— Ага. А если мама дома? Прямо не раздеваясь и порулишь ко мне в комнату? Его высочество еще раз посмотрелся в зеркало, поправил сбившийся набекрень парик. — А какая вообще разница, кого ты приведешь домой? Ну пусть я буду мальчиком. — Человеческие мальчики в твоем возрасте уже бреются, — безжалостно отрезала ведьмочка. — Хотя бы местами. А даже если и нет, все равно видно, что у них на рожицах что-то уже растет. — Ну пусть я буду младше. — Но ты же мой одноклассник! — Ну пусть я буду не одноклассник. И пришел я к тебе не уроки узнавать, а просто книжку взять почитать. — Все равно не годится. Парик слишком лохматый. — Значит, демоны с ней, с курточкой, не буду снимать. Пусть твоя мама считает меня невежей. В конце концов, я к тебе ненадолго. А если повезет, мы вообще на маму не наткнемся. — И, видя, что Саша все еще сомневается, Мафей категорически добавил: — А дамское нижнее белье я не надену ни за какие коврижки. — Ну ладно, — смилостивилась девочка и деловито посмотрела на часы. — Думаю, сейчас идти рановато, надо еще с полчасика выждать. Жаль, что сегодня не будний день, когда мама на работе, но по крайней мере сегодня мы гарантированно не наткнемся на папу, а это важнее… Нет, не снимай эти покрышки, лучше в них посиди, привыкни. — А чем мы в эти полчасика займемся? — Как чем? У нас до сих пор не решен вопрос с твоими наставниками, которых то ли два, то ли один. — Но мы ведь уже пробовали… — А мы по-другому попробуем. Раз с визуальным опознанием у нас не вышло, пойдем путем логических построений. Давай ты сейчас вспомнишь все подробно об этом дяденьке, всю историю вашего знакомства, и мы постараемся вместе выявить те моменты, которые вызвали у тебя подозрения. А потом их проанализируем. Мафей честно принялся вспоминать. Первый день их знакомства с мэтром Вельмиром он помнил ясно и четко, во всех подробностях — еще бы, такие дни не забываются! Не каждый день встречаешься с живой легендой. Но в этот день никаких подозрений у него еще не возникало, поэтому его можно смело пропустить. И еще несколько дней ничего подозрительного не случалось, а если и случалось, то Мафей, пребывающий в состоянии непрерывного восторга от личного знакомства с великим героем, все равно ничего не заметил. А впервые мысль о сходстве двух наставников мелькнула у него… кажется, после истории с вампиром. Да, точно. — С каким вампиром? — немедленно заинтересовалась Саша, и пришлось рассказать ей сцену покусания дяди Вити с точки зрения очевидца. Девочка слушала чуть ли не с раскрытым ртом, и на ее детском личике ясно читался невысказанный стон: «Ну почему меня там не было! Уж я бы…» Мафею подобные мысли были очень и очень знакомы, но ему никогда не приходило в голову, что лица, их отражающие, выглядят столь глупо и наивно. Понятно теперь, почему его вечно считали «еще маленьким» и ничего не доверяли. Мальчишке с таким выражением лица он бы и сам ничего не доверил. — Ну а наставник-то тут при чем? — спросила Саша, когда он закончил. — Его же там не было? — Нет, но потом мне пришлось ему все рассказать, и он отреагировал… несколько странно. Он мне сначала не поверил. И сказал об этом с таким видом, будто давно меня знает и все время нашего знакомства я только и делал, что пытался ему соврать. Мэтр Истран часто слышал от меня топорные отмазки и отлично знал, что я не умею врать, но честно стараюсь научиться, и, если бы он мне не поверил, это было бы естественно. Но с чего бы мэтр Вельмир, который знал меня меньше недели, вдруг засомневался в моих словах? Саша заинтересованно прищурилась. — Ты обратил внимание только на сам факт недоверия, или твой мэтр-два и вел себя похоже на мэтра-один? — В том-то и дело! Интонация почти точь-в-точь совпадала! — А голос? — А как я могу сравнить, у мэтра Истрана был голос старого человека, а у мэтра