– Пффф… – тяжело выдохнула я, встретившись взглядом с Дарианом, скрестившим руки на груди и облокотившимся о дверной косяк. Он стоял в пяти шагах от меня, и я была уверена в том, что он появился здесь всего несколько секунд назад. – Ты напугал меня, – призналась я, вкладывая в серебристую коробочку золотистые сандалии с пурпурными вставками вместо замочков. – Ощущение, словно здесь обувной ураган прошёлся, – саркастически ухмыльнулся Дариан. – Ураган Ирма, – ответила ухмылкой я. – Я видел её внизу, – подняв с пола ближайшую к нему пару лоферов, продолжил непринуждённый разговор он. – Пролетела мимо, словно молния, но я мельком успел её разглядеть. Кажется, она слегка подкачала с макияжем. – Да, можно было поменьше затемнять глаза, – согласилась я, после чего приняла из рук Дариана закрытую коробку с ни разу не ношенными белоснежными биркенштоками. Я быстро отвела от него взгляд, пытаясь не думать о том, о чём я с каждым днём думала всё чаще, как бы сильно не старалась прекратить это делать. Мне не хотелось этого признавать, но не прошло и дня после нашего секса, чтобы я не вспоминала о том, как стонала от наслаждения при слиянии наших тел. Сейчас мне было бы определённо легче, если бы в тот совершенно спонтанно произошедший между нами момент Дариан облажался, но он не облажался, отчего теперь мне приходилось снова и снова одёргивать себя при мысли о том, какой высокий результат он показал мне в постели. – О чём задумалась? – словно прочитав мои мысли, встрял в мой внутренний монолог Дариан. Мне не хотелось говорить правду, поэтому я предпочла молчание лжи. – Послушай, – так и не дождавшись от меня ответа, продолжил он, поставив очередную коробку с обувью на полку рядом со мной, и, едва не прижав меня спиной к шкафу, так и оставил свою протянутую руку у моего левого виска. Я замерла, почему-то вдруг впервые решив его выслушать не перебивая. Затикали секунды: одна, две, три… Не моргая смотря в большие, выразительные глаза Дариана, я досчитала до десяти. Не знаю, возможно он тоже вёл мысленный счёт времени, но я не успела вычесть одиннадцатую секунду нашего молчания, как вдруг он, обхватив мою талию одной рукой, сжал моё правое бедро, а второй рукой обвил мою шею сзади, и уже спустя долю секунды мы впились друг в друга губами. Это произошло настолько быстро, что я даже не была до конца уверена в том, что из нас двоих не выдержал именно он и что не я начала первой впиваться всем своим телом в тело собеседника. Дариан резко вздёрнул меня, и я, поддавшись его нажиму, подпрыгнула, чтобы обхватить его широкую талию ногами. Приходить в себя я начала лишь когда он прижал меня к стене и перешёл с моих губ на шею, начав сладостно прикусывать мне кожу, после чего он вдруг сделал очередной резкий толчок, из-за которого с верхней полки мне на голову свалилось фатиновое бальное платье красного цвета. Пока Дариан сбрасывал эту тяжесть с моей головы, я расцепила свои ноги на его пояснице и встала своими двоими на пол, с ужасом осознавая, что не хочу останавливаться. Но “не хочу”, не значит “не могу” и, тем более, не значит “не попытаюсь”. Тяжело дыша, я оттолкнула Дариана от себя как только он отбросил в сторону фатиновую материю, высвободив меня из-под пятисекундных завалов. – Подожди… – как только я его оттолкнула, звучно дыша произнесла я, выставив перед собой правую руку. Встретившись с Дарианом взглядом, мне хватило секунды, чтобы понять, что я только что начала то, что теперь обязательно закончится, даже если я попытаюсь остановить то, чего сама хочу. Мы по-любому сейчас сделаем “это”, вопрос в том, будем ли мы вместе наслаждаться процессом с самого начала и до конца, или сначала мне придётся ломаться и лишить себя приятного начала. Поэтому, я решила не делать глупостей и, прежде чем он продолжил, успела выпалить главную мысль, чем, собственно, его