и укладывая вещи, агент Кангрем вдруг неожиданно для себя понял, что ему будет тяжело и горько расставаться с этим неприветливым и пакостным миром. Что ему будет не хватать толкового и сурового Кетменя, доброй девушки Ллит, пьянчуги Шакерифа, пройдохи Шварта и даже доктора Хаши с ее патологической ненавистью к тараканам. С пришельцами из соседнего мира получалось и того хуже. Он, конечно, предупредит их и объяснит, что его лавка, из которой они сделали повстанческий штаб, больше для этого дела непригодна и в ней, может быть, чужие люди поселятся. Даже Кетменю можно будет как-то объяснить свой отъезд, волшебники прикроют и подтвердят любую легенду. Но как же чертовски обидно бросать все из-за этой несвоевременной эвакуации, когда уже увяз с головой в интересном и действительно стоящем деле! И как же обидно будет потом выслушать от мальчишки-эльфа подробный рассказ, как все кончилось, когда это «все» произойдет без него! И куда, скажите ради всего святого, девать Ллит? Он бы с радостью оставил на нее свою лавку, но, во-первых, ей не позволят жить в черте города, а во-вторых, с некоторых пор магазинчик Морковки безопасным местом считать никак нельзя. Осталось только придумать, какое же можно. Пока никто не придумал, даже мудрецы-волшебники в растерянности. Тащить ее к себе они по понятным причинам не хотят, хотя и рассматривают этот вариант на самый-самый крайний и безвыходный случай. Кангрем вполне понимал споткнувшегося на тонком этическом моменте Мыша: каково будет сначала показать бедной девчонке волшебный мир, а потом вернуть обратно в родную помойку? Насовсем забрать — тоже не лучший вариант. Если здесь мутанты привычное явление и никто на них внимания не обращает (по крайней мере, пока они не пытаются пробраться в город), то там она будет изгоем. Да и подозревает почтенный мэтр, что эта девочка зачем-то нужна именно здесь, что ей как последней наследнице Нарны уготована особая роль в предстоящих событиях (Витька искренне надеялся, что не жертвы). Опять же эльф этот непонятный, который разгуливает по чужим снам не хуже Дэна и ездит девчонке по ушам, а зачем — не признается… Да еще пророчество это дурацкое! Бедный агент и так настрадался из-за слишком пристального внимания к редкостному цвету своих волос — мало того что на него дикари косились, так еще и Повелителя черти приносили, и убас в свое время аккуратно прощупывал, нет ли тут чего достойного его внимания… А еще родственники у бедняжки придурочные, хоть и нехорошо так о покойных, анекдот, ей-богу: им полный текст пророчества оставили, а они текст забыли, бумажку потеряли… По всем раскладам получается, что оптимальный вариант — вернуть Ллит в родную деревню, из которой ее увезли в целях безопасности. Кангрем закрыл последний опустевший шкаф и пересчитал ящики и коробки. Вот уж накопил барахла за годы службы… И что всего противнее, целый ящик личных вещей, никому не нужных, кроме самого хозяина, а казенных, что по описи числятся, штук семь не хватает. И попробуй теперь вспомни, то ли недополучил, то ли сломалось, то ли, как те несчастные родственники, — потерял и забыл… ну не пропил же, в самом деле! Тьфу ты, гадство… Пойти, что ли, к Дэну, попросить, чтоб память обновил, как тогда, с той монеткой? А что, это мысль! Ящик все равно надо домой переправить, заодно под это дело и самому туда наведаться. И навестить Дэна. И вспомнить наконец, куда девались семь пунктов из этой хреноматерной описи, которых он знать не знает и в глаза не видел. Региональный координатор, выловленный на бегу в коридоре, на объяснения агента только рукой махнул и умчался дальше. Витька представил себе, что таких растерях у бедняги целое подразделение, и все носятся со своими описями и ищут растворившееся в воздухе оборудование… Словом, можно спокойно отправляться, не беспокоясь, что в ближайшие сутки у шефа найдется время проверять, как истолковали его ответ. Даже на переодевание можно было бы забить, но во-первых, как-то уже привык, а во-вторых, с ящиком в руках гражданин бомжеского вида становится вдвойне подозрительным, не хватало еще в винтиловку загреметь. Ящик оказался довольно увесистым, поэтому Витька решил сначала занести это барахло домой, да и позвонить заодно, а то вдруг Дэна дома нет, а он ввалится как дурак… Всего четверть часа спустя он с величайшей досадой обнаружил, что к себе домой, в собственную пустую квартиру, тоже, оказывается, можно ввалиться не вовремя и неуместно. Потому что вот такие пустые квартиры страшно привлекают всевозможную бездомную молодежь, желающую обрести уютное гнездышко для свиданий. Юная парочка азартно ерзала перед монитором, чуть ли не воткнувшись в него носами, и увлеченно что-то обсуждала. Кто бы сомневался, что, получив ориентиры и познакомившись с интересной девчонкой, наглый