Поэтому участников было пятеро, а на захват собирался отправиться и вовсе только один. Мэтр Хирон безапелляционно оставил эту честь за собой, заявив, что остальные трое уже были внутри и могли наследить там, оставить обрывки ауры, на которые Повелитель мог запросто повесить какие-нибудь дополнительные следилки или ловушки, а то и проклятия с порчей зацепить. Ведь не случайно же он установил ловушки именно в тех местах, где в прошлый раз участники операции набрали ориентиров на всякий случай. И приманку поставил в одном из тех же мест. Он ждет их прямо из телепорта, тепленькими. А попробовать еще раз войти тем же путем, который уже использовался, было бы верхом неразумности, так как уж этот-то путь наверняка обнаружен, отслежен и надежно перекрыт. Кандидатура Макса, неспособного к телепортации, даже не рассматривалась. Жаждущий подвигов Мафей остался страшно недоволен, но спорить с мэтром не осмелился. План был прост как апельсин: Жак снимает ловушки, Ален перемещает Хирона, тот быстро хватает Шеллара вместе с креслом и телепортом же уходит обратно в этот сарайчик на окраине поселка, где его ждут коллеги. Сами же коллеги сидят и страхуют его на всякий случай — если вдруг в помещении окажется засада или какие-нибудь иные неожиданности. Повторять это лишний раз не требовалось — все и так прекрасно помнили. Боевые, парализующие и отвлекающие заклинания на случай этих самых неожиданностей тоже были заготовлены заранее. Оставалось только включить зеркало и действовать, но Морриган почему-то медлила. — Мафей, — наконец произнесла она, так и не прикоснувшись к зеркалу, — отвернись и не поворачивайся без сигнала. — Что за глупости! — обиделся мальчишка, которого и так со всех сторон обделили подвигами. — Я ведь все равно все увижу, не сразу, так потом! Вы же сами говорили, что на мне вся медицинская часть! — Потом — сколько угодно. Но мне бы не хотелось, чтобы ты ошибся во время операции, будучи в шоке от увиденного. — Что за чушь действительно! — вмешался Ален. — Он все равно услышит, даже если отвернется и заткнет уши. Лучше бы показали ему вчера. Или хотя бы описали словами, чтобы заранее был готов к тому, что увидит. Или надо было вообще не брать. В любом случае, теперь поздно проявлять заботу. — Вы меня с Жаком не путаете? — сердито поджал губы мальчишка. — Я, между прочим, видел то, что осталось от Орландо после Кастель Агвилас, и это не помешало мне его лечить. — Дело не в том, господа, — грустно тряхнул гривой мэтр Хирон. — Наша коллега вовсе не боится, что Мафей испугается, тем более там нет ничего, что могло бы испугать целителя, даже столь юного. А боится она, что Шеллар потеряет лицо перед младшим кузеном и это ужасно расстроит их общего наставника, о котором она переживает больше, чем о них двоих вместе взятых. Логики в ее тайных страхах я не нахожу. Мы все уже видели это неприятное зрелище, даже Жак видел, и его величеству придется как-то смириться с фактом, что не во всякой ситуации можно сохранить достоинство. Чем Мафей отличается от всех нас, что нам можно, а ему не следует? Мэтресса поджала губы и промолчала. Настаивать на своем не стала, и Мафей устремил взгляд в пустое зеркало, упрямо закусив губу, словно морально готовился увидеть там нечто действительно невообразимое. Хирон наложил на Жака запрещенное заклинание с опасными побочными эффектами и велел начинать. По мановению руки волшебницы зеркало прояснилось, и на лице мальчишки явственно проявилось недоумение. Ожидаемого «неподобающего зрелища» он так и не дождался — Шеллар тихо и скромно лежал без чувств и не делал ничего губительного для королевского достоинства. Рядом с ним сидел незнакомый маг. — В трансе или медитирует, — чуть слышно прокомментировал Ален. — Жак, подключайся и проверь, связан ли он как-то с ловушками и вообще… вдруг он магический фон читает или еще чего… Макс хотел было сказать, что, по его мнению, происходит, но не стал. Пусть все же проверят на всякий случай, вдруг он ошибается. Хотя в глубине души был уверен, что видит именно «постановщика», и сейчас этот злодей продолжает то, что они с Дэном видели ночью, — прошивает в память воспоминания о том, чего не было. — Кто идет с Хироном? — поинтересовалась Морриган, пока Жак подключался к зеркалу. Согласно запасному плану, если пленник окажется в комнате не один, идти должны тоже несколько человек, чтобы прикрыть основного. Все одновременно подняли руки. Макс почему-то поднял пистолет. — Нет, — покачал головой Хирон. — Ален. Морриган на связи, Макс зависим от телепорта, Мафей готовится принять пациента. На этот раз мальчишка даже не заметил, что его опять «не взяли», — пристально уставившись в зеркало, он пытался на расстоянии определить, насколько плох будущий