и остановила на ближайшие несколько секунд. – Я согласна! – воскликнула я, всё ещё заходясь тяжёлым дыханием, и эти мои слова заставили Дариана остановиться на полушаге. Его грудь тяжело вздымалась от нетерпения, но он приподнял бровь, чем дал понять, что готов меня выслушать в течении следующих нескольких секунд. Нужно только успеть выговориться прежде, чем меня перестанут слушать. – Хорошо… – начала я, но произнесла это на глубоком вдохе, отчего запнулась, поэтому решила начать заново, и говорила так быстро, как только могла в сложившейся ситуации, при этом всё ещё не убирая выставленной перед собой руки. – Хорошо, я согласна. Хочешь это повторять? Давай. В постели ты хорош, так что я не против. Только у меня одно условие – кроме секса между нами ничего не будет. Окей? Никаких отношений, мыслей об отношениях, разговоров об отношениях и намёков на отношения. Только постель. – У меня тоже условие, – твёрдо и совершенно неожиданно выпалил Дариан, заставив меня округлить глаза ещё шире и замереть. От него я не ожидала никаких условий, отчего напряглась бы, если бы только успела – он не дал мне времени даже на это. – Никаких других партнёров. Только ты и я. – Только ты и я? – переспросила я, что, возможно, было даже глупо, но я не до конца понимала, что именно он имеет ввиду. – По-видимому, нам обоим необходим сексуальный партнёр. Моё условие – я занимаюсь сексом только с тобой и я должен быть уверен, что ты занимаешься сексом только со мной. – Вот как? – вздёрнула брови я. – Я за моногамию. Пусть даже в сексе без отношений. Это проблема? – Нет, – уверенно произнесла я, после чего Дариан подошёл ко мне впритык, но я вновь оттолкнула его рукой. – Ну что ещё? – нетерпеливо спросил он, явно начиная раздражаться. – Ещё одно… Об этом никто не должен узнать. Вообще никто. – Я ведь уже говорил, что я за моногамию. Только ты и я. – И никаких отношений, – напомнила я. – Знаешь что, – Дариан неожиданно взял в правую руку мой локон, после чего звучно выдохнул, – раз у нас всё так просто получается, пошли отсюда. – Куда? – удивлённо распахнула глаза я. – В постель. Мы ведь этого хотим? Я хотела сказать, что никакого “мы” нет, но быстро поняла, что в данном случае это не являлось бы правдой. Даже невооружённым взглядом можно было заметить, что у нас уже давно начался сексуальный зуд. И тот факт, что в период наших плотских слабостей мы подвернулись друг другу под руку, нам просто необходимо было использовать по полной программе, причём срочно. Что мы, собственно, и сделали. Глава 57. Из гардеробной на первый этаж я спускалась следом за Дарианом, но в его спальню поднималась по лестнице первой. Возможно он пропустил меня вперёд, чтобы насладиться моим видом сзади – на мне были короткие джинсовые шорты – но я была не против. По сути, мы заключили сексуальную сделку, и тот факт, что теперь мы будем рассматривать друг друга в качестве сексуальных мишеней, меня не только устраивал, но даже вдохновлял. Остановившись посреди комнаты, я обернулась к закрывающему за собой дверь Дариану. – Раздевайся, – неожиданно непринуждённо даже для себя произнесла я, начав расстёгивать свою тонкую рубашку. – Не раздевайся, – твёрдо отрезал Дариан, заставив меня замереть. – Я хочу самостоятельно тебя раздеть, – расстёгивая свой ремень, самодовольно ухмыльнулся он, едва уловимо запрокинув голову назад. Дариан специально неспеша раздевался, непрекрыто и уверенно рассматривая со стороны моё тело, и при этом не встречаясь со мной взглядом, что явно указывало на то, что на данный момент его волнует только то, что спрятано под моей тонкой блузкой и короткими шортами, и что совершенно не интересует, что именно происходит у меня в голове или душе. Мне это нравилось даже сильнее, чем я могла себе представить. Но я стояла не шевелясь слишком долго, поэтому, когда Дариан