— Да что вы, в самом деле! — всплеснул руками брат Аркадиус. — Да в подвал его, как в прошлый раз, надолго ли хватит его наглости! — Вполне может хватить до того скорого момента, когда возмущенный наместник примчится спасать друга от клеветы и интриг завистников. А если и не хватит, то через две секунды после спасения он откажется от своих признаний и заявит, что оговорил себя, дабы спасти нелишние части тела и остатки погубленного на беспорочной службе здоровья. Поймите, мы не должны недооценивать врага, даже если он вызывает у нас презрение. Все наши действия следует планировать с учетом того, что враг умен, хитер и бессовестно нагл, а его покровитель безоговорочно ему верит. Поэтому просто молчите и предоставьте все мне. У меня есть некоторые соображения, как спровоцировать советника на действие и загнать в ловушку. Взятый с поличным, он уже не отопрется. — Действуйте. Надеюсь, ваши соображения не предполагают опять задействовать мою персону в рискованных операциях? — Возможно, ваша помощь еще понадобится, но уверяю, на этот раз — никакого риска. Если я не смогу обойтись своими силами, вы позволите еще раз обратиться к вам с просьбой? Брат Аркадиус сердечно заверил, что ради торжества справедливости и спасения бедного наместника готов даже на риск. И он действительно был готов на что угодно, лишь бы избавиться от опасного и недостижимого советника, а заодно и от его покровителя, если получится. — Ваше величество, — устало повторил Макс, все еще надеясь достучаться до королевского рассудка, по всей видимости утраченного на почве постоянных стрессов и нервного напряжения. — Вы без всякой причины усложняете себе жизнь… — Это ваши капризные боги ее мне усложняют! — огрызнулся Шеллар, тоже уставший спорить. — У меня все было продумано и рассчитано, а теперь по милости эгоистичной дамочки все пошло кувырком! Она что, нарочно? Не может простить мне ту оплеванную статуэтку? Сегодня они сидели на чьем-то надгробии, датированном первым веком от Исхода, и пытались донести друг до друга каждый свою единственно верную точку зрения. Прочих персонажей Дэн давно разогнал, и о пафосной сцене разоблачения злодея напоминали лишь брошенные на дорожке вещественные доказательства — неестественно свежий труп, кинжал и пара перчаток. — Во-первых, вы, кажется, не совсем правильно поняли мои объяснения о божественных сущностях и их отражениях. Я вовсе не имел в виду, что все аналогичные божества есть одно и то же. Они есть отражения друг друга, носители частиц единого исходного духа, бесконечные аватары, если хотите, но это не значит, что Мааль-Бли и Мать Богов есть одно и то же лицо. Во-вторых, не важно, имеет она к этому отношение или нет, в любом случае не стоит лишний раз нарываться на неприятности. Я понимаю, вы не рассчитывали, что этот полоумный социопат вдруг возьмет и влюбится в нимфу, но ваши нарушенные расчеты давно пора было скорректировать. Где-то высоко, среди по-зимнему голых ветвей, каркнула ворона, словно подтверждая неумолимую истину. Дэн не утруждал себя подтверждениями и поддакиваниями — с самого начала спора он безмолвно дезертировал и теперь бродил неподалеку, с интересом рассматривая королевское кладбище. — Что я и сделал, — не унимался Шеллар. — Причем дважды, потому что мне их нарушили повторно. И корректировать что-либо в третий раз у меня уже нет времени. Сделаем как договорились. Послезавтра я организую нам обоим легкое недомогание, чтобы он ничего не отмочил в последний момент и делегация к Повелителю отправилась без нас. А как только нам полегчает, я вспомню, как я хрупок и смертен, и почувствую необходимость немедленно представить наместника Рутгеру Шварцу. На всякий случай, если вдруг со мной чего. Там вы нас и возьмете. — На кой он вам сдался — из-за него так рисковать? Оставьте его и спасайтесь, пока не поздно. — Чтобы за пять минут до отбытия его опять переклинило? Даже я не могу предположить, что ему стукнет в башку в следующий момент. Он запросто может решить, что великая и чистая любовь важнее службы Повелителю, и удрать куда-нибудь телепортом вместе с Азиль. Нет, я с места не сдвинусь, пока у него есть хоть какая-то возможность до нее добраться. Я должен быть уверен, что она благополучно отбыла. До этого осталось чуть