— Что ж, я правильно догадался, отчего у вас не возникло вопроса, откуда я вдруг взялся… — Более того, — проворчал мистралиец, — подобного вопроса не возникло даже у вашего ученика. — Я давно догадался, — признался Мафей, почему-то покраснев при этом, хотя стыдиться ему было решительно нечего. — Мне невыразимо приятно сознавать, что мой ученик отличается не только умом и наблюдательностью, но и выдающейся тактичностью, — снова вздохнул мэтр. — Если он вам сейчас не очень нужен, я попросил бы его остаться и побыть со мной немного. Нам есть о чем поговорить, как мне кажется. Да, и не говорите пока никому. Вдруг я опять помолодею и все удастся как-то скрыть… — Конечно, — заверили оба мага. — Мы никому не скажем, Мафей пусть остается… — У меня вообще-то была мысль попросить его проводить нас в тот сарай с тараканами… — задумчиво заметила Морриган. — Мне кажется, оттуда и смотреть будет легче, и ловушки щупать удобнее… — Ой! — вскрикнул Мафей, который из-за нового потрясения чуть не забыл о еще одном человеке, нуждающемся в спасении. — Я забыл вам сказать! Туда нельзя, там что-то случилось. Дом разрушен, подвал завален, Виктор исчез. И на место сбора он тоже не прибыл. — О боги! — простонал мэтр Максимильяно, с новой силой принимаясь мочалить кончик косы. — Да они что, сговорились? Будь на моем месте Амарго, точно заявил бы, что братья!.. — Давайте я вас в деревню переправлю, — предложил Мафей. — Вам же все равно. Заодно поговорите с тем ненормальным мистиком, которого я в подвале нашел. Он, правда, знает немного, но, может, вам будет понятнее… — Хорошо, сейчас мы найдем Жака, прихватим зеркало и отправимся. А ты проводишь нас — и немедленно назад, к мэтру. Мафей послушно кивнул, начиная догадываться, зачем понадобился наставнику предстоящий разговор наедине. Уж не для того, чтобы признаться в том, о чем ученик давно догадался. И не только для того, чтобы прояснить подробности этого запутанного дела в задушевном разговоре. Им и помимо сложной судьбы почтенного мэтра было о чем поговорить. Кое о чем важном, о чем кроме них никто не знал. Глава 14 — Как снять Тигру с дерева, — сказал Иа-Иа, — и никому не повредить! Придерживайся этих правил, уважаемый Пятачок, и все будет в порядке! А. Милн Властью, дарованной ему Повелителем, брат Чань распорядился в высшей мере разумно и достойно. В некотором смысле даже не хуже Шеллара. Прежде всего он сделал то, о чем давно и, как ему казалось, безнадежно мечтал. Поснимал с должностей половину верховных иерархов, которых полагал некомпетентными болтунами (в особенности это касалось брата Вольдемара, успевшего достать своей нечеловеческой гениальностью даже невозмутимого хина). Упразднил департамент Чистоты Веры, включив в департамент Безопасности в качестве отдела. Объединил министерства пропаганды и изящных искусств и поставил во главе брата Хольса, рассудив, что главное здесь — не образованность министра, а идеологическая правильность. С грехом пополам изыскав переводчика, провел беседу с командирами «божьего воинства» — и с живым, и с вампиром. Прочел братьям по ордену внушительную проповедь, в которой разъяснялось, что отныне их полезность будет определяться по делам, а не по количеству восхвалений. Затем объявил конкурс на вакантную должность верховного иерарха и предложил всем желающим приходить на собеседование в воскресенье, с готовыми идеями и предложениями. На этом работу с людьми деятельный наместник на сегодня завершил и занялся работой с документами. Следующий день брат Чань посвятил визитам в регионы. Полюбовался на пьяного Луи и убедился, что он никому не мешает управлять оккупированной частью Галланта. Вынес последнее предупреждение брату Павсанию, популярно объяснив при этом, что его здесь посадили не для того, чтобы он предавался чревоугодию и размышлениям, не пытается ли его кто-нибудь обидеть. Учинил разнос нерадивым мистралийцам, которые последние полторы луны вообще ничего не делали и были заняты исключительно подковерной грызней и дележом имущества и титула покойного да Косты. Управившись с построением подданных, он вызвал к себе всех наличных телепортистов и задал всем один и тот же вопрос: куда еще ездил прежний наместник, с кем еще общался (и о чем) или вел дела (и какие именно). Что следовало понимать «а не пропустил ли я кого, и не надо ли еще кому-то объяснить высшие цели его никчемной жизни?». Телепортисты исправно принялись перечислять ориентиры, а бесценный брат Лю даже припомнил, что господин наместник вел какие-то записи. Поскольку, по его собственному выражению, от огромного количества государственных дел у него «гребни дыбом вставали», а кроме того, ему еще нужно было одновременно искать больше десятка артефактов, он записывал в специальную тетрадочку, где, когда, с кем и о чем договаривался и когда должен встретиться в следующий раз. Дабы ненароком