Вельмира — молодой, звонкий. — Тьфу ты, так ведь это можно было попросту у Диего спросить! У него же слух идеальный, это все говорят — и дядя Макс, и дедушка, и даже Ольга. — Думаешь, он сказал бы? — А, действительно… ерунду спорола, — мгновенно сообразила Саша. — Конечно, раз он до сих пор ничего не сказал, то и не скажет. Он же познакомился с этим мэтром давным-давно, и если там что-то было, то услышал сразу. Раз не сказал, то либо там ничего такого, либо он специально скрывает. В любом случае спрашивать бесполезно. Давай дальше. — Потом… после того как я сходил через кабину и взял ориентиры Первого Оазиса, мы с Жаком долго ломали головы, как объяснить все и не спалить при этом Виктора. К моему удивлению, мэтр даже не спросил, откуда у меня ориентиры. Более того, и другим магам не позволил спрашивать. Тогда я просто удивился, а уж потом, когда начал подозревать, вспомнил и подумал — а не потому ли он не стал допытываться, что и без того все знал? — И как это укладывается в твою гипотезу? — Ну, я подумал… Даже если мэтр Вельмир и не проспал эти триста лет, как он говорит, он все равно не мог знать некоторых вещей, которые были известны только очень узкому кругу и держались в строжайшей тайне. Например, о существовании службы «Дельта» и кабинах. А вот мэтр Истран об этом точно знал. — Ты сам-то откуда знаешь? Жак растрепал? — Частично Жак, частично Орландо… в общем, из разных источников. — А не может быть такого, что мэтр Вельмир тоже узнал все от Жака? — Нет. Я бы об этом знал. Жак, конечно, не очень-то умеет хранить тайны, но если бы он сказал, скрывать это от меня смысла не было. Он уверял, что ничего не говорил, и это была правда. — Хорошо, добавляем еще один пункт. Давай дальше… А вообще-то погоди, я включу машину, и будем записывать… — Не надо, — попросил Мафей. — Лучше найди бумагу и карандаш, и записывать буду я. — Тогда будем писать каждый себе. Потому что я твои руны потом не прочту, а ты, в свою очередь… то же самое. Мафей записал свои соображения подряд, а Саша быстренько нарисовала табличку и разнесла их в разные колонки, пояснив в ответ на удивленный взгляд эльфа: — Подозрительные факты удобнее группировать по общим признакам. Например, похожее поведение — это одно, а то, что знает, хотя не должен был, — это другое. И что там было дальше? — Потом мы вместе участвовали в одной секретной операции. И одно, и другое там было. Когда мы отправлялись, мэтр вел себя как заботливый наставник — сам проверял мою защиту, присматривал, контролировал… Может, это у меня уже навязчивые мысли, может, любой наставник в такой ситуации беспокоился бы за ученика, но… вряд ли я смогу объяснить, просто почувствовал… Саша ни словом не прокомментировала его несвязные попытки объяснить свои смутные ощущения, только шевельнула перчаткой и добавила колонку в таблицу. — И еще, — продолжил Мафей, — в тот же вечер он велел мне набросить одно заклинание… понимаешь, оно штучное, я его однажды сам придумал и использовал только раз в жизни, и об этом опять же мало кто знал… и среди них единственный маг, который мог разобраться в технических подробностях, — мой наставник. Жак не в счет, он, даже разобравшись, не смог бы вразумительно объяснить что-либо классическому магу. — То есть он опять знал то, чего не должен был? — уточнила Саша и дописала пару строк в соответствующую колонку. — Да. И не только это. Буквально на следующий вечер я опять обратил внимание… как бы тебе объяснить, не вдаваясь в долгие отступления… Был при дворе один человек, который много лет портил жизнь всем нам, включая моего наставника, и все мы этого господина очень не любили. Последний год он существовал уже в нематериальном виде, но все равно умудрялся всем досадить… — То есть вы его все-таки прихлопнули и дальше он шкодил уже в виде призрака? — Сначала