Джин Ламартин. Странная жизнь Оберона Венна Джейк смотрел в иллюминатор на синее небо. Далеко внизу сверкали белоснежные Альпы, крохотная тень самолета двигалась по ледникам и долинам, до которых добирались только настоящие путешественники. Такие, как Венн. Потом юноша сосредоточился на своем отражении. План сработал – со школой покончено навсегда. Странно, он должен был чувствовать прилив сил, а чувствовал только усталость. В конце концов, в Комптоне не было никого, кому бы он симпатизировал. Джейк холодно и вежливо попрощался со всеми и уехал. Дэвис, Алек и даже Паттен стояли на крыльце и смотрели ему вслед. Он ни разу не оглянулся. Теперь они, наверное, заняты своими делами и думать о нем забыли. Прекрасно. Но проблема – и большая проблема – еще не решена. Уортон сидел рядом и читал книгу. Джейк смотрел на его отражение в стекле иллюминатора. Слишком крупный для учителя. Бывший бейсболист международного класса. Иметь такого рядом – не вариант. Надо избавиться от него при первой же возможности. Уортон словно читал его мысли. Он перелистнул страницу и пробормотал: – Что бы ты там ни планировал, забудь об этом. Я доставлю тебя до самых дверей аббатства. – Я в состоянии сам о себе позаботиться. Уверен, вы хотите поскорее вернуться в ваш чудесный Шептон-Маллет. – Так и есть. – Уортон глянул на Джейка. – Но инструкции директора предельно ясны. Сопроводить одного маленького паршивца по указанному адресу. Джейк чуть не улыбнулся. Уортон продолжал смотреть на него, потом положил закладку в книгу, а книгу – на откидной столик. – Так ты расскажешь мне, в чем причина всего этого? Все эти выдумки… – Это не выдумки. – Венн – убийца? Такой человек, как он, – убийца? Брось! На слово не поверю, придется предъявить доказательства. Джейк на секунду задумался, а потом сообщил: – Я прочитал о нем все, что можно было найти. Он – лучший. Путешественник, альпинист. Докторская степень по тектонике плит. Виртуозный скрипач. Коллекционер керамики Киклады. Куда ни плюнь – везде преуспел. Уортон кивнул: – Видел его в кое-каких программах по телевизору. Какой-то цикл передач о вулканах. – Суровое лицо, голубые, как лед, глаза, откинутые назад спутанные светлые волосы – все это запомнилось Уортону по интервью и документальным фильмам о Венне. – Да, очень сильная личность. Целеустремленная. Джейк рассмеялся, только смех его был безрадостным. – Точно подмечено. Но вся его жизнь рухнула четыре года назад. Они с женой ехали на арендованной машине по узкой дороге вдоль побережья в Италии. Венн был за рулем. Там что-то произошло. Вроде грузовик выехал на встречную. Машина сорвалась с обрыва. Венн выжил. Его жена, Лия, нет. Джейк проговорил все это без выражения, Уортону даже стало не по себе. – Не представляю, как с этим жить дальше, – пробормотал он. Джейк пожал плечами: – Венн несколько недель пролежал в больнице. А когда вышел, стал прямо-таки другим человеком. Никаких фотографий, никаких интервью. Продал лондонскую квартиру и заперся в Уинтеркомбском аббатстве. Это аббатство в девонской глуши не одну сотню лет принадлежало его семье. Венн занялся каким-то секретным проектом. Прямо как одержимый. И с тех пор никогда не покидал аббатство и не разговаривал ни с кем, за исключением моего отца, Дэвида Уайльда. «Ну вот и каминг-аут», – подумал Уортон, но голосом себя не выдал. – То есть его лучшего друга. Джейк, продолжая смотреть на небо, кивнул: – Они еще с детства дружили. Бывали вместе в разных, скажем так, переделках. Папа не раз говорил, что он единственный, кому Венн доверяет. – А ты где был все это время? – Дома. В Лондоне. Отец с матерью разошлись. В ту пору они еще разговаривали. Уортон ждал, но Джейк молчал, и тогда он ровным