не забыть и не пропустить важную встречу. Воодушевленный успехом брат Чань велел разыскать заветную тетрадочку и отнести к нему домой, дабы без помех ее изучить, а сам решил пока навестить пещеры клана Сигмар. Неизвестно, чем там на самом деле занимался Шеллар и чего наговорил гномам; сомнительно, что они станут вести переговоры с кем-то кроме старого знакомого, но прощупать почву не помешает. Пока боеприпасы исправно поставляются через портал, но кто знает, какую еще пакость изобретут вредоносные чародеи, засевшие на севере? Вдруг связь опять оборвется и придется изыскивать способ выживать самостоятельно? Телепортист, который уже бывал здесь с Шелларом, указал наместнику нужное место и сообщил, что «господин советник стучал молотком вот по этому камню». Судя по тому, что камень выглядел весьма приметно и молоток к нему прилагался (на толстенной кованой цепи, дабы не сперли вороватые люди), это был парадный, общеизвестный вход для посторонних. Шеллар наверняка знал и парочку тайных, для своих, но делиться информацией с врагами, разумеется, не пожелал. Что ж… Брат Чань оглянулся проверить, достаточно ли близко к нему стоят два вампира-телохранителя (а то мало ли, вдруг эти ненормальные гномы агрессивно относятся к незнакомцам), и поднял тяжеленный «дверной» молоток. Странный гудящий звук сотряс камень, отдался в рукоять молотка и словно всосался в землю, заставив ее слегка завибрировать. Спустя полминуты каменная плита отодвинулась, словно занавес, представив взглядам почтенной публики с полдюжины мрачных, заросших бородами коротышек в тяжелых доспехах и с топорами примерно в рост владельцев. — Кто такие, кого ищете? — старательно проговорил один из гномов. Видно было, что язык людей для него чужой и пользуется он им редко. Брат Чань принялся представляться и объяснять цель своего визита, но едва слушатели уяснили суть, они тут же перебили его на полуслове и, кратко бросив: «Ждите», исчезли за плитой, которая, словно по волшебству, скользнула на место. Брат Чань отметил, что внутрь их не пригласили, но и взашей не погнали. Следовательно, определенные шансы договориться все же существуют. Еще минут через десять вход открылся снова. На этот раз делегацию встречал какой-то высокий чин, судя по богато украшенным парадным доспехам и внушительной охране. — Почему не приехал Шеллар? — спросил он первым делом после краткого приветствия. — Он был приглашен в чертоги Повелителя и некоторое время проведет там, изучая высшие премудрости, — уклончиво ответствовал гость. — В его отсутствие вести переговоры поручено мне. — Кем? — поинтересовался гном. — Повелителем, разумеется, — пояснил брат Чань, мельком отметив про себя, что этот господин не только занимает высокое положение в клане, но и единственный из присутствующих здесь соплеменников имеет представление о дипломатии. Среди суровой неприязни, легко читавшейся на лицах окружавших его воинов, он один выглядел спокойным и серьезным. Не особо приветливым, это верно, но без видимой враждебности. — Понятно, — кивнул «дипломат» и, обернувшись, крикнул куда-то в глубь пещеры: — Выносите. Охрана расступилась, и группа рабочих не вынесла, а с натугой вытолкала наружу огромный тяжеленный ящик. — Это ему, — пояснил гном, предвосхищая вопросы удивленных гостей. — Подарок. От короля. К годовщине свадьбы. Как вернется, пусть заходит, будем рады видеть. Прежде чем наместник успел что-либо сказать, входная плита в одну секунду скрыла от него гномов, дружно и слаженно шагнувших назад. И остался он посреди пустынных гор с двумя вампирами, телепортистом и загадочным неподъемным ящиком. Все было яснее ясного — ему недвусмысленно, хотя и вежливо, дали понять, что ни с кем кроме Шеллара разговаривать не станут. Что ж… пока они не так и нужны, а если возникнет необходимость — придет время и обсудить со знающими людьми, как лучше всего поступить с гномами, не желающими разговаривать по-хорошему. Способ наверняка есть, ведь у Блая в Мистралии получилось. Загадочный «подарок» брат Чань велел переправить во дворец, так как любопытством ненамного уступал Шеллару и жаждал непременно посмотреть, что же такое огромное и тяжелое подарили ему бородатые приятели, кровать, что ли, новую? Когда ящик со всеми мерами предосторожности был вскрыт и разобран, любознательный наместник с минуту в безмолвии стоял перед обнажившимся содержимым, пытаясь постичь логику загадочной гномьей души его величества Рутгера Шварца. В ящике оказался огромный, вытесанный из цельного куска мрамора, украшенный резьбой и инкрустациями ослепительно шикарный саркофаг. В этот вечер Макс Рельмо засыпал долго и тяжело. Несмотря на трудный день и смертельную усталость, уснуть не удавалось часа полтора. Даже усыпить себя насильно не получалось — тревожные мысли лезли в голову, гнали прочь сон и не давали сосредоточиться. Ведь предупреждал этого