больше полутора суток. Неужели я не продержусь? Все это, конечно, выглядело обалдеть как разумно и правдоподобно, но Макса не оставляла мысль, что его величество малость привирает, если можно так сказать о коронованной особе. Что не только в этом дело, а может быть, и вовсе не в этом. Да, Харган непредсказуем, это подтвердило бесконечное множество вариантов, которое вылезло в видениях Ресса. Да, за ним неплохо бы присмотреть, ведь никто не гарантирует что ключевая точка пройдена и одна нить из бесконечности уже выбрана. Но тем не менее Шеллар явно не договаривает. Не только об успешном воплощении своих порушенных расчетов он переживает. Он не хочет бросать на произвол судьбы бестолкового демона, которого три луны старательно обрабатывал в надежде перетянуть на свою сторону и приспособить с пользой к какому-нибудь делу. Более того, он не хочет, чтобы бедный обманутый лопух узнал, что ему три луны вешали лапшу на гребни. Как великий комбинатор намеревается все это провернуть — одному ему известно, ибо нормальные боги о такие навороты давно мозги бы сломали. Но что бы он там ни замышлял, неужели непонятно, что на все эти светлые мечты банально нет времени? До интриг ли сейчас, когда речь уже идет о жизни и смерти и пора срочно уносить ноги? — Я все еще недоумеваю, почему вы до сих пор на свободе. Ведь до усыпальницы добрались, как вы и опасались. Наш наблюдатель видел, как оттуда выносили тело. — Я знаю, — согласился Шеллар. — Думаете, с какой радости мне все это приснилось? И даже знаю, почему я на свободе. Брат Чань, в отличие от наместника, достаточно предсказуем. Он не предъявит мне обвинение открыто, пока не будет иметь на руках неопровержимые доказательства, так как прекрасно знает, что в случае чего я от всего отопрусь, а наместник за меня вступится. Наиболее разумным с его стороны было бы меня спровоцировать, чтобы я себя выдал, и, вероятнее всего, он так и поступит. Завтра или послезавтра. Если до завтра он успеет что-то придумать, я намереваюсь немного его озадачить, спутать ему расклады и вызвать сомнения. Если не успеет, послезавтра будет уже поздно. Право, мэтр Максимильяно, вы напрасно так беспокоитесь. Я успею. — Дэн! — окликнул Макс, не выдержав столь наглого пассивного уклонизма со стороны кузена и надеясь получить от него хоть какую-то поддержку. — Вот как ты думаешь, он успеет? Дэн оторвался от эпитафии, которую изучал с таким вниманием, словно умел читать руны, и обернулся. — Успеет, — безмятежно сообщил он. — Если не случится что-нибудь непредвиденное и не спутает ему расчеты в четвертый раз. — А если случится? — Тогда не успеет. Наверху опять каркнула пессимистичная ворона. Неделя после налета, казавшаяся Ольге особенно долгой из-за того, что ее так и не пустили проведать Диего, прошла в бесконечных визитах вежливости и торжественных благодарностях, с которыми участники событий попеременно ходили друг к дружке. Начал все это безобразие Кондратий, которого, по всей видимости, все-таки вздрючила грозная маменька. Хотя, если вдуматься, чем он виноват? У всех бывают дети, и все дети, бывает, создают проблемы, а родители за их шалости отвечают, это нормально и естественно, но ставить кому-либо в вину наличие этих самых детей или их… ну, скажем так, врожденные особенности — это уже слишком. Как будто бедняга нарочно, со злым умыслом, настрогал бурундуков, чтобы кого-то уморить. Все равно что упрекать родителей в том, что их дети-инвалиды плохо бегают или туго соображают. Как бы то ни было, в четверг (среда выдалась слишком уж суматошной) Кондратий официально обошел всех участников спасения бурундуков с официальными же благодарностями. Мафей застеснялся и промямлил что-то ответно-официальное. Ольга от шока не сразу нашла слова, но потом все-таки сообразила ответить: «Да вам ли нас благодарить? Вы же сами в это время сражались, защищая нас всех!» А его величество Александр счел своим долгом нанести ответный визит вежливости ее величеству королеве Глафире, ибо, по его мнению, благодарить следовало в первую очередь ее. Королева Андромаха тоже так считала, и, кроме того, по ее мнению, благодарностей заслуживало еще множество людей, принявших участие в спасении ее супруга, ибо не в первый раз он попал в неприятности. Визитам