пациент и что делать в первую очередь. — Проверил, — подал голос Жак. — С ловушками не связан. На окружающее пространство не работает. Только персонально на короля. Начинаю снимать. Макс не удержался — посмотрел внимательно на этого «работничка» и от всей души пожелал: «И тебе того же, сволочь. Столько, сколько заслужил, больше не надо, но ты таки переживешь то же самое, что сейчас делаешь другому». Хирон и Ален шагнули в сторону, чтобы не прихватить в телепорт лишнего, и замерли в готовности. И тут все пошло наперекосяк. Жак неожиданно вскрикнул, дернулся, схватился за голову и, прежде чем кто-то понял, что происходит, бессильно уронил руки и затих. В следующий миг зеркало разлетелось вдребезги, словно в него запустили камнем. Мафей ринулся к Жаку, но наткнулся на выставленную руку мэтрессы Морриган. — Стой! Не лезь! Пусть посмотрит Хирон, со всеми предосторожностями! Там могло быть что-то еще! — Я-то посмотрю, — мрачно произнес кентавр, созерцая разбитое зеркало. — Но ты мне скажи, ты опять промедлила из каких-то неведомых соображений или просто нарочно, из-за того, что этого парня не любишь? — Я пыталась определить, что происходит! — огрызнулась мэтресса. — И если бы ты не разнес зеркало, определила бы точно, что это такое и как с ним бороться! — Извини, но никого, кроме тебя, не устраивала цена этих полезных сведений, — ничуть не смягчился мэтр Хирон. — Да ничего бы с ним не сделалось! — Если ты не заметила, с ним уже что-то сделалось. — Я имею в виду, ничего большего, чем было заложено в той ловушке, на которую он все-таки напоролся! И меньшего тоже, потому что он уже на нее напоролся и поделать мы все равно ничего не успели, только зеркало зря разбили. — Зеркало у нас не последнее, а другого такого взломщика больше нет. Если уж он ловушку проглядел, то я не знаю, кому еще можно позволить туда лезть. — А что ты успела заметить? — вклинился в разговор Макс, чтобы свернуть его в деловое русло и прекратить обмен упреками. Морриган раздраженно стряхнула с платья осколки. — Там стояла еще одна ловушка. На самой ловушке стояла еще одна, специально поставленная на взломщика, и никто ее не заметил, пока ломать не начали! Сволочь братец, сделал выводы из предыдущего случая! — Что же теперь делать? — Мафей часто-часто заморгал, беспомощно переводя взгляд с нее на Хирона, который как раз склонился над бездыханным Жаком. — Может, я помогу?… — Нет-нет… лучше пусть Морриган поможет, тут, похоже, по ее части что-то… Мэтресса уныло посмотрела на то место, где было зеркало, и предложила: — Раз мы все равно запороли спасательную операцию в первые же секунды и возобновить сможем не раньше, чем откачаем нашего потерпевшего и достанем новое зеркало, предлагаю вернуться домой и продолжить обследование в оборудованной для этого лаборатории. Мафей молча принялся за телепорт. Похоже, он был рад, что для него нашлась хоть какая-то работа, потому что еще немного — и мальчишка сорвался бы в истерику. — Я смогу дать вам ответ не ранее воскресенья. Без одобрения Повелителя я не вправе решать подобные вопросы, а сеанс связи будет в субботу за час до полуночи. Саня Сидоренко дипломатично промолчал, ибо просившийся на язык ответ был исключительно непечатным. С одной стороны, хорошо, что предыдущего «перспективного клиента» сменил обычный человек без магических способностей и природного бронежилета. С другой — на первой же минуте разговора стало понятно, что этот цельнотесаный самурай в пять раз умнее и хитрее прямолинейного демона и обвести его вокруг пальца в случае надобности будет так же проблематично. А кроме всего прочего, он точно так же не смеет ничего предпринимать без санкции Повелителя. Но тут уж дело скорей в самом Повелителе, чем в его представителях. — Мы подождем до воскресенья, — подавив тяжкий вздох, пообещал Саня. — Только попрошу вас больше не привозить с собой посторонних лиц без предварительной договоренности. Наместник Чань едва заметно моргнул. — Наличие мага-телепортиста не подлежит обсуждению, так как перемещаться в пространстве самостоятельно я не могу. Понятное дело, а этот телепортист может оказаться заодно и менталистом, и телепатом, и боевым магом, и чем будет угодно узкоглазому хитрецу. — Я имел в виду несколько иной инцидент… — начал было Сидоренко, но его перебили на полуслове. — Касательно бывшего советника Шеллара можете не беспокоиться. Он больше не причинит нам неприятностей. Может быть. Если одноглазому удастся продвинуть идею о его блистательной карьере на службе Повелителю. Если же версия господина Флавиуса окажется более правдоподобной в глазах населения, то мертвый король может доставить еще чертову уйму неприятностей, хотя и меньше, чем живой. Здесь ведь не то, что дома. Ни тебе мегасети, ни