упертого горе-шпиона: не надо подвигов! Не надо рисковать! Если что не так — бросай все и беги! Нет же, дотянул… На чем он погорел? Нашли перчатки? Азиль сболтнула лишнее? За подсыпанием отравы застукали? Наместник что-то непредвиденное отмочил? Ведь до сих пор непонятно, сработал ли веер на бесконечность… И самое главное — что он им сказал? Он ведь знал все! Практически все! Если он заговорит, это полный провал всего на свете! А судя по тому, что с ним творится, он может сломаться в любой момент. Если уже не сломался. Морриган сказала, что его уже казнят, просто очень медленно. И понимай это как хочешь: то ли он уже все сказал, то ли Повелитель решил совместить два равно полезных и приятных дела… Ни на один вопрос Рельмо так и не нашел ответа, и они кружились в голове, сменяя один другой, так что впору было считать их вместо овец для скорейшего засыпания. Когда ему удалось наконец уснуть, заждавшийся Дэн уже собирался уходить. К счастью, упреков за опоздание и дурацких предположений насчет похождений по дамам Макс от него не услышал — если кузен и собирался высказать свое недовольство, все его намерения мигом улетучились при виде убитой горем физиономии опоздавшего. Сам Дэн выглядел не лучше, и Макс тут же вспомнил о пропавшем Витьке. И невольно почувствовал себя виноватым за то, что заставил ждать. — Что случилось? — спросил Дэн. — Извини, не мог уснуть, — признался Макс. — Тут такое творится… Пойдем, по дороге расскажу… — Он все-таки не успел, — огорченно констатировал кузен. — И теперь нам придется его искать, возможно, даже не здесь, а в Лабиринте… И, возможно, всю ночь… Он хоть жив? — Он совершенно точно жив. И мы будем его искать сколько понадобится. А если ты хотел по-быстрому от меня отвязаться и кинуться на поиски Витьки, то я тебя просто не отпущу от себя, пока не проснешься. — О, ты уже знаешь? — встрепенулся Дэн. — Откуда? — Мафей сказал. Он был там сегодня. — И что? — Судя по всему, в ночь перед эвакуацией войска Повелителя взяли Пятый Оазис. Витькин дом разнесло вдребезги, так что даже телепортом туда теперь не попасть. Осталась только потайная комната, но его там, сам понимаешь, нет. Витьки дома не было, он как раз перед штурмом пошел к соседям, но никто не знает, что было дальше, и пережил ли он этот погром. Я постараюсь выяснить точно, но до тех пор, прошу тебя, не пытайся его искать, потому что вероятность выжить для него очень невелика. А ты сам знаешь… — Ты еще не искал? — Я не смогу это сделать без тебя. Я слишком мало его знал. Даже с тобой проблематично, ты ведь только друг, а больше пригодился бы кровный родственник… Если ты сможешь найти какой-нибудь материал для классических некромантов — волосы, допустим, или кровь, — я попрошу Морриган, она скажет точно. Но забрать это все смогу только в выходной. Ты потерпишь? — Хорошо, — напряженно кивнул Дэн. — Я подожду до выходного. А тем временем поищу то, что тебе нужно. — Договорились. Почему ты остановился? — Слушаю. Знаешь, по-моему, он не спит. Макс вспомнил то, что видел сегодня в зеркале, и ничуть не удивился. Странно было бы, если бы Шеллар ухитрился уснуть. — Да, вряд ли мы найдем его здесь, — согласился он, — скорее в нижнем Лабиринте. По ступеням они спускались в молчании, каждый думал о своем, хотя, возможно, это «свое» у них было одним и тем же. Лабиринт сегодня оказался мрачен как никогда и особо щедр на индустриальные пейзажи, послевоенные руины, кладбища, пустыри и тому подобные жизнеутверждающие места. Дэн сосредоточенно шагал вперед, иногда, поглощенный поисками, ломился напрямую сквозь стены, и приходилось переходить на бег, чтобы не отстать от него, огибая препятствия. Макс давно потерял направление, не успевая вовремя ориентироваться, и теперь просто следовал за Дэном, утешая себя мыслью, что кузен специалист, он знает что делает и, более того, делает это раз в десять быстрее, чем мог бы он сам. — Ах вот в чем дело… — произнес наконец Дэн и остановился, словно уперся в невидимую стену. — Боюсь, поговорить ты с ним не сможешь. В нескольких шагах от них очередной заброшенный город с пустыми окнами и сломанными заборами неожиданно обрывался, упершись в знакомую комнату. Макс не понял сразу, почему она кажется ему неестественной, потом рассмотрел, что на самом деле это было полкомнаты, словно специально выстроенная декорация для спектакля или киносъемок. И в ней действительно происходило что-то вроде спектакля в жанре садо-мазо-порно, с Мафеем в роли жертвы и группой разнообразной невменяемой нежити, то ли пьяной, то ли под наркотой. А на расстоянии протянутой руки от Дэна, все в том же пыточном кресле, сидел единственный зритель, спиной к ним и лицом к сцене. Макс ринулся вперед и тут же понял, почему остановился Дэн, — между ними и происходящим действительно стояла стена, абсолютно прозрачная, но непроницаемая даже для мастера.