направился в мою сторону в одних только трусах, я уже начинала смущаться от того, что меня уже раздели, пусть даже только взглядом, и уже трахнули, пусть даже только мысленно. Когда Дариан подошёл ко мне, я слегка придвинулась к нему, решив, что он сразу перейдёт к делу, но вместо этого он вдруг начал медленно, по одной пуговице расстёгивать мою блузку. Я вновь замерла, на сей раз в нелепой растерянности. Кажется, блузку он снимал с меня целую вечность, после чего он так же неторопливо перешёл к моим шортам. Всё это время он смотрел мне прямо в глаза и, хотя не улыбался, я чувствовала, что он доволен происходящим. Когда же я осталась в одном нижнем белье, он начал целовать меня в губы и аккуратно подталкивать к кровати. Сначала он настойчиво развернул меня, а уже спустя несколько секунд под моим животом оказалась огромная подушка. Я не подготовилась к первому проникновению, поэтому, когда он вошёл в меня, я слишком резко прогнулась, из-за чего он проник в меня ещё глубже и я сразу же застонала от сладостной боли, горячей волной разлившейся внизу моего живота и исчезнувшей уже после первого десятка его уверенных толчков. Это продолжалось слишком долго, чтобы я смогла различить каждую минуту происходящего. В итоге я просто сдалась и перестала думать о времени. Когда же всё закончилось, закончилась и я. Окончательно, бесповоротно, до дна… Я не помню, как заснула, но я точно помню, что это произошло в момент, когда Дариан получил от меня ответ на вопрос, понравилось ли мне. Мне понравилось. Ещё несколько секунд перед сном я чувствовала прикосновение его горячих пальцев, спускающихся от моего пылающего лица к моей вздымающейся груди, после чего неожиданно резко провалилась в чёрную дыру… Кошмар начался с того же момента. Я поправляю привычно тяжёлый чехол со скрипкой за своим правым плечом, жду Её, но Она задерживается… Не проходит и минуты после нашей встречи, как я уже захлёбываюсь горячей кровью, липкой бордовой пеленой застилающей мне глаза. Сначала я приглушённо начинаю стонать, но спустя считанные секунды на меня накатывает волна ужаса от произошедшего и… …Крик, как всегда, вырвался из моей груди прежде, чем я успела осознать, что это вновь всего лишь мой кошмар. На сей раз меня будит не Нат. И даже не Коко. Дариан, уже полностью одетый, нависает надо мной слева, опираясь на своё правое предплечье. В комнате горит тусклый, тёплый свет ночной лампы, а прямо у меня над головой висит окно, смотря в которое я вижу звёзды и понимаю, что уже глубокая ночь. – Ты что, оделся и лежал рядом? – протерев лицо неожиданно горячими руками, попыталась невозмутимо спросить я, но у меня не удалось – кошмар всё ещё не отпускал меня. В голове разливались крики… Или это был мой собственный крик?.. – С тобой всё в порядке? – окинул меня то ли обеспокоенным, то ли просто напряжённым взглядом Дариан, что не проскользнуло мимо моего внимания. Со мной не было всё в порядке. Во мне всё было далеко от порядка. Но Дариан не был тем человеком, с которым я хотела бы это обсудить. На всей земле не было ни единого человека, с которым я могла бы хотеть говорить на эту тему. – Всё в порядке, – на выдохе соврала я, после чего резко села на край кровати и, не кутаясь в одеяло, на котором всё ещё лежал Дариан, обнажённой направилась в центр комнаты. Моё сердце до сих пор выпрыгивало от страха, в очередной раз пережитого моей душой во сне, поэтому мне было наплевать на то, что Риордан наблюдает за тем, как я застёгиваю на себе лифчик. – Таша, – раздался его голос всего в шаге от меня, и я с ужасом осознала, что не заметила, как он подошёл ко мне – всё ещё не вынырнула из кошмара. – С тобой точно всё в порядке? – он попытался взять меня за локоть. – Прекрати, – отстранившись, нахмурилась я, после чего поспешно начала застёгивать пуговицы на своей блузке. – Я ведь сказала. Всё