к этим достойным людям королевская чета и посвятила пятницу. В субботу с визитами и благодарностями прошелся его величество Пафнутий — ко всем, кого смог достать. Даже Диего в лазарете нашел — он, оказывается, не просто так магической отравы наглотался, а вражеского мага выцелил, за что ему почет, уважение и всеобщая благодарность. Поскольку отправиться с ответным визитом он пока был не в состоянии, это сделал в воскресенье мэтр Максимильяно, захватив с собой Ольгу для массовости. Ольга страшно робела и нервничала, но отказываться было бы с ее стороны свинством — ведь Александр и Глафира и вправду их всех спасли. Стоит ли упоминать, что их скромные величества немедленно вернули обратно все благодарности, напомнив о том, что «ваш муж и сын в это время геройски сражался…» и так далее. В понедельник то же самое проделал Мафей — то ли наконец набрался духу, то ли наставник пинка выдал. Во вторник вернулся из лазарета Диего — все еще зеленоватый и слегка подергивающийся, но уже способный самостоятельно передвигаться и внятно говорить. Угадайте, что он сделал прежде всего? Разумеется, лично навестил спасителей своей несчастной супруги и заодно мэтра Вельмира, коего полагал спасителем собственной пострадавшей персоны. Пако, всю неделю с трудными думами на челе наблюдавший за этими хождениями туда-сюда, проводил взглядом уходящего мистралийца и выдал наконец итог недельных размышлений: — Ольга, как ты думаешь… Может, мне тоже надо сходить и кого-то поблагодарить? — Пако, я тебя умоляю… — простонала Ольга, которая только-только начала надеяться, что эпидемия торжественных благодарностей закончится и хотя бы мэтр Вельмир не решит, что обязан нанести ответный визит. — Кого, например? И за что? — Ну вот его величество меня благодарил и даже подарил такую красивую блестящую штуку на шею… И еще два воина приходили, тоже благодарили и покормили вкусным ужином… И мэтр тоже сказал, что я очень сильно ему помогал, и «спасибо» говорил… Может, я тоже должен? А то подумают, что тролли глупые и невежливые… — Так, погоди… — Ольга срочно отвлеклась от мысленных причитаний о здоровье несчастного супруга и включила думалку. — Его величество всех отличившихся в бою награждал, и если ты не забыл сказать «спасибо», когда тебе эту самую штуку вручали, то больше не надо. «Штуку» эту она видела и даже щупала, когда Пако прибегал похвастаться обновкой, но как ее назвать, и сама не знала. Видимо, сию уникальную вещицу сковали специально для героического тролля с учетом его анатомии и физиологии — этакий бронированный вариант шарфика-трубы, защищающий шею. — Нет, я не забыл! — заверил воспитанный тролль. — Значит, тут все в порядке. Мэтру ты помогал, наверное, носить-прибирать? Тогда он тебя благодарил просто за работу, потому что он вежливый. А те два воина — за что? — Они сказали, что я их спас от вампира, но я не помню… Не заметил, как получилось. — Ну правильно, ты их спас, и они тебя поблагодарили. А тебе их благодарить не надо, разве что если тебя кто-нибудь спас… Пако задумался. — А как это узнать? Ольга перевела дух и в очередной раз попыталась свести мысли в кучку. После того как Пако поучаствовал в боевых действиях, у него появилось огромное множество свеженьких вопросов о ранее неизведанной стороне жизни, и вопросы эти всякий раз ставили Ольгу в тупик. Эх, сюда бы его величество, уж его-то никогда не смущала необходимость объяснять очевидные вещи умственно отсталым подданным, уж он любому троллю разжевал бы подробно и доступно… Когда через час явился Диего, Ольга все еще мучилась над расширением тролльего кругозора. Пока она колебалась, стоит ли подключать к просветительской работе больного и уставшего супруга, или лучше пусть отдохнет, простодушный Пако успел выложить свою проблему и с надеждой воззрился на потенциального советчика. К счастью, Диего нашел нужный ответ в считанные секунды. — Бросьте вы забивать себе головы глупостями. Вы можете представить себе ситуацию, в которой Пако пришлось бы спасать? — Да! — не сдалась без боя Ольга, заподозрив в этом ответе попытку отделаться от чужих проблем. — Например, огненные заклинания. — Пако, в тебя огненными заклинаниями кто-то кидался? — тут же уточнил Диего. — Нет, — покачал головой тролль. — А голову