голосом уточнил: – А почему ты после всего не жил со своей матерью? – Она была слишком занята в Штатах, – сухо отрезал Джейк. – Не хотела, чтобы я мешался там под ногами. Стюардесса с тележкой остановилась в узком проходе между рядами. – Желаете напитки, сэр? Уортон обрадовался возникшей паузе в разговоре, взял бокал с вином для себя и кока-колу для Джейка. Открыл банку и подумал: «Это многое объясняет. Равнодушие парня – защита, за ним кроется глубокая рана». Стюардесса покатила тележку дальше, а Джейк потянулся к наушникам, поэтому Уортон поспешил продолжить разговор: – Ты что-то говорил о… об убийстве. Джейк вытащил из уха наушник, который успел к этому моменту всунуть, и начал рассказывать, глядя прямо перед собой: – На следующий год после той автокатастрофы, в июле, отец собрался в аббатство, чтобы участвовать в какой-то важной фазе проекта. Когда я попытался расспросить его о том, что это за проект, он не захотел отвечать. Сказал только, что он сверхсекретный. Но он был очень им увлечен, это точно. А у меня почему-то возникло ощущение, что это опасная затея. Я хотел поехать с отцом, но он меня не взял. Венн якобы поставил условие: «Никаких детей». В итоге я остался в Сент-Айвс с кузенами. Там было неплохо – пляж и все такое, но я скучал по отцу. Его не было две недели, потом три, потом четыре. Сначала звонил и слал имейлы. Отец в разговорах и в переписке всегда следил за тем, чтобы случайно не выдать какую-нибудь информацию о проекте. Один раз он упомянул о зеркале, но сразу осекся. Как будто проговорился о чем-то. – О зеркале? – Да. Он сказал: «Работа с зеркалом дала немало фантастических результатов». А когда я спросил, что это значит, сменил тему. Мне показалось, кто-то в этот момент вошел в комнату или вообще стоял рядом. Отец рассмеялся. Я это хорошо помню: то был наш последний разговор. Уортон молчал. Джейк перевел дух и продолжил: – Больше он не звонил. А когда мы звонили в аббатство, в ответ получали предложение оставить голосовое сообщение. Через три недели тетя начала волноваться. Она обратилась в полицию. Полицейские приехали в аббатство и поговорили с Венном. Он объяснил, что мой отец уехал еще в воскресенье, чтобы к половине десятого попасть на лондонский поезд. Но на камерах видеонаблюдения на вокзале в Плимуте отца нет, и в Лондон он не приезжал. С того дня его никто не видел. Мой отец просто исчез с лица земли. Уортон не знал, как реагировать на услышанное. Он пригубил вино, отметил про себя терпкий привкус и поставил бокал на столик. Самолет накренился, бокал заскользил. Уортон придержал бокал и сказал: – И ты остался один. Джейк отпил глоток колы: – Какое-то время я жил у тети, но это было как-то неправильно. Потом ей позвонил Венн. Напомнил, что он – мой крестный и поэтому должен обо мне позаботиться. И позаботился. Определил в школу в Швейцарии. Очень дорогую. И как можно дальше от него. – Тут он выпрямился и напрягся. – Понимаете, что Венн делает? Платит большие деньги, чтобы держать меня на расстоянии! И все потому, что он убил моего отца. Уортон огляделся по сторонам: – Говори тише. – Брюнет, который сидел через проход, посмотрел на них поверх газеты. – Нельзя вот так запросто обвинять человека в страшном преступлении. – Почему это? – Дьявол, да потому, что у него не было мотивов. Или были? – А проект, над которым они работали! Мой отец слишком много знал. – Это не факт. У тебя нет доказательств… – Доказательства у меня есть. Джейк произнес это тихо, но в его словах было столько яда, что у Уортона мурашки по спине побежали. – О чем ты? Юноша посмотрел на Уортона: – Поклянитесь, что никому не расскажете. – О, я тебя умоляю… – Поклянитесь. – Что за бред? «Гамлет»? Хорошо, клянусь.