в порядке, – развернувшись, я направилась к выходу. Кажется, я шла слишком быстро, но поняла я это не по скорости своих шагов, а по скорости шагов, отзывающихся эхом за моей спиной – Дариан шёл за мной. – Сколько время? – остановившись только у главного выхода, поинтересовалась я, взявшись за дверную ручку и встав к собеседнику полубоком. – Половина двенадцатого, – сдвинув брови, посмотрел на свои наручные часы Дариан. – Тебя довезти? – У меня есть машина, – напомнила я, после чего, почему-то вдруг перейдя на полушёпот, уверенно добавила. – У нас договорённость. Будем её придерживаться. Договорив эти слова, я ещё раз встретилась взглядом с Дарианом. Он промолчал. Спустя три секунды я открыла дверь и, выйдя на крыльцо, растворилась в тёплом воздухе звёздной летней ночи. Июль выдался жарким. Регулярные двадцать пять градусов и ни единой капли дождя стали для Британии настоящим испытанием, если не наказанием. Но не смотря на очевидные минусы жаркой погоды, мы с Нат и Коко нашли в ней и определённые плюсы. Например, по выходным Коко вытаскивала на газон перед домом перекрашенные ею в белоснежный цвет старые лежаки, дремая на которых мы, в итоге, смогли добиться едва ли не идеального загара. Самый красивый загар заполучила Коко – её кожа быстро впитывала солнечные лучи, в отличие от моей молочной кожи и кожи Нат. В итоге, на фоне Коко, мы с огневолосой так и остались бледными приведениями, хотя мой загар нельзя было назвать “не схватившимся”, в отличие от загара Нат, которая, как бы не старалась, всё равно осталась слишком бледной для того, чтобы считаться загоревшей. За две недели, прошедшие с того дня, как мы с Дарианом договорились о сексе без обязательств, мы кувыркались в его постели ровно девять раз и ни разу Риордан меня не разочаровал. Не разочаровать же мне его было слишком просто – достаточно было только раздеться перед ним, ну или позволить ему лично меня раздеть. Мы занимались сексом, когда Кристофер отвозил Ирму к Трейси, а так как у Трейси была депрессия на фоне взаимоотношений её матери с её отчимом, Ирма почти каждый вечер проводила у неё и каждый такой вечер Дариан предлагал мне “жгучее” удовлетворение наших потребностей. Но, какими бы глубокими мои потребности в сексе не были, эти же потребности Дариана неожиданно оказались для меня слишком большими и даже необъятными. За четырнадцать дней мне лишь трижды удалось отклонить его настойчивые предложения. После того, как мы четыре дня подряд занимались сексом как заведённые, я уже не знала, как пережить пятый день, настолько меня это выжило, как вдруг меня спасла менструация. Ещё никогда в жизни я так не радовалась началу своих месячных! Сейчас же, когда цикл подходил к завершению, я всерьёз раздумывала над тем, не соврать ли мне Дариану и не сказать ли ему, что месячные у меня длятся немногим дольше. Секс с Риорданом на несколько часов выдёргивал меня из пучины моей стенающей жизни и, если бы я только могла не останавливаться, я бы занималась с ним сексом круглосуточно, только бы не возвращаться обратно в себя, но я не могла. Поэтому я жалела, что именно сегодня, в день, когда мне больше всего хочется выпасть из своей реальности хотя бы на пару часов, я не могу этого сделать только из-за того, что у меня последний день менструации, из-за чего я не могу рассчитывать на Дариана. Я ни на кого не могу рассчитывать… Сегодня день рождения моей погибшей десять лет, один месяц и шесть дней назад матери, и её сестры-близняшки, моей незабываемой тёти Изабеллы, без вести пропавшей ровно десять лет, один месяц и шесть дней назад. Сегодня тридцатое июля, день, когда я особенно остро ощущаю своё существование, и день, когда мне меньше всего хочется существовать. Я встала в шесть часов утра, чтобы не встретиться с отцом, который весь сегодняшний день проведёт на кладбище. Но даже не