призрака, потом духа… — А в чем разница? — Призрак — естественная посмертная сущность, а дух — стабильная нежить, созданная с помощью некромантии. Итак, в тот вечер пакостного духа наконец изловили, и мы все не отказали себе в удовольствии на него посмотреть. Выглядел он сильно потрепанным и огорченным, чем вызвал злорадное удовлетворение у всех, кто имел несчастье знать его прежде… — …И у твоего наставника тоже, хотя, по идее, он этого вредителя знать не должен был, — закончила за него сообразительная девчушка, шустро двигая перчаткой. — Ты бы видела его взгляд! — Я догадываюсь. Дальше. Мафей вспомнил памятный совет у Элвиса и задумался, подыскивая слова, способные доступно для постороннего человека описать тот особый взгляд, под которым затыкаются на полуслове короли, принцы бросаются убирать со стола, а отпетые неряхи безропотно отдраивают заросшую грязью лавку. Он объяснял долго, косноязычно, зачем-то отвлекся на описание персоны Элвиса и ударился в воспоминания о том, как мэтр Истран ухитрялся построить даже неуправляемого Кантора, и, наверное, еще долго путался бы в словах, если бы Саша не перебила его: — Я поняла, о чем ты. Мой папа тоже так умеет. — Думаешь, это ни о чем не говорит? — На всякий случай запишу под вопросом, но на доказательство это не тянет. Кстати, ты помнишь, когда именно у тебя возникли подозрения? После какого случая? Вернее, после случая из какой колонки? — Она кивнула на монитор. — Это был осознанный логический вывод из очередного «знания чего не следует» или что-то неуловимое, взгляд, интонация, магическое какое-то чутье, из разряда «чувствую, а объяснить не могу»? — Нет, это было позже… После разборок вокруг пирамиды. Я в который раз попытался скрыть от старших свой вещий сон, и меня опять раскусили как семечку. И вот тут-то, когда мэтр начал читать мне нравоучение, он… он как будто опять стал сам собой. Я в тот момент по привычке опустил глаза, поэтому лица его не видел, а слова, которые он мне говорил… это были те самые слова, которые мне всегда говорил мой наставник. И интонации те же. Он даже на «вы» перешел, как будто для пущего сходства. Вот как раз тогда мне и показалось, что стоит мне поднять взгляд — и я увижу не молодого Вельмира, а старого мэтра Истрана. — Э-э… — Подруга честно попыталась быть деликатной, но это у нее получилось не лучше, чем у Мафея врать. — Это было так же, как тогда?… Я имею в виду то нравоучение, которое он тебе два часа втирал в моем присутствии, оно такое же? — Ну, примерно… — При одном упоминании об этом позоре злосчастные уши запылали так, что Мафею показалось, будто они просвечивают сквозь парик. — А ты опять на него не смотрел? — А что? Неужели у него менялся возраст, а я пропустил? — Нет, но… он как-то странно руками делал… Я пару раз заметила… такое движение, будто начинает некий привычный жест и на полпути резко останавливается. — А какой? Саша попыталась воспроизвести, но из невнятного подергивания руками трудно было извлечь полезную информацию. — Не узнаю, — огорченно признался Мафей. — У меня не получается воспроизвести правильно, — виновато развела руками Саша. — Может, иначе попробуем? Ты все-таки эльф, у тебя с пластикой должно быть получше, чем у меня. Вот ты помнишь какие-нибудь характерные жесты своего мэтра-один при чтении тебе многочасовых нотаций? Мафей принялся вспоминать. Мэтр, сидящий в кресле. Мэтр, стоящий у стола. У доски. У кафедры. Мэтр, в волнении расхаживающий по комнате… — Он вот так руки поднимал, когда сильно разойдется, — неуверенно предположил он и изобразил наставника, озабоченного нравственностью современной молодежи. — А ну, еще разок… — заинтересовалась зрительница. Мафей прошелся по комнате, входя в образ и стараясь изобразить возмущенного мэтра как можно точнее, чтобы это не выглядело как кривлянье.