эльф наплюет на все межмировые конвенции и начнет шастать сюда, как к себе домой! И что с того, что девочка малость… как бы это сказать… не соответствует? Эти целомудренные уголовники и без всяких глупостей найдут себе занятие! Взаимно интересное, чертовски увлекательное и наверняка противозаконное. — Здрасьте, дядя Витя! — радостно приветствовала нежданного хозяина Санька, отворачиваясь от монитора, на котором дядя мельком успел заметить открытую программу создания фотороботов. — Добрый день… — Эльф, не столь бесстыжий и самоуверенный, как его подружка, слегка зарумянился и на всякий случай отодвинулся подальше, чтобы всякие непонятливые люди чего дурного не подумали. — Хорошо, что вы пришли. Я сегодня был у вас в магазине, но не застал, а мэтр Максимильяно очень просил… — Я в подвале был, — пояснил Витька, между делом присматриваясь к их художествам. — А если ты еще скажешь, что пришел сюда искать меня и совершенно случайно встретил Саньку, получишь по ушам. — Дались вам всем эти уши! — вспылил мальчишка. — Разумеется, не случайно! Мэтр просил меня кое-что передать Сашиному отцу, и, не найдя вас, я отправился сюда, где условился встретиться с ней. — А найдя ее, напрочь забыл о делах и сел поразвлечься, — не удержался от сарказма Витька. — Дядя Витя, как вам не стыдно! — Малявка мигом кинулась вступаться за своего обидчивого приятеля, прямо как мать родная. — Мы не развлекаемся, у нас тут важный научный вопрос. — Ну да, карикатуры на учителей тоже неким боком к науке относятся, — согласился Кангрем. — За что вы так бедного Мыша? Двойку влепил любимому ученику? Или еще как обидел? — Это не карикатура! Мы пытаемся прикинуть, как он будет выглядеть в старости, чтобы сличить с одним… то есть другим… И у нас проблема — Мафей умеет рисовать, но не умеет обращаться с компьютером, а я наоборот… — Я вам в вашей проблеме не помогу, потому что не умею ни того, ни другого. Так что продолжайте на здоровье, только скажи: папа сейчас дома? — Должен прийти в четыре. А вы к нему пойдете? — Да, он мне нужен по делу. — Вот и прекрасно! — Санька ликующе подтолкнула эльфа локтем. — Вот дядя Витя сейчас и передаст папе все, что нужно, и не надо мне все бросать и бежать, до семи вполне можем посидеть. — Ну, говори, — обреченно вздохнул Кангрем, понимая, что тащить ее сейчас домой и запрещать дальнейшие противозаконные свидания было бы верхом глупости. Это пусть лучше ушастому паршивцу наставники и родня шею намылят и все за жизнь растолкуют, чтоб не шастал и ориентиры незаконные забыл. — Мэтр Максимильяно просил, чтобы мэтр Дэн сегодня навестил его сон, — серьезно пояснил мальчишка, мигом задвинув куда-то свои детские обиды. — У нас там несчастье случилось… Диего еще пару недель работать не сможет, а мэтру необходимо очень срочно поговорить с Шелларом… предупредить его, он в большой опасности… Не забудьте, пожалуйста. — Не забуду, — проворчал Витька. — А если и забуду, Санька напомнит. Она же на ночь здесь не останется, правда? Маленькие негодники дружно согласились и переглянулись. Агент Кангрем готов был поставить свой мотоцикл против игрушечной машинки, что в этом полном взаимопонимания взгляде уже прокручивались варианты, как протащить эльфа к Саньке домой, чтобы дать ему ориентиры ее комнаты и больше не тревожить мнительного и склонного к панике дядю Витю. Глава 8 И если так, это значит, что нам придется сделать нечто такое, чего мне действительно не хочется делать. Р. Л. Асприн — О, ты только взгляни, как здесь сегодня все красиво и безмятежно! — порадовался Дэн, переступив границу королевского сна. — Жаль даже портить такой сон… — А придется… — мрачно вздохнул Макс, выискивая среди зрителей Шеллара. Вряд ли он заметит их в такой толпе, надо самим подойти. И звать бесполезно — музыку перекричать будет сложновато. В огромном, увешанном осветительными шарами зале сверкал, гремел, кружился, вспыхивал и переливался грандиозный бал. Невидимый оркестр не жалел сил, отчаянно наяривая что-то подозрительно знакомое, но малоуместное в королевских бальных залах, — не то мистралийскую народную пляску, не то аргентинское танго. Стремительные кавалеры с грацией профессиональных танцовщиков вели очаровательных, изящных и весьма скудно одетых дам, восхищенные зрители, затаив дыхание, следили за каждым головокружительным па и время от времени приветствовали особо удачные криками искреннего восторга. Алмазными искрами вспыхивал хрусталь бокалов, зеркальными изломами переливался атлас бальных платьев, слепили белизной кружева, а глаза танцующих затмевали своим блеском все наличные драгоценности. — Дэн, я его не вижу, — нервно произнес Макс, в третий раз и с особой тщательностью осматривая зрителей в поисках возвышающейся над толпой головы. — Не нарвались ли мы на сон «без участия»?