смотря на ранний подъём я всё равно не стала первой, кто пришёл навестить могилы матери и Джереми. Я поняла это по ярко-оранжевым бархатцам, аккуратно высаженным у подножия надгробных плит. Любимые цветы Энтони. Я давно перестала задаваться вопросом о том, как отреагировала бы мама, узнав, что её старший сын превратился в настоящую порно-звезду, и тем более не хотела думать о её реакции на новость о том, что Энтони не захотел и копейки выделить из своих грязных денег на спасение жизни Мии. Джереми бы ему точно нос разбил и за меньшее… Но Джереми здесь не было, поэтому пару раз за это время разбить паяльник Энтони пришлось мне. Может быть поэтому он в итоге и сделал себе коррекцию носа… Жаль, что в своё время у меня не хватило сил на то, чтобы парой-тройкой ударов поставить его мозг на место, сейчас же у меня такого желания просто не было. Но больше всего жаль, что жива я, а не Джереми. Он бы не дал нашей семье развалиться, я это знаю наверняка. Он бы вытащил их всех, он бы их спас… Он бы сделал то, чего я не смогла. Он бы не позволил отцу застрять в мастерской наедине с безумной идеей о том, что его жена, наша мама, до сих пор жива, он бы не позволил Генри быть разорванным двумя женщинами, он бы не позволил Мише стать наркоманкой-алкоголичкой, он бы не позволил Хьюи спать так долго… Но он умер. Ему было всего шестнадцать, он не должен был умирать!!! Он должен был стать великим баскетболистом, он должен был вырасти из красивого юноши в сильного мужчину, он должен был жениться и стать отцом, он должен был стать счастливым… Но не стал. Никто не стал счастливым. Ни он, ни я… Никто. Поменяйся я с ним местами, и всё сложилось бы по-другому… Но другого нам не было дано. Он лежал здесь, рядом с матерью, а я могла лишь только мечтать о том покое, который он обрёл. Я не могла… Я не умела больше жить. Но я продолжала… Жить. Несправедливо долго, несправедливо мучительно… Я пережила возраст Джереми на семь лет, но до сих пор не могла понять, почему это сделала именно я. Я перевела взгляд с надгробной плиты на бархатцы. Жаль, что они вызывали у меня презрение, но я ничего не могла с собой поделать. Я похоронила не только маму и Джереми. Энтони тоже был мной похоронен. И рядом с ними, бесповоротно ушедшими из моей жизни людьми, где-то там, глубоко под тяжёлым слоем земли и пепла, лежала и я. Самая мёртвая из них всех, самая неспасённая и самая забытая. Жаль, что мама и Джереми не принимают меня, но вечно отвергать мою смерть они тоже не смогут. Ничто под солнцем не вечно. Когда-нибудь им придётся смириться с тем, что мы находимся на одной стороне, под одним слоем земли, в одной на троих могиле. А пока я буду здесь, стоять над могильными плитами, отвергнутая матерью и братом, забытая отцом и сестрой, существующая в параллельной для живых и мёртвых реальности. Буду стоять и ждать, когда кто-нибудь наконец заметит, что меня здесь нет. Уже давно. Десять лет, один месяц и шесть дней. Глава 58. Тридцать первое июля. Это не просто четверг, не просто очередной солнечный день и не просто последний день в очередном месяце. Это день рождения Дариана Риордана, о чём меня, почему-то, решили не предупреждать. Да и что в этом дне особенного? Просто мужчине, которого я вижу голым едва ли не чаще, чем себя, исполнялось двадцать восемь лет от роду. Шестнадцать плюс четырнадцать… Он, наверное, даже не представляет, как это много. Я ещё не знала о том, что сегодня “особенный” день, хотя и догадывалась, что не простой, так как уже минуту наблюдала за тем, как Ирма руководит украшением заднего двора, на котором внезапно вырос белоснежный шатёр, увешанный гирляндами. – Только не говори, что ты меня уволил и Ирма сейчас организовывает вечеринку в честь своего освобождения от моей компании на лепке глиной, – не вытаскивая рук из карманов шорт, безразличным тоном прошелестела