Он провел лезвием по своей ноге, прорезав ткань брюк и кожу. Кровь расплылась неровным пятном и закапала на дно машины с влажным стуком. — О-о, хорошо, — простонал Эдик. — Вот так оно уходит. Вот так. Около минуты он молчал, с застывшей на лице блаженной улыбкой глядя на дорогу. Потом повернулся к Лизе и сказал: — Теперь ты. — Что? — она отодвинулась к краю сиденья, уперевшись в дверь. — Я тебя порежу немного, чтобы выпустить злость, — рука, сжимающая нож, приближалась к Лизе. Лезвие смотрело прямо ей в лицо. — Где ты хочешь сделать это? На лице? На ногах? На сиськах? — Хватит, пожалуйста, хватит! — закричала Лиза. Лезвие танцевало перед ней. Грозилось порезать ее плоть. Пустить кровь. Эдик что-то говорил, но Лиза окончательно утратила способность понимать его. Пелена в ее восприятии стала слишком плотной. Через какое-то время (Лизе показалось, что оно длилось вечность) Эдик вдруг завертел головой, положил нож, так и не коснувшийся ее лица, обратно в карман и крепко сжал руль обеими руками. В салоне заиграли синие и красные отблески света. Обернувшись, Лиза увидела, что за ними следует патрульный автомобиль с включенными сиренами. Она успела подумать, что Эдик нажмет на педаль газа и постарается оторваться, однако этого не случилось. Разразившись в адрес полицейских отборной руганью, он стал снижать скорость. Вздох облегчения сорвался с губ Лизы. Однако сразу же после остановки Эдик продолжил вести себя странно. — Пересаживайся на мое место, — потребовал он. Увидев, что она не понимает, Эдик заорал. — Садись на водительское сиденье, дура! Он рванул Лизу к себе, а сам перебрался на то место, где она просидела всю поездку, и замер там с невинным видом. Нож и бутылка исчезли с глаз долой. В окно постучали. С трудом повернув непослушную голову, Лиза увидела лицо полицейского. Он требовал открыть дверь. Она попыталась сделать это, а когда у нее не вышло, Эдик нажал кнопку на приборной панели, перегнулся через сиденье и дернул ручку. Дверь открылась. — Это вы управляли транспортным средством? — грозно спросил полицейский. Пока она искала нужные слова в замутненной памяти, Эдик подал голос: — Как хорошо, что вы остановили нас, господин полицейский. Эта девчонка могла наделать больших проблем. Глава 46 Глава 46 Я с сочувствием смотрел на Лизу, обдумывая рассказанную ею историю. Попытался представить себя на ее месте. Четырнадцатилетние парни ведут себя несколько иначе, чем четырнадцатилетние девушки, но в подобной ситуации страшно было бы всем одинаково. — Я так и не знаю, что хотел этот Эдик. Просто покататься, как он говорил? — выдавила Лиза. — Или что похуже? С того дня я перебрала много вариантов, все они были ужасными. — А что было потом? После того, как вас остановили? — Эдик все свалил на меня. Якобы я обдолбалась и попросила научить водить автомобиль. В эту ерунду полицейскому было бы трудно поверить, если бы отец Эдика не был каким-то крутым чиновником. Поэтому моих родителей оштрафовали за неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетних, а для Эдика все закончилось… ничем. На следующий день он уехал из города, вроде бы, отец отправил его в какое-то военное училище. Как бы то ни было, больше я Эдика не видела. Я встал с дивана, подошел к Лизе и взял ее за руку. Почувствовал холод ее пальцев. — Главное, что с тобой не случилось ничего страшного. — Да, это стало мне уроком. С того дня я приняла для себя несколько важных решений. Во-первых, никогда не садиться к незнакомцам в машину. Поэтому я и купила мотоцикл, кстати. Во-вторых, танцы мне опротивели. Пришлось бросить их и записаться на курсы самообороны. И в-третьих, столкнувшись с произволом полиции, я поняла, что хочу быть максимально подкованной юридически. Чтобы защитить себя и всех, кто попросит. — Уверен, у тебя все получится. — Получится, получится. Хватит уже о грустном! — встрепенулась Лиза. — Приближается ночь, которую мы должны провести без сна. Может, устроим марафон фильмов? Мы начали с романтической комедии, но быстро переключились на боевики и ужасы, чтобы не уснуть. И все же через несколько часов Лиза перестала вставлять бойкие комментарии, потом и вовсе замолкла. Она лежала на моем плече, мерно посапывая, а я боялся пошевелиться, чтобы не разбудить ее ненароком. Моя грозная ночная стражница не справилась со своей задачей, зато мило морщила нос во сне. Все было так просто, так по-человечески нормально и мне хотелось, чтобы этот момент длился вечность. Но утро пришло. И моя гонка за жизнь продолжилась. Глава 47 Глава 47 Сегодня в суде было оживленно. У пропускного пункта выстроилась очередь из заявителей и их представителей, шумно обсуждающих предстоящие заседания. Для меня это было даже к лучшему — чем больше людей, тем меньше внимания к каждому из них. Мне не хотелось подвергнуться тщательному осмотру, учитывая десятки шевелящихся склизких щупалец на теле. Да, к этому дню их число уже перевалило за тридцать. Судебный пристав закончил водить ручным металлодетектором вокруг краснолицего толстяка в костюме и пропустил его в суд. Когда он повернулся ко мне, на лице появилась сдержанная, едва уловимая улыбка. — Марк Рудольфович! — воскликнул он. — Давненько вы к нам не захаживали. — Переключился на крупную рыбу. Встречается реже, зато