отрубить пытались? — Да. — А почему не смогли? — А я его вот так поймал… — Пако показал как, сжав перед носами слушателей огромный кулачище. — И копьем проткнул. — Вот видишь. Значит, ты спас себя сам и никого благодарить не надо. А теперь бросайте ваши возвышенные беседы и пойдемте, нас там на чай пригласили и уже ждут. — И Пако тоже? — поспешила уточнить Ольга, боясь оконфузиться, если вдруг окажется, что беднягу там не рады видеть. Как потом ему в глаза смотреть? — Да, и Пако тоже. Там все свои — папа, мэтресса Морриган, Мафей, Жак, может, еще кто-то из магов подойдет, но всяких высокопоставленных особ не будет, так что «парадные рюшики», как ты выражаешься, можешь не надевать. Ольга только вздохнула. В последние несколько недель возможность «не надевать парадные рюшики» стала для нее слабым и сомнительным утешением, так как любимые штанишки перестали налезать на раздавшуюся во всех направлениях фигуру, и хошь не хошь пришлось добыть из сундука платьица. Хоть и не парадные, а все равно радости мало. А в обозримом будущем предстояло, видимо, переходить на поморские сарафаны, потому что и платья становились тесны, даже с распущенной до предела шнуровкой. Вон, добрая женщина Анфиса уже притащила ей несколько штук своих. «Чай» был накрыт в резной деревянной беседке в укромном уголке дворцового парка, и размах этого «чая» потряс Ольгу с первого взгляда. Стол, рассчитанный человек на десять-двенадцать, ломился от бесчисленных блюд, тарелок, мисок, плошек и прочих емкостей с разнообразными закусками. Собственно чай занимал среди всего этого обилия довольно скромное место — одинокий самовар, возвышающийся над плотным ковром еды, как Элмар на детском утреннике, и приткнувшиеся по краям чашки. Все остальное жизненное пространство было отдано всевозможным вареньям, плюшкам, пирожкам, бутербродам, колбаскам, блинчикам и начинкам для оных, и еще куче всяких вкусностей, от которых у Ольги разбежались глаза и потекли слюнки. Кроме уже упомянутых персон за столом находились мэтр Вельмир, мэтр Силантий и, к удивлению Ольги, — старый знакомый Толик. Не вместившийся в беседку мэтр Хирон участвовал в чаепитии снаружи, просунув в окошко человеческую свою половину и облокотившись на спинку скамейки. Пако недолго думая втиснулся в соседнее окошко, так как внутри ему тоже было бы тесно, и, едва успев произнести слова приветствия, скоренько закусил их парой пирожков. Мэтр Максимильяно переставил всю миску на скамейку, поближе к нему, и приглашающе махнул рукой. Едва гости уселись, откуда-то из-под стола возникла рыжая кошка с одним глазом и деловито вспрыгнула на колени к Диего, где принялась топтаться, поцапывая когтями штаны и рокочуще мурлыча. — Не забыла, — улыбнулся тот, поглаживая нахалку, и предложил ей кусок рыбного пирога. Ольга хотела было тоже погладить кошку, но мэтресса Морриган как нарочно ввернула что-то о глистах, блохах и всевозможных инфекциях, да так проникновенно, что захотелось тут же вымыть руки с мылом и спиртом протереть. — Как поживаете? — поинтересовался мэтр Максимильяно, протягивая гостям налитые чашки. — Как самочувствие? — Да все нормально, — поморщился Диего. — Да, все в порядке, — поддакнула Ольга. — Оно и видно, хорошеешь с каждым днем, — с ухмылкой подмигнул Толик. — Он серьезно, — поспешил уточнить мэтр Максимильяно. — Не прими это за насмешку, ты действительно очень похорошела. Но это совершенно естественное и понятное явление, а мне хотелось бы поговорить о вещах менее очевидных и на первый взгляд незаметных, но гораздо более важных, чем приятная внешность. — А что случилось? — Ольга даже испугалась немного — такой консилиум собрал дорогой свекор, как будто эти самые «важные вещи» как минимум государственной важности. — Абсолютно ничего такого, чего не случалось бы прежде с другими женщинами, которым довелось носить детей от мужчин-магов. Но мне хотелось бы точнее узнать, что именно из этого бесконечного списка происходит сейчас с тобой. Видишь ли, когда малышка родится, мы еще долго не сможем определить, какие именно способности она унаследовала, — пока не подрастет и не сможет их проявить. Зато сейчас, пока вы с ней составляете одно целое, это можно выяснить по тебе. Такие вещи лучше узнавать как можно раньше, согласись.