своими догадками я, после чего взглянула на остановившегося справа от меня Дариана. – Я не могу тебя уволить. Ты ведь знаешь, что являешься для меня незаменимым работником, – широко улыбнулся он, после чего добавил. – Я сегодня постарел на один день. – Только не говори, что у тебя сегодня день рождения, – тяжело выдохнув, зажмурилась и потерла двумя пальцами переносицу я. – Не переживай. Мой преклонный возраст не скажется на наших постельных утехах. Мужчины с возрастом становятся более искусными любовниками. – Вот как? – вздёрнула брови я. – Тогда нам нужно будет расстаться прежде, чем тебе исполнится тридцать, иначе я рискую не выдержать мощи твоих всё растущих способностей. Я не выдержала и улыбнулась. Дариан улыбнулся мне в ответ, и на сей раз его улыбка не вызвала у меня раздражающих эмоций. Обычно я старалась не общаться с Дарианом на языке улыбок, боясь подпускать его ближе очерченной мной же линии, но сегодня было можно. Сегодня у него день рождения – все будут улыбаться друг другу, так что и мне можно постараться это сделать. Впрочем, с улыбкой я погорячилась – мне было откровенно не до неё, когда мне сообщили, что я должна присутствовать на празднике, на котором, помимо меня, должно было собраться с два-три десятка друзей и знакомых именинника. Ирма была удручена тем фактом, что Трейси, отъехавшая на пару дней в Париж, этим вечером не сможет составить ей компанию, а так как мне платили именно за составление компании для Ирмы, и неплохо доплачивали за дополнительные часы, проведённые мной в десятиметровом расстоянии от девчонки, у меня попросту не оставалось отходных путей. В итоге пришлось мучиться. Всё началось с прихода красноволосой девушки в компании бритоголового мужчины, которые принесли с собой целый ящик шампанского. Так я начала подозревать, что вечеринка всё-таки рискует выйти за рамки скучных приличий, и окончательно убедилась в этом после того, как порог особняка Риорданов переступила шумная компания из четырёх парней и одной девушки, специально разбившая одну из десяти принесённых ими бутылок виски на пороге гостиной (чтобы в доме именинника всегда водилась качественная выпивка). Меня представляли по имени – Таша и больше ничего лишнего. Замечательный способ скрыть тот факт, что я не являюсь другом семьи, что пришлось мне по вкусу. Спустя час после начала вечеринки, а это где-то в начале десятого, все гости уже были навеселе, и я сама наотрез забыла о том, что должна присматривать за Ирмой, кружащейся под мощный бит в зажигательном танце с каким-то тридцатилетним качком. Не знаю, как так получилось, но в итоге я настолько легко и быстро влилась в компанию весёлых и выпивающих людей, что они перестали отличать меня от своей компании и компании незнакомцев. Не помню, когда в последний раз была на какой либо вечеринке, но эта мне нравилась. Диджей выдавал отличный, хотя и слишком громкий ритм, посреди шатра, занявшего почти весь задний двор и сияющего всеми цветами радуги, откуда-то вдруг появился фонтан из шампанского, а людей тем временем с каждой минутой становилось всё больше и больше. В какой-то момент вечеринка переросла из небольшой в громадную, но я это заметила лишь после того, как люди перестали влезать на танцплощадку и мне пришлось отказаться от полноценных танцев, заменив их ритмичными прыжками. Я выпила всего лишь два двойных виски, но этого мне хватило, чтобы не чувствовать усталости на протяжении двух часов. Я без проблем сменяла большие компании танцующих на одиночек и с лёгкостью возвращалась обратно к компаниям, не забывая при этом широко улыбаться в ответ на отправляемые мне белоснежные улыбки. Я не останавливалась ни на секунду и не остановилась бы, если бы не поняла, что на танцполе уже совсем не осталось места, отчего моим лёгким с каждой секундой становилось всё сложнее функционировать.