стоит дороже. Как звали этого судебного пристава, я не помнил, но его лицо мне было хорошо знакомо. Трудно забыть мускулистого верзилу с лицом пятилетнего ребенка. Не уверен, почему у меня сложилась такая ассоциация: может быть, из-за больших, наивных глаз, а может, из-за щек и подбородка, которые все еще не познали бритвы. Про себя я так и звал его — «Детина». — Завидую вам, адвокатам. Запредельные гонорары, свободный график… Не приходится нести службу каждый день с утра до вечера, — пробурчал Детина. — Ну что, приступим к нашим процедурам? Запрещенные предметы при себе имеются? Колющие, режущие? — Я захватил с собой шариковую ручку, но обещаю использовать ее только при самообороне. Я поставил портфель с документами на стойку и развел руки в стороны. Металлодетектор коснулся моего плеча и скользнул вниз, издавая мерное жужжание. Обычная, ничем не примечательная процедура сегодня заставила меня поволноваться. Глупо, но я опасался, что прибор каким-то образом может среагировать на одно из щупалец, а Детина обязательно поинтересуется тем, что спрятано под одеждой. Объяснить все это заболеванием будет весьма затруднительно. Когда металлодетектор коснулся линии пояса, жужжание заметно усилилось. Меня словно обдало холодом изнутри. — Приподнимите водолазку, пожалуйста, — взглянул на меня Детина. Я медленно потянул одежду вверх. И только тогда до меня дошло. — Должно быть, пряжка от ремня. Вечно от нее одни проблемы. Судебный пристав ткнул в нее металлодетектором (тот захрюкал еще сильнее) и понимающе кивнул: — Да, это ерунда. А знаете, как мучаются граждане с протезами? У них вообще все звенит. Он мельком осмотрел мой портфель, в котором не было ничего, кроме бумаг, и разрешил пройти дальше по зданию. Простая проверка разогнала мое сердцебиение до предела, ноги стали ватными и непослушными. Свернув за угол, я облегченно выдохнул, но успокоиться получилось не сразу. К тому же самое страшное было еще впереди. Когда я добрался до зала судебного заседания, двери уже были открыты, а все участники, кроме судьи, расселись по местам и ждали начала. Обвинитель — опытная женщина с суровым лицом, с которой мы не раз сталкивались в процессах, — невозмутимо перелистывала материалы дела. Потерпевшая бросала косые взгляды в сторону клетки с обвиняемым, по ее щекам текли слезы. Она выглядела глубоко несчастной и казалась намного старше своего возраста. Причин было предостаточно: ее супруг погиб, сама она лишь недавно оправилась от черепно-мозговой травмы, а обвиняемый — живой и здоровый, сидел в защитной клетке с кривой ухмылкой на лице. Решение передать смертельное проклятие вдруг стало для меня неожиданно простым, все сомнения исчезли без следа. Было только одно «но»: я не мог сделать это на глазах у всех, поэтому мне еще предстояло добиться перерыва для общения с клиентом. Я сел за стол, который был расположен рядом с клеткой для подсудимых. Спесивцев прислонился к прутьям и прошептал: — Привет, адвокат. Че, делаем как договорились? Типа я признаюсь во всем и раскаиваюсь, да? Тогда пожизненное мне не дадут? Не хочу до конца жизни зону топтать. Для убийцы-рецидивиста, наследившего везде, где только можно, других вариантов смягчить свою участь попросту не существовало. Самое интересное заключалось в том, что у Спесивцева действительно сохранялся небольшой шанс обойтись двадцатью-двадцатью пятью годами лишения свободы. При нормальных обстоятельствах это могло бы сойти за успех, но сегодня я был настроен иначе. — Из-за ваших предыдущих судимостей мы находимся не в самом выгодном положении. Наша позиция остается прежней, — уклончиво ответил я. — Но у меня есть еще одна идея, как избежать пожизненного. Обсудим ее на перерыве. — Прошу всех встать, суд идет! — послышался звонкий голос секретаря. Я поднялся, даже не успев дослушать фразу до конца. За годы практики некоторые движения были отточены до автоматизма. Судья прошествовал к своему столу, мельком окинув взглядом присутствующих. Затем позволил всем сесть, после чего открыл судебное заседание. Все шло как по учебнику: проверка явки в суд, удаление свидетелей из зала и разъяснение прав. И только я собирался нарушить рутинный порядок. Судья осведомился, не имеется ли у участников ходатайств. Я встал. — Ваша честь, прошу сделать перерыв судебного заседания в связи с тем, что мне необходимо конфиденциально обсудить линию защиты с клиентом. В зале наступила мертвая тишина. Помощник прокурора оторвалась от бумаг и уставилась в мою сторону, широко раскрыв глаза. Судья в замешательстве хранил молчание. — Заседание едва началось, а вы уже просите перерыв? — спустя несколько секунд произнес он. — Что мешало вам встретиться с подсудимым до этого момента? Расследование по делу Кургина. Бессонные ночи. Порча. Выбирайте то, что понравится. — Мой подзащитный только сейчас сообщил информацию, которая в корне меняет нашу позицию, — невозмутимо продолжал я. — При таких обстоятельствах трудно обеспечить эффективную защиту, не обсудив все, как следует. — Сколько времени вам потребуется? — Пятнадцати минут будет более чем достаточно. Помощник прокурора заверила, что возражений не имеет, после чего судья объявил перерыв. Все присутствующие вышли из зала суда, оставив меня со Спесивцевым наедине.