даже радио с телевидением. Чтобы вести пропаганду, надо каждое слово доносить до целевой аудитории лично. Ходить по кабакам, по базарам, по всем мало-мальски крупным скоплениям народа и говорить, не в микрофон и не на камеру, а в глаза, рискуя нарваться на оппонента и получить в ответ не цивилизованное устное возражение, а что там у оппонента в руках окажется. — Вы несказанно утешили меня этой замечательной новостью, — с энтузиазмом заверил Саня, — но это касается не только советника. В вашем окружении могут оказаться люди, которым точно так же не следует знать о нашем существовании. Не оттого, что они могут, как Шеллар, оказаться шпионами, а просто из-за ограниченности их мышления, недальновидности, фанатичной религиозности… — Уверяю, я не хуже вас понимаю, что брату Хольсу, к примеру, или брату Чи нельзя показывать что-либо выходящее за рамки их представлений о благе ордена. Должным образом восхитившись проницательностью собеседника и распрощавшись с ним по всем правилам хинского этикета, бывший агент Сидоренко принялся собирать и упаковывать разложенные на столе демонстрационные образцы. Минуту спустя, когда от серого облачка гарантированно не осталось и следов, он постучал в деревянную дверцу неприметного шкафа, одного из шести таких же, выстроенных в ряд вдоль стены. Еще несколько мгновений спустя из шкафа, служившего проходом в потайную комнату, появился Одноглазый Астуриас собственной персоной. — Ну что, убедился? — насмешливо спросил он, усаживаясь в кресло, с которого совсем недавно поднялся брат Чань. — Они все — игрушечные солдатики. Без приказа Повелителя и чихнуть не посмеют. Вы фактически договариваетесь с ним самим. С бессмертным, неуязвимым, могущественным некромантом. Хоть он и сидит на своей Каппе, как вы ее называете, и не может явиться сюда лично, у него достаточно возможностей не отдать вам этот мир, который он желает иметь в своей собственности. Эти самые излучатели, которые вы так жаждете заполучить, не дадут вам никаких преимуществ перед ним, даже если он с вами поделится секретом. — Да меня-то убеждать не надо. — Саня наконец-то позволил себе от души вздохнуть. — Как бы это моим шефам растолковать… — Ты же понимаешь, что у вас в нынешней ситуации есть два варианта. Либо здесь правит Повелитель, а вы действуете с его позволения, по его правилам и имеете ровно столько, сколько он выделит вам от щедрот, либо мой вариант. — Спору нет, твой вариант привлекательнее. Выпереть отсюда Повелителя, посадить везде своих людей и получить права победителя — оно, конечно, заманчиво. Но два момента меня в этом смущают. Во-первых, как это практически осуществить. А во-вторых, как быть с эльфами? Пойти на открытый конфликт, разорвать договор и сунуть под нос излучатели в качестве аргумента? Это сколько же их надо наклепать, чтобы накрыть всю Альфу, да еще и здесь хотя бы этот континент? И что потом делать с шархи, на которых эти излучатели не действуют совсем, абсолютно никак? — Санчес, ну ты же сам говорил, что в договоре есть лазейки, которыми вы уже собирались воспользоваться. Вот и воспользуйтесь. — Насчет инициативы местных международных организаций и гуманитарной катастрофы? — Ну конечно. Ваши люди из местных быстренько склепают международную организацию и попросят у вас помощи в большом своем несчастье. — А несчастье нам тоже самостоятельно организовывать? — А чем тебе исчезновение магии не глобальная катастрофа мирового масштаба? Пусть ваши умники все как следует обдумают, проработают детали, просчитают риски и дадут прогноз. Но, по-моему, идея стоящая. — Может быть. Не знаю. Передам, конечно; там, — он указал пальцем в потолок, — очень ценят тебя и твое мнение, но решать буду не я. — Мы куда-то спешим? — усмехнулся Астуриас. — Подождем. Не год ведь они будут решать и даже не полгода. А потом посмотрим, что они нарешают, и будем действовать по обстоятельствам. Сидоренко защелкнул последний замочек и, подхватив ящики, направился к заветному шкафу. На полпути он остановился и, оглянувшись, пристально посмотрел на собеседника. — Давно хотел спросить. А что ты-то будешь иметь со всего этого? Что за игру ты затеял, бегая таким манером между захватчиками, повстанцами и нами? Астуриас пожал плечами. — Мне одно надо — чтобы излучатели работали. Не понравилось мне, знаешь ли, на полочке над камином стоять. Потому я и кинулся сначала к этим пришельцам. А потом присмотрелся к ним внимательнее и понял, что не все так радужно, как казалось. Во-первых, они за свое покровительство слишком много требуют, а во-вторых, не удержатся они долго. Всего за луну они потеряли два излучателя из пяти и чуть ли не треть вампиров. Без нашей помощи их к осени попрут отсюда сапогом под зад. — Даже без Шеллара?